Нищета - Анжей Тихий

кончишь, как Тони из фильма «Лицо со шрамом», сказал я. Потом мы некоторое время называли его Тони Монтаной. Эрик был совершенно убежден, что будет легко противостоять искушению проторчать всё, поскольку ему требовались деньги. Ты что, совсем дебил? – говорю я. Он блаженно улыбается. Потом меня это достает, и я ухожу, чуть ли не надеясь, что он захлебнется собственной рвотой, иду в спальню и ложусь на кровать и что-то слушаю, типа «Drexciya» или альбом «Philophobia» [27], или «Things Fall Apart» [28]*, или типа диджей Краш и Тосинори Кондо, наверняка альбом «Ки-Оку», я был в то время им немного одержим (помню, когда батя услышал какой-то трек оттуда, он язвительно рассмеялся и такой: Кто это косит под Майлза Дэвиса?). Или, может, это был «Какусей», а еще там была песня из «Crimson» [29], вроде так, с сэмплом Харольда Бадда, «Bismillahi ‘Rahman ‘Rahim» [30] из альбома «Павильон грёз», не знаю, что это значит, и еще я не знал, что Краш, или Хидеаки Иси, как его звали, в молодости занимался мелким криминалом и даже был членом якудза, но я обычно, по дороге на работу, слушал «Survival of the Fittest» [31], и не знаю, что сказать о социальном дарвинизме, как в песне дуэта «Mobb Deep» с таким же названием или как в «Shook Ones pt. II»: Rock you in the face, stab your brain with your nose bone [32], но CL Smooth там так крут, или ту с Траджеди Кадафи, он же Интеллиджент Худлум, ну знаешь (и я тут же вспоминаю Киллер Майка и его: I’m a young G, I’m a EV, Educated Villain, и I’m a book reader, I’m a gang leader [33], который говорит в клипе: To me it ain’t no love out there, y’know what I’m sayin’ … everybody … everybody just like robots right now … like zombies … ain’t no love out there … I think the future gonna be a scary thing … like y’know … gotta get ready for it … y’know what I’m sayin’ … if you ain’t tryin’ to get ready for it, then just get high and get bent … y’know what I’m sayin’ … and let it come or go or whatever … that’s my fuckin’ philosophy on the future … [34], и этим мы в основном и занимались, торчали и бухали и не очень-то были готовы к чему-либо в принципе, правда, Коди, правда, чувак, и да, работали и работали, конечно, работали и иногда подворовывали, ну или на самом деле неплохо так воровали, барыжили немного, не много, а чуть-чуть, правда ведь, и еще много спали, иногда спали целыми днями, было очень сложно вставать по утрам, чаще всего я не вставал раньше часа дня, и меня почти всегда жесть как крыло тревогой, так что к утреннему кофе часто шел косяк и меня немного отпускало, потом иногда я мог просто лежать и типа зависать в кровати, читать какую-нибудь газету, книгу, дремать, смотреть порнуху, дрочить, опять кемарить, валяться и впадать в мутное состояние, состояние гипнагогии, что называется, пока не начинал чувствовать себя неудачником и хотел умереть и снова заснуть, но иногда в голову приходили реально классные решения всевозможных проблем, в основном как мне жить дальше и избежать всей этой пахоты, и воровства, и спанья, и так далее, но проблемы все продолжались, и росли, и росли, по крайней мере так казалось, время только уходило, и я тратил его впустую, я был не идиот, я понимал это, все время об этом думал, то есть если слушать вот то дерьмо про выживание сильнейшего и одновременно быть полным лохом, бичом, то есть таким себя ощущать все время, ты никакой не гангстер, не король, ты никакой не рыцарь, не ниндзя, не человек, который всего добился сам, ну понимаешь, и я же все время об этом думал, когда ждал автобус, в одну или в другую сторону, когда ждал, пока закончится смена, когда работал десять часов подряд на стройке за какую-то мелочь, которая была пропита и прокурена за вечер, но ведь я знал, что хуже этого только вообще не иметь работы, вообще не иметь лавэ, так что да, приходилось работать, и у меня по-прежнему этот вкус во рту – вкус пыли, кофе, сиг, гудящего баса, вкус потной, много раз надетой маски, вкус работы, все время вкус одного и того же, снова и снова, туда и обратно, опять и опять, вот что у меня во рту, кишка в несколько метров и дерьмо, и не хочу об этом говорить, я даже не хочу об этом думать, понимаешь, я не хочу, чтобы это оставалось во мне, в горле, на языке, во рту, но стоит мне открыть рот, оно вытекает наружу, что мне делать, я открываю рот, чтобы сказать что-то совсем другое или просто чтобы вдохнуть, и оттуда течет дерьмо, течет вся вот эта хрень, все просто вываливается, символы, фигуры, буквы, цифры, фотографии, видео, истории, печальные, веселые, как та о двух мальчиках, которые гуляли однажды на улице, они покинули свой квартал и вышли, что называется, в большой мир, и вот как развивались события: Была суббота. Они сели на скамейку около киоска. За ними находились школа, пара кустов, круговой перекресток и несколько домов и парковка, где в ряд стояли блестящие машины. Мальчики закурили одну сигу, и достали на двоих банку колы и сникерс, и болтали о чем-то, что их интересовало, – о жизни, о музыке, об обложках дисков, о черепах и всяком. И вот к ним медленно подъехала машина и остановилась. Из нее вышел мужчина и спросил, не хотят ли они подработать. Поработать, сказал он. Немного заработать, сказал он. Они спросили, что нужно будет делать. Раздавать рекламу, сказал он. Его строительной компании. Ходить по элитным жилым кварталам и раздавать рекламу. Они спросили, сколько им заплатят. Пятьсот. На двоих. Конечно, хотим, ответили они. Много денег, подумали они. Они сели в машину. Он отвез их в те кварталы. Они получили по стопке рекламных листовок. Брали каждый по листовке и клали в почтовые ящики, пока он ехал за ними, медленно ехал за ними. Через некоторое время листки закончились. Ой-ой, сказал строитель. Нам нужно забрать еще, похоже, я забыл их дома. Это ненадолго, сказал он. После получите кэш. О’кей, но только быстро, согласились мальчики. А потом мы получим кэш.