Плакса - Владимир Николаевич Малый

пальца. Собравшиеся зашумели. Из рук в руки стали переходить монеты и еще какие-то мелкие предметы. Самый бойкий на вид телохранитель, видимо, принимавший ставки, подошел и положил передо мной немаленькую такую стального цвета монетку – наверное, мой процент, как участника соревнований.

Видимо, мой соперник имел славу человека, умеющего обращаться с ножом, потому что следующий желающий попытать судьбу оказался всего один. Это был здоровенный детина с каким-то по-детски добродушным лицом. Обычный нож в его кулачище выглядел почти, как зубочистка. Подбрасывая нож в воздух так, чтобы он все время падал рукоятью на ладонь, парень подошел ко мне сбоку, положил передо мною свою пятерню, занявшую едва ли не половину парты, и взглядом попросил меня проделать мой фокус с его пальцами.

Я улыбнулся. Такой фигней мы во дворе тоже страдали. Сначала клали свою руку поверх ладони товарища, тренировались, а потом убирали ее и работали уже с чужой рукой. Мощный выброс адреналина был обеспечен обоим участникам процесса. На обе роли решиться было очень непросто, но я в свое время решался.

Положив свою ладонь поверх его руки, я не смог сдержать улыбку. Размеры рук отличались в разы, и я понял, что старая практика мне тут не поможет, обозначившаяся мелкая моторика была рассчитана на крошечные расстояния. Пришлось начинать упражнение совсем медленно. Причем эта скорость поначалу все никак не хотела увеличиваться, и на лицах собравшихся вокруг людей начали проскакивать понимающие улыбки. Возможно, именно они помогли мне переступить через себя и резко взвинтить темп. Моя рука не зря лежала поверх ладони парня: в момент моего резкого ускорения, он едва заметно дернулся и моих сил, как раз хватило, чтобы погасить его порыв. Тем самым и я не сплоховал, потому что не порезал его, и он сохранил лицо.

Когда все закончилось, передо мной лежали уже три монеты, а мой добровольный подопытный уже вовсю подзывал к нам кого-то из толпы. Нехотя к нам вышел еще один мужчина. Вот он действительно был похож на телохранителя в моем понимании: средний во всех отношениях, неприметный и даже какой-то скучный. На такого посмотришь, зевнешь и забудешь, что видел, а он, меж тем, на месте и выполняет свои обязанности. Между Здоровяком и Незаметным возник диалог. Здоровяк явно что-то предлагал, а его коллега не спешил соглашаться. Но постепенно могучий парень уговорил Незаметного, и тот подошел ко мне, засучивая рукава. Однако в этот момент здоровяк вытащил из-за спины здоровенный тесак и, под общий громогласный смех передал его мне с самым, что ни на есть, невинным выражением лица.

Незаметный тоже рассмеялся, отрицательно покачал головой (хотя бы этот жест тут означает то же самое, что и у меня) и, засунув руку в карман, достал наружу небольшой мешочек и бросил его Здоровяку. Тот резко поймал добычу, и по комнате разнесся звон монет.

Я понадеялся, было, что и из этого мешочка мне что-нибудь перепадет, но тут же выяснилось, что манна небесная на сегодня закончилась и денег мне больше не достанется. Хотя, когда я попытался вернуть нож верзиле, он жестом дал понять, что это мой законный трофей. Его логика не показалась мне кристально прозрачной, но в моем отказе логики не могло быть совсем. Да и глупо отказываться даже от того, чем ты еще несколько лет не сможешь воспользоваться, но оно стоит каких-то денег.

Народ постепенно разошелся по своим местам и добрая половина взрослых мужиков начала беззаботно портить школьную мебель, поддавшись детской забаве.

Сами же дети вернулись нескоро. Я уже изучил пейзажи, открывающиеся за двумя имеющимися в помещении окнами. Несколько раз посмотрел в сторону кучки женщин, которые уселись по кругу за одну парту и о чем-то тихо беседовали. Мной они не интересовались, поэтому мне пришлось ответить им взаимностью.

Когда дети, наконец, вернулись, у них начался урок географии. Вот тут я повеселел, увидев относительно знакомые очертания!

В местной карте мира было много огромных белых пятен, но определенно, то, что они знали о континентах, совпадало с моими остаточными школьными знаниями. За одним небольшим, но определяющим все исключением: то место, где сейчас были все мы, в моем современном мире в данном виде не существовало. Рядом с Австралией был еще один небольшой размером примерно с нее же материк. Тасмания не была отделена от Австралии проливом, а являлась частью материка с тонким перешейком. Именно здесь, на несостоявшемся острове, мы и находились. Причем перешеек был отчеркнут на карте черной жирной линией. Да и вокруг самого полуострова по воде вились зловещие курсивные линии. Если я хоть что-то понимал в картографии, мы были отрезаны от внешнего мира чем-то сложно преодолимым.

Вполне возможно, что история этого мира шла похожим путем, и в наши края тоже свозились преступные элементы, которых нужно было изолировать от здорового общества. Вопрос только в том, за что могли сослать сюда меня? Уже понятно, что родни у меня здесь нет. Если судить по поведению телохранителей в отношении меня, то становится ясно, что они, как минимум, знают, что я не разговариваю и не понимаю языка. Новости тут разлетаются мгновенно. Будь у меня здесь близкие люди, они бы уже объявились. Значит, я здесь один и, скорее всего, попал сюда недавно. Иначе сумасшедшую девчонку каторжане уже давно бы…

Ладно, не буду о грустном, тем более, что этого, пускай и в самый последний момент, не случилось.

Пока я так сидел и думал о разном, уроки закончились, и дети с их сопровождающими потянулись к выходу.

Незаметный подхватил своего подшефного мальчишку под мышки, забросил себе на плечи и под завистливые взгляды других школяров молнией выскочил из класса.

Мы с Элизи вышли наружу одними из последних, потому что я остановился у карты и пару минут рассматривал ее вблизи. На белых пятнах тоже были какие-то надписи. Думаю, они означали что-то вроде: «Здесь водятся чудовища», во всяком случае, в наших старинных картах такое встречалось не так уж и редко.

В итоге девочке надоело ждать, и она буквально отбуксировала меня на улицу. Там я, вживаясь в роль телохранителя, осмотрелся по сторонам и, ничего особенно странного не увидев, вопросительно глянул на Элизи.

- Пошли? – спросил я у нее.

- Домой? – уточнила она.

- Домой! – подтвердил я, слегка гордясь тем, что уже знаю это слово.

Девочку мои познания языка традиционно порадовали, и она всю дорогу пыталась их расширить и углубить, касаясь предмета и