Страна игроков - Иван Жагель

На следующий день после сообщения о самоубийстве Андрея Лукина Ребров так и не смог заставить себя позвонить ей. Честно говоря, ему просто не хотелось нарываться на откровенную враждебность. Еще собирая информацию для своей статьи, он чувствовал, что не вызывает у Игнатьевой особых симпатий. И вряд ли все, что случилось позднее, изменило ее отношение к нему в лучшую сторону.

Виктор убеждал себя, что ему на это наплевать, что его мало интересуют капризы заносчивых сучек. Однако даже по прошествии многих дней, вспоминая ледяную вежливость Анны Игнатьевой, он почему-то начинал раздражаться, терять над собой контроль, словно его мужское самолюбие было чем-то уязвлено. Он не понимал, что его злит, но точно знал: прежде ни одна женщина не действовала на него так, как она.

И в этот раз, еще роясь в записной книжке в поисках телефонного номера, а затем слушая длинные гудки в трубке в ближайшем телефоне-автомате, Ребров заранее весь внутренне ощетинился. Он словно готовился к выходу на ринг.

– Алло! Я вас слушаю! – раздался грудной, загадочный голос Игнатьевой.

После того как Виктор поздоровался и назвал себя, она замолчала, явно раздумывая: сразу прервать разговор или прежде сказать пару крепких слов.

– Анна Ивановна, пожалуйста, не кладите трубку, – торопливо попросил он. – Мне очень нужно с вами поговорить. Поверьте, это крайне важно.

– Вам мало того, что вы уже написали о нашей компании? – наконец обозначилась она на другом конце. – Или хотите, чтобы еще кто-нибудь застрелился?

Виктор подумал, что всегда очень трудно оправдываться в том, в чем ты не виноват.

– Я даже не знаю, что вам ответить… – Он старался не делать длинных пауз, чтобы не спровоцировать Игнатьеву бросить трубку. – Вы умная женщина и прекрасно понимаете, что я не имею к случившемуся с Лукиным никакого отношения. Моя статья и его смерть – всего лишь кошмарное совпадение. Те же, кто действительно виноват в гибели вашего шефа, скорее всего, использовали мою статью с целью отвести от себя подозрение. Для них она оказалась отличным подарком. И сейчас эти люди смеются над всеми, кто попался на их удочку. Мы в их глазах просто идиоты!

– Спасибо за комплимент, – сразу стала обострять разговор Игнатьева.

– Да подождите! И не кладите трубку, – Ребров сердился и одновременно пытался придумать что-нибудь такое, что могло бы ее заинтересовать. – Вы знаете, что случилось с Медведевым – вашим бывшим вице-президентом?

– Да.

– И вы не видите связи между его убийством и смертью Лукина?

– Нет, – с небольшим усилием произнесла она.

– Анна Ивановна, вы можете обманывать меня, но себя-то вам обмануть не удастся… Я встречался с Медведевым незадолго до его смерти. И он поведал мне в буквальном смысле убийственные вещи о вашей конторе, которые затрагивают в том числе и вас.

– Бред какой-то, – хмыкнула Игнатьева, но в ее голосе уже не было прежней уверенности.

– Думаю, нам с вами есть о чем поговорить. И лучше не по телефону, попытался дожать ее Ребров. – Давайте встретимся.

Она некоторое время раздумывала, а потом раздраженно сказала:

– Ну хорошо… У меня сейчас дела в центре, но это ненадолго. Если хотите, можем встретиться через час на Тверском бульваре, ближе к Пушкинской площади.

– Буду ждать вас.

Возвращаться в редакцию смысла не имело, тем более что Виктору хотелось собраться с мыслями, обдумать предстоящий разговор. В ожидании встречи он побродил немного по старым переулкам, примыкавшим к Тверскому бульвару.

Реброва очень занимал вопрос: какую роль играет Игнатьева в компании «Русская нефть»? Во всяком случае, она была больше, чем просто начальник управления. Когда Виктор в первый раз позвонил в приемную Лукина, секретарь отослала его к Игнатьевой, отрекомендовав ее «референтом по всем вопросам». Такая должность предполагала наличие тесных контактов с руководством, и занимающая ее женщина должна была быть или любовницей самого президента, или просто очень большой умницей. Из этих двух вариантов Виктор так и не выбрал какой-либо один – Игнатьева была и умна, и красива.

5

К Тверскому бульвару Ребров подошел минут за пятнадцать до назначенного времени. Первые две скамейки со стороны Пушкинской площади были заняты, и он сел на третью, так что у него было достаточно времени, чтобы рассмотреть Анну Игнатьеву, пока она шла к нему по аллее.

На Игнатьевой был строгий темный костюм и черные туфли. Ее подчеркнуто деловой стиль нарушали, пожалуй, только дорогие солнцезащитные очки от Версаче, с крупными золотыми украшениями на дужках. Свои темно-каштановые волосы она собрала на затылке в строгий пучок и, очевидно, сделала это не только потому, что так комфортнее в жару. Прическа подчеркивала правильную форму ее головы и открывала длинную шею.

Как и любая другая красивая женщина, Игнатьева, конечно, знала, что нравится мужчинам. И Виктор вдруг подумал, что она не только хорошо знает себе цену, но и вряд ли уступит хоть копейку потенциальным покупателям.

Ребров встал навстречу и поздоровался. В ответ Игнатьева невнятно кивнула.

– Может быть, присядем? – сказал он.

– Что вы хотели мне сообщить? – никак не отреагировала она на его предложение.

– Допускаю, что я не самый замечательный и достойный человек, который встречался на вашем пути, и что журналистика – не самая благородная профессия, – вскипел Виктор, – но, насколько я знаю, ваша компания тоже занимается вовсе не выращиванием одуванчиков. Поэтому, может быть, не стоит общаться со мной с таким явным пренебрежением?

– Давайте перейдем к делу, – нетерпеливо перебила его Игнатьева. – Так какие же… как вы сказали?.. убийственные вещи сообщил вам обо мне Медведев?

Пикировка была не самым лучшим началом для серьезного разговора, поэтому Ребров немного помедлил, пытаясь снизить накал, а потом негромко, но твердо заметил:

– Простите, но вы искажаете смысл того, что я сказал вам по телефону. Медведев говорил не о вас конкретно, однако сказанное им затрагивает в том числе и вас.

– Ну хорошо, – усмехнулась она, – так о чем же он вам говорил, что касается в том числе и меня?

– Последний раз я его видел на следующий день после убийства Лукина…

– Вы хотите сказать, самоубийства? – мгновенно отреагировала Игнатьева.

– В том-то и дело, Медведев был абсолютно уверен, что вашего шефа именно убили… Он даже утверждал, что знает, кто это сделал, и страшно боялся этих людей.

– Он был трезв?

По тому, как был задан этот вопрос, чувствовалось, что Игнатьева не очень хорошо относилась к бывшему вице-президенту, даже когда тот не брал в рот ни капли.

– Ну… я бы сказал, что он не был пьян. Из его слов можно было сделать вывод, что вашу компанию контролирует чуть ли не мафия, которая сейчас прячет концы в воду, то есть убирает свидетелей. А как бывший вице-президент «Русской нефти», Медведев, безусловно, знал очень много. Кстати, именно он дал мне часть информации для статьи, которую потом назойливо стали выдавать за причину якобы самоубийства Лукина. Медведев считал такую версию чистым бредом. Более того, он боялся, что ему тоже не поздоровится, если кто-то узнает о его помощи мне. И я никому о нем не говорил, даже когда меня вызывали в прокуратуру, к следователю. Но ему это все равно не помогло.

Игнатьева на некоторое время погрузилась в раздумье.

– Допустим, все это – правда, – наконец сказала она. – Однако при чем тут я?!

– Что значит допустим?! – возмутился Ребров. – Смерть Медведева лучшее доказательство справедливости его слов о том, что вашу компанию контролировали какие-то бандиты. А вы, насколько я знаю, занимаете в «Русской нефти» не самое последнее место. Я не собираюсь вас ни в чем обвинять, но мне трудно поверить, что вы не догадываетесь, на кого намекал Медведев.

– Понятия не имею. А вам он никого не называл?

– Точно такой же вопрос мне сегодня задавал следователь. Придется повториться: нет, никаких фамилий в наших беседах не звучало.

У нее были большие карие глаза, и сейчас в них недвусмысленно читалась насмешка.

– Может быть, вы так хотели встретиться со мной именно для того, чтобы сказать об этом? Мол, вы никаких имен и фамилий не слышали. Вы что, тоже боитесь? И меня в том числе?

– Милая Анна Ивановна…

– Я вам не милая! – оборвала она его.

– Хорошо, просто Анна Ивановна. На мне уже так потоптались за последние несколько дней, что ваши попытки унизить меня вряд ли могут быть очень эффективными. К тому же ваш выпад я тоже могу расценить как довольно неуклюжую попытку уйти от ответа на вопрос: кто стоит за всеми этими убийствами?

– Вы уже нагородили здесь столько, что… я не вижу смысла продолжать этот разговор, – заявила она.

– Конечно, лучше выбросить весь этот бред из головы и продолжать спокойно работать в вашей почтенной конторе. – Ребров пытался быть ироничным. – Кстати, кто ею сейчас руководит? Медведев сказал мне, что после смерти Лукина ваш новый вице-президент Георгий Дзгоев куда-то исчез. Он еще не объявился?