Матабар. II - Кирилл Сергеевич Клеванский

— К чему это?

— К тому, что Фае, чтобы мастер не тосковал по дому, решили провести его. Не обмануть, а обхитрить, потому как Фае не могут лгать, но даже так — они лучшие во лжи. И вот мастер вернулся домой, но никому он не был люб. Старенькие родители не узнали его, жена оказалась в объятьях другого, а собственные дети испугались его. И тогда мастер подумал, что вся его прошлая жизнь была лишь сном и ушел с Фае в их королевство. А когда, спустя многие десятилетия, понял, что его обманули — было уже поздно. Его дети состарились и обзавелись внуками, а родители и жена давно стали травой и деревьями.

— Но как он так долго прожил? Даже матабар столько не живут.

Арди не стал заострять внимание на том, что не говорил, что он из расы матабар. Она и так знала, кто он такой. А он догадался, кто она такая.

— Фае заставили его жить, — ответил Ардан. — но мастер нашел лазейку и начал постепенно стареть. И, перед смертью, он вытесал из горного хрусталя цветок. Алтане’маре. Цветок Горного Хрусталя. В переводе с языке Фае — Ночное Сердце. И этот цветок стал лучшим его творением ибо, несмотря на то, что был рожден из камня, оказался живым. А кто отведает целебного отвара из него, тот излечится от любого сердечного недуга и сбросит с себя оковы всяких чар, что делают сердце черствым и неприступным.

Девочка так и осталась стоять у порога.

— Ваши волосы, маленькая госпожа, — горло Ардана буквально драли изнутри. — они так же прекрасны, как и тот цветок.

Она стояла молча. Держала дверь приоткрытой и ничего не говорила, пока, наконец, тихо не прошептала.

— Я всегда хотела тебя поблагодарить, — её голос слегка дрожал.- и… твой прадедушка… если бы я могла…

— Таков сон Спящих Духов, — только и ответил Ардан.

Она ушла.

Маленькая девочка, чья жизнь несколько лет назад была спасена глупым мальчишкой, запустив целую цепочку событий.

Великая Княжна Анастасия, дочь будущего Императора.

* * *

— Госпожа, — Татьяна постучалась в дверь ванной комнаты, а затем вошла внутрь.

Она несла на подносе множество склянок и баночек. Как, впрочем, и всегда.

Поставив «драгоценности» на тумбочку рядом с ванной, Татьяна начала их откупоривать, а Анастасия все смотрела за окно. Там, на улицах, сияли фонари и, порой, вспыхивали фары проезжавших автомобилей.

Почти как звезды.

Только не на небе, а на земле.

— Татьяна.

— Да, госпожа?

— У тебя когда-нибудь был друг?

Служанка явно удивилась такому вопросу, но вовремя взяла себя в руки.

— Друг? — переспросила она.

— Да, друг, — кивнула Анастасия. — и это не эвфемизм. Мне тринадцать, а не шесть. Я знаю, кто такие фавориты и любовники, но спрашиваю именно про друга.

Татьяна покрылась пунцовыми пятнами, но, немного подышав, успокоилась и опустилась на бортик ванны, нисколько не заботясь, что её передник и платье могут промокнуть.

Она опустила руку в воду и, намочив её, провела по волосам маленькой девочки, облаченной в «доспех» Великой Княжны.

Девочки, которая раньше бегала по всему особняку, заглядывая в каждый угол. Храбро и отважно, вооруженная метлой, сражалась с крысами, чтобы помочь своим любимым котам. Исследовала самые дальние закутки, воображая себя героиней приключений и путешествий.

До хрипоты спорила с любым, кто утверждал, что такие занятия недостойны статуса Великой Княжны и обещала, что сбежит из дома и отправиться в путешествие по Империи.

А затем… затем она заболела. Сильно заболела. И сильнейшие лекари страны, включая эльфийских целителей и гранд магистров Большого не могли ей помочь.

Никто не мог вылечить её недуг. Пока, вдруг, не пропала хозяйка. А затем появилась с пусть и хрустальным, но живым цветком. Она рассказала, как сделать целебный отвар и княжну спасли.

Вот только все так перепугались, включая наследника престола, что девочку лишили любой свободы. Татьяна могла по пальцам одной руки пересчитать все те эпизоды, когда Анастасии позволяли выйти из особняка. Да и то — обязательно в сопровождении доверенных оперативников второй канцелярии и не дольше, чем на час.

Что же до приемов, торжеств и балов, то Анастасия сама отказывалась, до скандалов и криков, присутствовать на них. Видимо таким образом, в своем юношеском заблуждении, думала, что переубедит родителей, но те смирились и нашли идеальную отговорку, которую и скормили высшему свету.

Последствия тяжелой болезни.

Все слухи и вопросы сразу, как отсекло. А может это было связано с усилиями Плащей…

Что же до учителей, то лучшие специалисты из страны съезжались в особняк для обучения девушки, демонстрировавшей недюжинные способности к наукам и… тому, чтобы доводить своих наставников до нервного срыва.

Один только Урносов оказался бессменным учителем княжны, но, скорее всего, лишь потому, что в Звездной Магии Анастасия находила свой приют и утешение.

Татьяне всегда было жаль это искреннее и такое доброе дитя, запертое здесь, как ласточка в клетке. Ей бы в небо, а не…

— Когда-то давно, — ответила Татьяна, поглаживая волосы дитя. — у меня был друг.

— Как его звали?

— Степан. Мы жили в соседних квартирах в доходном доме. И ходили в одну школу.

— А как вы подружились?

Татьяна задумалась.

— Даже и не знаю, госпожа, — развела руками служанка. — Никогда не задумывалась над этим вопросом. Мы просто дружили и все. Мне было с ним спокойно, а ему от меня ничего было не надо и он не лез мне в… ой. Эту часть истории, пожалуй, оставим.

— Я не ребенок.

Татьяна набрала в ладонь пены и щелкнула по носу Анастасию, на что та нахмурилась и надула щеки.

— Конечно не ребенок, госпожа, — с нежной улыбкой согласилась служанка.

Великая Княжна снова отвернулась к окну.

— Я всегда мечтала о друзьях, — прошептала она тихонько. — И когда мама рассказывала мне сказки на ночь о мальчике, которого встретила в горах и о том, как тот привел её к острову в королевстве Фае, то я чувствовала себя героиней книг. У меня возникало такое чувство, будто где-то далеко у меня есть друг.

Татьяна молчала.

Кому, как не ей, с детства растившей княжну, пока родители последней были заняты страной и политикой, знать о том, как девочка, после болезни и своего заточения, могла целыми днями пропадать за книгами,