Невидимый - Матс Валь

Она посмотрела на Форса.

— Я не знаю, — ответил он.

— Но как вы думаете?

Она так хотела освободиться от чувства вины.

— Я действительно не знаю, — сказал Форс. — Мое дело расследовать, а не отпускать грехи.

Пока они разговаривали. Хильмер беззвучно ходил по комнате.

Тот самый исчезнувший Хильмер.

Он искал.

Он шептал ее имя.

Он проплакивал ее имя.

Эллен.

Форс спрятал блокнот в портфель.

— Спасибо за помощь, — сказал он.

— В чем же тут помощь?

— Я пытаюсь понять, где нам следует искать. Вы помогли мне. спасибо.

Маргит Лундквист потрогала пальцем землю в цветочном горшке.

— Хуже всего по ночам. Ведь и со Свеном мы расстались тоже из-за Маркуса. Свен очень переживал оттого, что его приемный сын стал нацистом. Да и со мной было трудно: вечное беспокойство, слезы и бессонница. Я надеюсь, вы найдете мальчика.

— Мы найдем его, — сказал Форс. — Я сейчас поправлю флаг.

Форс вышел из дома и поставил портфель на землю. У подножия флагштока в бетоне была указана дата. Двенадцатое июня тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года. В тот год Форс окончил начальную школу. На выпускном мама была в платье в голубую крапинку, а он вручал цветы своей учительнице. Укрепляя флаг, Форс пытался вспомнить, какие это были цветы, но так и не вспомнил.

Закончив, он нагнулся, взял портфель и пошел к калитке. Около «гольфа» остановился светло-голубой «опель». На лобовом стекле от руки было написано «Пресса».

Пресса.

За рулем сидела женщина лет тридцати с короткой стрижкой.

Увидев Форса, она вышла из машины. На ней был джинсовый костюм — брюки и куртка — и розовый шерстяной свитер поло. Женщина протянула руку:.

— Анника Боге, районная пресса.

— Форс.

— Вы ищете Хильмера Эриксона?

— Да.

— И как дела?

— Ищем.

— Вы можете рассказать что-нибудь о поисках?

— Еще слишком рано.

— Сколько человек заняты поисками?

Из нагрудного кармана джинсовой куртки Анника Боге достала записную книжку и ручку.

— Несколько человек.

— Вы думаете, по отношению к Хильмеру было совершено преступление?

— Пока мы знаем только то, что Хильмер Эриксон пропал в половине седьмого в субботу. Кажется, после этого его никто не видел.

Анника Боге указала блокнотом на дом с флагштоком.

— Ваше посещение Маргит Лундквист как-то связано с расследованием?

— Маргит работает в школе Люгнета и знает большинство учеников. Я подумал, что она может нам помочь.

— О ком именно вы хотели ее спросить?

— На этот вопрос я отвечать не стану.

— Ведь у Маргит есть сын, известный своими симпатиями к нацистам. Ваш визит к Маргит как-то с этим связан?

— На этот вопрос я отвечать не стану.

— Когда вы найдете Хильмера Эриксона?

— Этого я не знаю.

— Как вы думаете, что случилось?

— Я не знаю, что случилось.

— Но у вас есть какие-нибудь предположения?

— Пока нет.

Разумеется, это было неправдой, но Форс вовсе не хотел делиться с журналистами своими догадками.

— Спасибо, увидимся как-нибудь еще, — сказала Анника Боге.

Она села в свой автомобиль и уехала. Едва ее машина исчезла из виду, как около «гольфа» затормозил красный «вольво». Оттуда вылез Берг.

— Ну что, Боге уже принялась за писанину?

— Не знаю, — сказал Форс.

— Она же журналистка. Готова писать о чем угодно.

Берг засунул руки в карманы брюк и облизнул верхнюю губу. Под носом у него была маленькая ранка: видимо, он недавно порезался бритвой.

— Не нравится мне все это, — сказал он. — Дело попахивает дерьмом.

— О чем вы говорите? — поинтересовался Форс.

— Я встретил Нильсона и еще парня с собакой. Что вы, собственно, ищете?

— Хильмера Эриксона.

— Это я знаю. А еще я знаю, что вы вызывали парня Мальмстенов на допрос. Допрашивать школьников без присутствия родителей незаконно — вам это известно?

— Мальмстен не подозревается в преступлении. Нильсон задержал его в надежде, что он сможет помочь нам в поисках его одноклассника.

— Я слышал другое.

— И что же вы слышали?

— Об этом я поговорю с твоим начальством!

Берг нагнулся и приблизил лицо к лицу Форса так, что, несмотря на ветер, Форс мог чувствовать дыхание Берга.

— Мы уже вложили чертову уйму денег в этот район. Мы хотим сделать его привлекательным для немецких туристов. Это шанс для нашего района! И тут являешься ты!

— Да, и тут являюсь я, — подтвердил Форс.

— И тут являешься ты, — повторил Берг. — Ты что, не понимаешь, какие будут последствия, если просочится слух о том, что в нашей коммуне хозяйничают нацисты?

— Почему в вашей коммуне хозяйничают нацисты? — сказал Форс с непонимающим видом.

— Ты прекрасно это понимаешь.

— Нет, не понимаю. Но мне кажется, что ты зачем-то вмешиваешься в мое расследование.

— Я поговорю с твоим начальством. Я знаком с Хаммарлундом. - Берг нагнулся к Форсу еще ближе. — И я хочу тебе сказать, что если ты только намекнешь об этом Боге или кому-нибудь еще из журналистов, то у тебя будут проблемы.

— Какие? — поинтересовался Форс. Берг промолчал.

— Мы должны отыскать парня, — сказал Форс.

Берг молчал.

Затем он показал на дом Маргит:

— Что она сказала?

— О чем?

— О маленьких нацистах?

Форс не ответил.

— Подумай сам, — сказал Берг, — на следующий год собираются закрывать предприятие. Через три года тут будет пустыня.

— Я понимаю твои проблемы, — сказал Форс, — но моя работа заключается в том, чтобы отыскать исчезнувшего мальчика.

Берг покачал головой. Под глазами у него были темные круги.

— Подумай, что ты можешь натворить. Ты представляешь, как обесценится недвижимость, когда закроют предприятие? А ведь у людей тут только дома, ничего больше. Кто захочет тут жить? Кто захочет ездить на работу в город на поезде? Для жителей настанет экономическая катастрофа. Наше единственное спасение — это туризм. И может быть, мы сможем убедить руководителей «Велюкса» не закрывать предприятие. Но если о нашей местности пойдет плохая слава, то «Велюкс» тут точно не останется.

— Я понимаю, что у вас проблемы, — повторил Форс. — Но моя проблема касается исчезнувшего мальчика. У нас просто разные проблемы.

Берг покачал головой:

— Знаешь, что я думаю?

— Нет.

— Будет лучше всего, если вы никогда его нс найдете.

— Почему вы так считаете?

— Я повторяю, лучше, если его никогда не найдут.

— Вы в своем уме?

— Ведь то, что случилось, уже случилось? Ничего не изменится, если вы его найдете.

Оба замолчали.

— Вы что-то знаете? — спросил Форс.

Берг молчал.

— Если вы что-то знаете, то выкладывайте, — потребовал Форс.

Берг вынул руки из карманов и начал пинать носком ботинка гравий.

— Послушайте, — сказал Форс, — я понимаю, как вы печетесь о репутации района, но подумайте, что за слава пойдет, если будет известно, что председатель коммуны мешает расследованию дела об исчезновении? Не значит ли это, что он чего-то боится?

Берг продолжал пинать гравий. Он напоминал Форсу детей, которых приходилось допрашивать в связи с совершением краж или мелких нарушений.

— В субботу я видел на тропе нескольких парней.

— Что за парни?

— Я не знаю, они были далеко.

— Во сколько?

— Это могло быть где-то около половины седьмого. Я оклеивал гостиную.

— В летнем домике?

— Да.

— И что вы видели?

— Я услышал шум и выглянул в окно, из которого видно скамейку. На ней сидели два парня. Еще один сидел на спинке. Он держал в руках банку пива.

— Как они выглядели?

— Обыкновенно. Они были одеты в черное.

— Вы можете сказать что-то еще?

— Мое зрение сейчас уже не то, что раньше. Но похоже, среди них была девчонка.

— Почему вы так думаете?

— Я слышал, как она кричала.

— Что она кричала?

— Просто кричала. Они пили пиво.

— Вы уверены относительно времени?

— Абсолютно. Когда я смотрел в окно, позвонила моя жена. Она спросила, когда я приду домой обедать. Я посмотрел на часы. Выло полседьмого.

— А потом?

— Я продолжил клеить обои.

— Как долго вы там оставались?

— До половины восьмого.

— Около половины восьмого вы шли домой по этой тропинке?

— Да.

— Молодежь еще была там?

— Не знаю, я не видел ни души.

— Пока вы клеили обои, вы их слышали?

— Я слушал радио.

— То есть, если бы там что-то происходило, вы бы не услышали?

— Вряд ли.

— Вы можете что-нибудь добавить про тех ребят, которых видели?

Берг подумал минутку.

— Нет.

— Спасибо вам большое.

Берг глубоко вздохнул, как будто бы собираясь с силами.