Подаренная ему. На грани - Маша Драч

— Ты не можешь мной руководить, — рука Амирхана скользнула к моей шее. — Поняла? — он несильно сжал горло.

Взгляд зелено-карих глаз скользнул к моим губам. Я заметила, как крылья носа Амирхана начали раздуваться. Интересно, если я хорошенько попытаюсь, то смогу врезать ему в пах? Меня злил этот мужчина, а еще больше злило то, что его прикосновения к груди не вызвали во мне чувства омерзения. Хотя вообще-то должно быть именно так.

Несколько секунд, что тоже совершенно ничего не значили, мы смотрели друг на друга. Зелень у Амирхана всё же раскрывается ближе к зрачку, а вокруг нее карий. Такой тёплый карий цвет. Похожий на топленый шоколад. Плевать. Честное слово. Мне совершенно наплевать на его глаза, их цвет и прочее.

Показалось, что вот пройдет еще несколько секунд и воздух между нами затрещит. От Амирхана исходил жар, будто он проглотил осколок солнца. Или это я просто замёрзла?

— Отпусти меня, придурок, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Купи себе резиновую куклу, и она уж точно перечить тебе не станет, — выпалила, что первое пришло в голову.

Глаза Амирхана презрительно сузились, а меня это только больше распалило. Что? Не нравится? А я только начала. Столько всего тебе сейчас скажу, что подавишься. Но я так больше ничего и не произнесла. Амирхан поцеловал меня. Отпустив шею, он зарылся пальцами в мои влажные волосы на затылке. Снова глубокий поцелуй. Снова уже знакомое ощущение, что Амирхан просто хочет съесть меня. Неужели все мужчины вот так целуются? Это же настоящее преступление! Хотя губы Назара вызвали лишь тошноту. Значит, не все.

Такое ощущение, будто я раскалывалась пополам. Мысленно я вопила и брыкалась, не принимая всё вот это непотребство. А физически ощутила странное приятное чувство, что засело где-то в животе. Нет уж. Нет уж!

— Отпусти меня! — рявкнула я и увернулась от еще одного глубокого, размывающего границы реальности, поцелуя. Амирхан какие-то курсы что ли заканчивал, как правильно нужно целоваться?

Амирхан схватил меня за плечи, а я влепила ему пощечину. Импульсивно, но метко. Это даже вызвало во мне приступ приятного злорадства.

— Строптивая газель, — выплюнул этот дикарь восточный с ядовитой ухмылочкой на губах и пьяным блеском во взгляде.

— Что? — мои глаза расширились. — Я тебе не парнокопытное, ясно?! — в кончиках пальцев закололо желание выцарапать Амирхану глаза. Сначала я подарком стала, а теперь меня окрестили какой-то козой дранной!

— Хватит! — гаркнул Амирхан и тряхнул меня. — Твой характер огненный меня не отпугнет, ясно тебе, женщина? Я умею быть упрямей осла, так что даже не надейся избавиться от меня и моего внимания. Я тебя выбрал. — В зелено-карих глазах полыхнул настоящий изумрудный огонь. — Моей. Будешь. Точка, — он убрал за ухо прядь моих волос, затем выпрямился и отпустил.

Я медленно проглотила слюну и, кажется, только сейчас сделала нормальный вдох. Амирхан направился к двери. Я отчётливо увидела натянутую ткань брюк в зоне паха, что красноречиво демонстрировало возбуждение этого мужчины. Ничего. Пусть помучается.

— И носки надень, — вдруг добавил Амирхан, находясь уже на пороге. — Теплей будет.

Да куда уж теплей? И так, как в аду живём. Хотя, в его центре по Данте господствует дикий холод. Что-то подобное происходило и со мной: снаружи обжечь могу, а внутри обломок ледника застрял.

Глава 8

Как-то утром мне открылась одна маленькая, но крайне неприятная тайна. Моя спальня расположена по соседству со спальней Амирхана. Как я об этом узнала? Очень просто. Ко мне пришла Айла. Теперь я завтракала не у себя, а в небольшой столовой, где одна стена была полностью стеклянной. Сквозь нее было видно фруктовые деревья, среди которых гордо расхаживал белый павлин. Завораживающая картина, если честно. Я вместе с Айлой вышла из своей спальни, и увидела, как дверь в соседнюю комнату внезапно открылась. На пороге возник Амирхан. Он был в домашней одежде и закинул на плечо большое белое полотенце. Похоже, собирался в душ. Амирхан с кем-то говорил по телефону.

Наши взгляды пересеклись всё лишь на одну или две секунды. Как всегда, ничего не значащие для меня секунды. Быстро в мыслях сложив два и два, я поняла, что моим соседом стал сам хозяин всего этого дурацкого «парада». Великолепно! Какая честь!

Айла поздоровалась со своим названым дядей. Он ей улыбнулся, не прерывая разговора. Нежно так и по-доброму. Такая улыбка вполне была способна согреть и растопить все льды Арктики. Но меня это не интересовало. Ни капли.

Мы спустились в столовую. Как всегда, вокруг куча охраны. Это меня невероятно раздражало, потому что постоянно напоминало о том, что так просто я отсюда не выберусь. Не знаю, какие там принципы у Амирхана, и если честно, то знать не хочу. Но, похоже, он убежден, что достаточно человека поместить в комфортные условия, чтобы получить доступ не только к его телу, но и душе, и мыслям. А, может, это только так мне кажется? И на самом деле, Амирхан просто привык держать все свои «игрушки» поближе к себе?

В столовой я начала есть в тот момент, когда Амирхан, судя по всему, понял, что вряд ли я попытаюсь сбежать. Но я же не идиотка. Куда бежать, если охраной везде под завязку напичкано? Спасибо, но я не мазохистка.

На большом круглом столе из белого дерева уже были расставлены тарелки с завтраком. Долунай хлопотала на кухне. Кажется, ей нравилась ее работа. Она буквально вся расцветала, когда занималась готовкой. И это было не напрасно. Ее блюда напоминали маленькие произведения искусства. Казалось бы, обычные ингредиенты, но их сочетание и композиция выглядели чудесно, будто только из фешенебельного ресторана доставлено.

Этим утром к завтраку присоединился и Хасан. Странный тип. Мрачный до невозможности. Как бы я не презирала Амирхана, но и дураку было понятно, что он способен испытывать хоть что-то светлое. Он, к примеру, любит Айлу. Любит, как родную. Ей он может улыбнуться. Совершенно искренне. Назначить дополнительные занятия с учителем, чтобы подтянуть некоторые школьные предметы. Может и поощрить, и при этом не баловать чрезмерно. Его личное «солнце», то попадет в затмение, то выходит из него. В основном это «затмение» с Амирханом происходит, когда я рядом. Вернее, когда я говорю очередные грубые слова. Похоже, он всерьез думал, что я стану молчать и покорно принимать его близость. Как бы ни так. После случая в ванной комнате, Амирхан не приближался ко мне. Только смотрел. Часто. Иногда подолгу. Сжирал своим взглядом. Вгрызался в меня с