Рождественское путешествие - Артём Краснолисов

Вдруг, на горизонте, где соприкасались друг с другом озеро и дымчатое небо, показалась лодка, а на ней стоял какой-то человек с вислом в руках. Он был одет в тёмный плащ, словно в чёрную мантию, свисающую ему до стоп. На его голове был одет капюшон, так что его лица не было видно, а в место него была лишь чёрная овальная впадина. Лодка двигалась по гладкой, тихой реке в одном темпе, не наращивая его и не сбавляя. Этот человек методично грёб вислом по воде, поднимая небольшие волны, которые через несколько десятков метров исчезали, а на их месте появлялись новые. Его движения был медленными и слабыми, словно у старика, грёбшего по руслу реки на своё прикормленное с вечера место для рыбалки. Неторопливо, но размеренно, он плыл к берегу, на котором сидел Дмитрий.

«Кто это? — подумал Дмитрий. — Неужели это Харон, перевозящий души умерших грешников в Ад? Но я же не умер? Или то безграничное пространство, в котором я был и есть то самое путешествие во сне, а этот тусклый свет, который превратился в кольцо, которое я разорвал и этот тихий дружелюбный голос — были искушением, которому я поддался? — размышлял Дмитрий глядя на этого лодочника, которому до берега осталось всего ни чего. — Нет, что за бред я несу? А вдруг это не бред, а действительность?».

Лодочник приближался к берегу. Казалось, что он смотрит на Дмитрия сквозь свою темную впадину в место лица. Его плащ начал развиваться на ветру, хотя сам Дмитрий не ощущал ни какого колыхания ветра. Для него стоял полный штиль.

Дмитрий сел на пепельную землю, не отрывая глаз от лодочника. Вдруг, у него внутри начало что-то шевелится, и вылезать наружу. Он ощутил холодок, пробежавший по его спине, а черты его лица исказились. Это был страх, который начал появляться у него, от того, что ему в голову пришла страшная мысль, касающаяся этой игры со страхом:

«А что если это сама Смерть плывёт за мной, чтобы забрать меня из мира живых»?

Вдруг, Дмитрий резко вскочил на ноги, которые почему то опять залились свинцом. Ему хотелось уйти, но ноги его не слушались и вместо того, чтобы пойти назад, а точней в сторону леса, как хотелось самому Дмитрию, они двинулись вперёд, словно кто-то ими завладел. Его сердце начало биться чаще, а дыхание стало учащённым. Он втягивал воздух, который с каждым новым шагом, приближающего Дмитрия к берегу, становился всё холодней и в один момент, ему даже показалось на одно мгновение, что его лёгкие покрываются тоненьким слоем льда. Шаг за шагом Дмитрий приближался к этому озеру.

Лодочник же не сбавлял своего темпа, плыл к Дмитрию равномерно, без каких-либо ускорений или перемещений. Спустя некоторое время нос лодки упёрся в берег, там, где вода состыковывалось с берегом суши; ни какой мели не было, а значит, дно от берега было достаточно глубоким, как заключил для себе Дмитрий, когда подумывал о том, что если его собственные ноги заведут его в эту лодку, к этому существу, то он выпрыгнет из неё в воду, тем самым он должен был бы проснуться у себя дома, в кровати. Всё — таки исключать того, что этот сон был скрытым кошмаром, который раскроется в самый внезапный момент, нельзя. А Дмитрий просто не наведал кошмары, особенно, когда у него случалось ночная тревожность, и на утро он недоумевал, почему у него синяки на всём теле.

Ноги Дмитрий остановились вплотную от лодки. В его глазах был страх, и непонимание что здесь происходит. Дмитрий окинул взглядом эту лодку. Тёмная и деревянная, покрытая пчелиным воском лодка. Она была достаточно большой, чтобы в ней поместились двое.

Конечно, Дмитрий не за что бы ни полез в эту лодку, даже понимая то, что это только сон и ему по большей части ничего не угрожает, и выйти из которого он может в любой момент. Но вот его ноги, повели его в эту лодку, повели против воли великого и неподражаемого.

Дмитрий ничего не говорил, словно он проглотил свой язык. Его ноги заволокли его в эту лодку и посадили на горизонтальную дощечку, которая была прибита несколькими гвоздями к бортам лодке. Дмитрий сидел напротив Старца, (именно такое название Дмитрий дал этому существу, порождению его сна), который смотрел на него; смотрел, казалось, ему в душу. Спустя секунд пять, Старец оттолкнулся вислом от берега, и они поплыли вдвоём туда, откуда приплыло это существо, похожие на человека.

Внутри лодке ничего не было. Она была полностью пустой. Страх овладел Дмитрием, парализуя его и заставляя его наблюдать за каждым методичным движением Старца — порождения его сна, который пугал Дмитрия и казался ему подозрительным, особенно после того, что он сделал перед тем, как без сил лёг спать. Дмитрий обратил своё внимание на руки Старца, а точней — на его фаланги пальцев, которые были скрыты под рукавом его чёрной мантии наполовину. Это были пальцы не скелета, как ожидал Дмитрий, но и ни человека. Они были чёрными, с большими когтями, которые немного загибались. Эти пальцы напоминали пальцы какого-то демона или, может быть — оборотня?

«Это не Смерть», — сказал про себя Дмитрий, оглядывая лодку и не находя острую и страшную косу, которая была визитной карточкой Смерти, с которой она являлась и будет является к умирающим людям, когда они будут делать свой последний вдох в мире живых.

Они плыли медленно. Дмитрий разглядывал Старца и воду, при этом думая о том, что если начнёт происходить что-то не понятное, напоминающие кошмар, то он тут же сделает рывок и погрузится в воду, а вынырнет из неё в своей кровати весь мокрый от холодного пота. Он не любил кошмары, хоть они и были достаточно редкими, но они всё же оставляли свой отпечаток в памяти Дмитрия ещё с самого раннего детства, когда он ходил в детский сад. В детстве, уму довольно таки часто снились кошмары, по непонятным причинам и нередко Дмитрий кричал во сне и просыпался весь мокрый, с быстро колотившемся сердцем в груди, стуки которого, отдавались у него в ушах, вместе с пульсирующей кровью. Может, это было напрямую завязано с его ночной тревожностью?

Дмитрий и в самом деле прокручивал в своей голове такой исход событий, что ему придётся прыгать в воду. Он находится во сне, а значит, с ним ничего не случится, даже если он начнёт