Чародей поневоле - Кристофер Сташеф

— Возвращайся с нами, если пожелаешь, Род Гэллоуглас, ибо наши тропы — теперь твои тропы, ходи по ним в свое удовольствие.

Род устало улыбнулся и сказал, кивая на лежащего без сознания вервольфа:

— Он мог бы убить меня.

Пак покачал головой.

— Мы следили за схваткой и не допустили бы гибели любого из вас, а что до твоих ран, так мы их в два счета залечим. — Род поднялся, недоверчиво качая головой. — И потом, — добавил Пак, — мы знали, что такой могучий чародей, как ты, сможет одолеть его... если ты, конечно, белый чародей.

— Да-а? — поднял бровь Род. — А если нет? Что, если бы я оказался черным магом?

— Ну, тогда, — усмехнулся Пак, — ты бы объединился с ним против нас и попытался бы вырваться из тюрьмы.

— Гм, — Род пососал нижнюю губу. — А разве это не поставило бы вас в довольно шаткое положение?

— Не, — снова усмехнулся Пак. — Два чародея ни в жисть не устоят перед магической силой десятков эльфов.

— Понятно, — потер подбородок Род. — В общем, вы оградили свои ставки. Но вы, конечно, не могли дать мне знать об этом. А раз я находился в неведении, моя схватка с вервольфом доказала, что я отношусь к славным парням?

— Не только она.

— О-о? А что еще?

— Хотя вервольф несколько раз оставался беззащитным, ты, Род Гэллоуглас, не пытался убить его.

— А это доказывает, что у меня доброе сердце.

— Именно, — согласился Пак, — а также то, что ты настолько уверен в своих силах, что можешь позволить себе проявить милосердие. Следовательно, ты — белый маг, а уж то, что ты чародей, и вовсе бесспорно.

Род зажмурился, затем сказал с безграничным терпением в голосе:

— Но, может же быть, что я всего лишь тренированный боец.

— Может, — согласился Пак, — но одолел ты его колдовством.

Род глубоко вздохнул.

— Послушай, — с расстановкой сказал он. — Я не чародей. Я никогда не был чародеем и никогда не хотел им быть. Я просто наемник, которому довелось научиться некоторым трюкам.

— Разумеется, господин Чародей, — весело ответил Пак. — Не желаете ли вернуться в пещеру? Мы проводим вас к постоялому двору.

— Ну, ладно, — проворчал Род.

Он обернулся, чтобы бросить взгляд на лежащую в центре поляны груду костей и жил, которая была спящим вервольфом.

— Господин Гэллоуглас? — в голосе Пака чувствовались озадаченность и тревога. — Что вас тревожит?

Род тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие мысли.

— Ничего, — ответил он, оборачиваясь. — Просто задумался.

— О чем, чародей?

— Когда я был школьником, меня, бывало, называли одиноким волком... Забудем об этом. В какой стороне, говоришь, пещера?

Дело шло к рассвету, когда Род, сбив ноги и устав, как собака, приплелся через двор трактира к конюшне.

Одинокий фонарь — свеча, освещавший ряды стойл, только еще больше сгущал тени.

Обхватив для устойчивости одной рукой спину Векса, другой рукой Род нащупал на холке робота увеличенный позвонок, который и был отключенным прерывателем, и нажал на него. Стальное тело вздрогнуло под имитацией конской шкуры. Бархатная черная голова поднялась, пару раз встряхнулась и глянула через плечо. Большие индиговые глаза сфокусировались на Роде. С миг робот молчал, затем голос за ухом Рода произнес с оттенком упрека:

— Ты надолго оставил меня выключенным, Род. Я не чувствую последствий припадка.

— Извини, старая железяка. — Род крепко держался руками за спину коня, ибо ноги его слегка дрожали. — Я как раз отправился включить тебя и тут мне врезали по башке.

— Врезали! — в голосе Векса появились стыдливые нотки. — Пока я спал! Да будет мой корпус вечно ржаветь на свалке! Да отправится мой германий в конвертер на переплавку! Да...

— А, хватит об этом, — пробурчал Род. — Твоей вины здесь нет. — Он отошел от коня и расправил плечи. — Все равно мне ничто не грозило. Просто ночная деловая встреча, вот и все.

— Как это так, Род?

Род хотел было ответить, но потом передумал:

— Я расскажу тебе утром, Векс.

— Я настроил свои уши на прием информации, отличной от общепринятых теорий и норм, Род. Ты можешь поведать мне обо всем, не страшась перегрузки.

Род покачал головой и повернулся к выходу из стойла.

— Утром, Векс. Может, ты и способен поверить в это прямо сейчас, но вот сам я — вряд ли.

Род поглощал обильный завтрак, но, по сравнению с Томом, он сидел на разгрузочной диете. Этот человек окружил себя неимоверным количеством блюд.

Кое-что из пищи было Роду знакомо — яйца, блины, ветчина. Но блины имели немного необычный привкус, а у яиц был трехдюймовый желток. Какие-то злаки земного происхождения имелись на любой планете, но почва иного мира иногда вызывала у зерна странные мутации.

Всегда разводили какую-то домашнюю птицу, но обычно это были какие-то местные формы жизни. Свиньи, естественно, встречались повсеместно. На планетах земного типа они попадались даже чаще, чем собаки. Род иногда не понимал представителей рода человеческого.

Несомненно, вся пища была удобоварима и, вероятно, питательна: некоторые генетические отклонения ее ингредиентов не могли существенно повлиять на метаболизм людей. Что нельзя сказать о микроэлементах. Поэтому Род проглотил для очистки совести универсальную пилюлю. Большой Том обратил на это внимание.

— Что это, хозяин?

Род выдавил из себя улыбку.

— Просто мелкое заклинание. Не беспокойся, Том.

Том испытующе взглянул на него и уткнулся к себе в тарелку, бормоча скороговоркой молитву. Затем он атаковал трясущейся вилкой блины.

Великан хотел что-то сказать, но у него сел голос. Он прочистил горло и предпринял новую попытку:

— Что готовит нам грядущий день, добрый хозяин?

— Поездку в замок, — ответил Род. — Поглядим, не требуется ли королеве еще один солдат.

Том протестующе взвыл:

— Королевский солдат! Но, хозяин, вряд ли это подходящее занятие для честного человека.

Род поднял бровь.

— Не хочешь ли ты сказать, что один из нас, возможно, нечестен?

Большой Том заткнулся.

Стоило Роду положить руку на рукоять кинжала, как трактирщик тут же припомнил, что у него имеется лишняя лошадь.

Это был старый вислозадый сивый мерин. Его шея была слегка длиннее, а уши — меньше, чем у земного аналога, что было неприятным открытием, ибо эти отличия могли привлечь внимание к Вексу. Хотя огромный черный конь и без того бросался в глаза.

Когда они выезжали со двора — Род на Вексе, а Том — на старейшине лошадиного племени, — зазвонили церковные колокола. Их звон напомнил Тому о времени, и он принялся жаловаться на хозяев, которые встают в такую рань.

Но его стенания тут же оборвались, стоило им только подняться на вершину холма, где перед ними открылся великолепный вид: на востоке вставало солнце.