Сердце на замке - Мелани Милберн

Джемма вздохнула и опустила ноющую голову на подушку.

Есть ли на свете такой мужчина?

Глава 5

– Как вы себя чувствуете? – спросил Марк, войдя в перевязочную.

Джемма поднялась, и он поддержал ее, чтобы помочь спрыгнуть с кушетки. Он снова заметил, какая она маленькая по сравнению с ним. Он возвышался над ней, особенно когда она была без туфель. Марк чувствовал аромат ее духов. Он остался на его одежде после того, как он нес ее в больницу. Держа ее на руках, он сожалел о недавнем споре с Джеммой. Ему не хотелось упускать такой случай, но спор есть спор. И еще ему было интересно посмотреть, кто первый нарушит слово.

Его восхищали ее губы. Верхняя была изящно изогнутой, а нижняя – такой пухлой, мягкой, призывающей к поцелую. Марк мог представить, каково это – прижаться к ее губам. Почти всю прошлую ночь он думал об этом. Как он мог подумать, что такая привлекательная женщина окажется здесь, вдали от большого города? Их роман определенно продлился бы какое-то время, но Джемма производила впечатление женщины, которая хочет серьезных отношений. Когда-то он тоже был таким. Он хотел того, что было у Саймона, активно искал этого…

Но это было до.

– Все хорошо, только немного болит голова, – ответила Джемма, ища туфли.

Марк нашел их и поднес Джемме, чтобы она могла сразу же надеть их на свои маленькие ножки с розовым лаком на ногтях.

Она смущенно посмотрела на него:

– Надеюсь, вы не арестовали Трента. Он не собирался бить меня.

– Верно, но он хотел ударить меня. Его проступок будут рассматривать в суде. Я отправил его в Рому с констеблем Грантом. Ему, скорее всего, выпишут штраф.

– Как к этому отнесся Рэй? – хмуро спросила Джемма.

– Теперь я главный, а не констебль Грант, – ответил Марк, помогая ей слезть с кушетки.

Джемма не ответила, но послушно взяла его за руку, пока он вел ее к своей машине. Ею завладевало желание прижаться к нему. Ему же хотелось прижать ее к себе и ощутить, как его твердости отвечает мягкость ее форм. Она божественно пахла, какой-то легкий цветочный свежий аромат, который дразнил его ноздри. Даже в пыльной одежде и с большим синяком на лбу она была чудесна. Это была именно такая девушка, которую, как он знал, его мама хотела бы, чтобы он нашел. Марк отбросил эти мысли. Он не заводил серьезных отношений. Он не вправе их заводить.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала Джемма, пока он помогал ей залезть в машину. – Но я беспокоюсь о губе Даррена. Вот почему я тогда подошла. Я увидела, что у него сильное кровотечение. Нейрель пришлось зашивать ему рану. Он заявился в клинику сразу после того, как вы ушли.

– Вам стоит быть внимательнее в таких ситуациях, – сказал Марк.

Внутри у него все переворачивалось при мысли о том, что один случайный удар мог ее убить. Он видел слишком много трагических смертей, вызванных чрезмерным употреблением алкоголя. Люди теряют контроль и забывают последствиях. Иногда они даже не помнят о том, что произошло. А жизни уже разрушены. В такой ситуации не могло быть победителя, и его огорчало, что дела становились все хуже.

– Я знаю, – покачала головой Джемма.

Марк быстро взглянул на нее и завел машину.

– Ну, пока что с вами все в порядке. У вас многовато синяков. Как поживает тот, что сзади?

Ее щеки порозовели, и она быстро отвернулась к окну:

– Все в порядке, спасибо.

Марк подавил улыбку и, выехав из города, направился в Хантингтон-Лодж. Он бы с удовольствием проверил бы сам, но не хотел усугублять ситуацию.

Джемма проснулась после долгого сна. Марк настоял на том, чтобы она отдохнула, и она подчинилась. Она спустилась вниз, на кухню, вдыхая запах тайских специй.

– Думаю, вы проголодались, – сказал Марк, когда она вошла. – Я решил немного похозяйничать. Надеюсь, вы не возражаете.

Джемма опустилась на ближайший стул:

– Конечно нет. Мне, правда, немного неловко, что вам приходится все делать самому. Глэдис, наверное, в гробу переворачивается.

– Думаю, она посчитала бы нормальным то, что я забочусь о вас после такого происшествия. Знаете, вас могли убить.

Джемма закусила губу:

– Да, я знаю. У меня был пациент в Мельбурне, который умер после пьяной драки. Ему было всего девятнадцать. Такая трагическая смерть. Парень, который его ударил, был неплохим человеком. Он никогда никого не обижал. Просто слишком много выпил в тот раз.

– Не все жертвы оказываются в морге.

Джемма заметила, как тень пробежала по его лицу, а губы сжались. Какие ужасы он повидал на работе? Не поэтому ли он приехал сюда, в глушь? Может, он страдает от посттравматического стресса? Спросить его, или пусть он сам расскажет в свое время? Джемма сама терпеть не могла говорить о своих рухнувших отношениях. И прошло несколько месяцев, пока она смогла говорить о них без слез. Но спустя время жизнь пошла дальше. Может, Марку тоже нужно время…

Ужин был великолепный, и хотя Джемма отказалась от вина, ей было легко сидеть напротив Марка, пока они ели и болтали о всякой ерунде. Он предложил сделать кофе, а Джемма сидела на веранде и смотрела, как луна поднимается над горизонтом.

Она с наслаждением вдыхала свежий ночной воздух. Кваканье лягушек и стрекот сверчков напоминали ей о том, как далека она сейчас от своей прежней жизни. Ей здесь нравилось, но чем ближе было ее тридцатилетие, тем больше она беспокоилась. Возвращение в Мельбурн ее не привлекало, Джемма чувствовала, что больше не принадлежит большому городу. Ее отец была поглощен второй семьей, а друзья разбрелись, многие совмещали работу и воспитание детей. Пожив здесь, Джемма изменилась. Она научилась ценить просторы, свежий воздух, запах земли, смену времен года, палящий зной и бесценный дождь, пыль и мух, но больше всего – друзей, которых она обрела здесь. В ней нуждались не только потому, что она врач, но потому, что она – член общества. Но Джемма боялась, что, оставаясь здесь, она упустит то, в чем больше всего нуждается.

Марк вернулся с кофе:

– Голова еще болит?

Джемма выпрямилась на кресле:

– Нет, совсем нет.

Он поставил поднос на стол:

– Вы хмурились.

– Я всегда хмурюсь, когда думаю.

– О чем вы думали? – спросил он, наливая кофе.

– Ничего важного.

Марк сел напротив и взял чашку:

– Забыл сказать, что я видел вашего работника Роба Фостера. Он и еще один местный парень привезли вашу машину, пока вы спали. Он не захотел вас беспокоить, пока вы отдыхали. Он сделал пару ловушек для мышей и насыпал яда.

Джемма вздрогнула:

– Я всегда чувствую себя виноватой, используя яд и ловушки. Это жестоко.

– Жизнь жестока, Джемма, – ответил Марк, отпив кофе.

Она взглянула на него, освещенного луной. Он опять хмурился, а лицо было напряжено, словно он, стиснув зубы, пытался что-то преодолеть в себе.