Девушка с проблемами - Татьяна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На глупые комплименты это не тянуло. Уже хорошо!
Сашку всегда раздражало, когда окружающие излагали свои убеждения о том, как надо жить. По стереотипу — должно быть так, и точка! А все, что не так, — не может, не должно, права не имеет быть! Например, что незамужняя девица нигде не бывает, ни с кем не общается и так далее.
Ух, как она это терпеть не могла!
— Вот, по-моему, вполне приличное заведение, — отвлек ее Иван. — Вы здесь бывали?
Сашка наклонилась вперед к лобовому стеклу и рассмотрела вывеску кафе.
— Бывала. Вполне сойдет.
Они устроились возле огромного витринного окна за столиком на двоих и заказали по чашке кофе, отказавшись от предложенного официантом спиртного и творческих успехов шеф-повара заведения в виде фирменных блюд. Только кофе.
— А может, вам хлопнуть? — заботливо поинтересовался товарищ Гуров. — Все-таки у вас стресс.
— Нет, — отказалась Сашка, — мне думать надо!
— Тогда излагайте, что надумали, — ненавязчиво, но все же поторопил он ее.
— Да! — Сашка сделала глоток кофе. — Думаю, надо начать рассуждения от печки, так сказать. А именно: какие могут существовать причины для похищения человека? Это либо деньги, либо месть, либо какие-то межличностные отношения.
— Нет, — не согласился он, — нет, Александра, это почти всегда деньги, в девяноста пяти процентах из ста.
— В смысле?
— Видите ли, — пояснил он, — в девяноста пяти случаях из ста всех криминальных действ, всех уровней, от разборок бомжей до геополитических, это деньги или материальные вопросы, в остальные пять процентов входят межличностные претензии, в том числе и месть. Власть — это к пункту первому. Убой друг друга после распития на кухне сильно алкогольных напитков и сигание с десятого этажа от большой любви мы с вами не рассматриваем, я думаю.
— Нет, не рассматриваем, — согласилась она, — значит, деньги или месть.
По большому счету она сейчас делала за него его работу — с воодушевлением, подогреваемым, как в печке котелок, непосредственной угрозой ее жизни, пыталась понять, что и кому могло от нее понадобиться. А заодно помогала ему сообразить, с какого она и Лилия Иванова боку к его делу.
— Тогда от печки, — предложил он. — У вас есть богатый муж?
— Нет.
— Любовник или бойфренд?
— Нет.
— Богатые родители?
— Нет.
— Вы чиновник высокого уровня. Из тех, через которых проходят многомиллионные деньги и решения?
— Нет.
— Какие у вас доходы?
— У меня своя, частная фирма, уже семь лет.
— С какими оборотами? — Он поймал себя на том, что ведет разговор в форме допроса, и сбавил напор и тон. — Я имею в виду: достаточно ли интересна ваша фирма конкурентам или людям, желающим ее заполучить?
Александра напряглась от тона и формы его вопросов, расслабилась немного, когда он пояснил, о чем спрашивает, и призадумалась.
— Ну, естественно, она интересна и конкурентам, и просто желающим что-то заполучить. Фирма небольшая, но имеющая свою марку, имя, налаженное производство, постоянных клиентов и довольно известная в своих кругах. Мы занимаемся косметическими средствами — шампуни, кремы, гели и все в этом русле, а еще продаем составляющие компоненты, основы для косметических средств, другим фирмам, даже известным. С конкурентами мы не толкаемся, все давно и прочно заняли свои ниши, имеют свою клиентуру, с рэкетом, бандюками и ментами давно разобрались, расплатились и полюбовно, довольные друг другом, распрощались. Время теперь другое, хотя всякое еще бывает. Обороты приличные, но весьма далеки от безумных каких-то, я ж не нефтью занимаюсь! Так, средний бизнес, к криминальной фармакологии я никогда отношения не имела, предложений навязчивых последнее время не поступало, — рассуждала вслух Санька.
— А когда поступали и какие? — живо поинтересовался Иван Федорович.
— Да поначалу каких только не поступало! От простодушных «сдаться и не выступать» до интеллигентных «работать на паях».
— Не сдались? — улыбнулся он, блеснув глазами.
От радости, что ли?
— Ща-а-с!! — пообещала язвительно Сашка.
— Значит, выстояли?
— А-а! — махнула рукой неопределенно Саша. — Что теперь об этом говорить, дела давно минувших дней!
— Так, а строили и вели к процветанию фирму вы одна? Партнеры были?
— Нет. Одна. Всегда.
— Из всего вышесказанного следует, что вы считаете, что у вас не тот уровень бизнеса, чтобы вызвать чей-то жгучий интерес так жестко «уговорить» вас все отдать? — подвел итог своим расспросам и ее ответам Гуров.
— Иван Федорович, я не знаю, чем вы занимаетесь, подозреваю, что не картошку окучиваете, но все же думаю, какое-то представление, и скорее всего не умозрительное, о нашем российском бизнесе имеете.
Сашка посмотрела на него в ожидании утвердительного ответа. Но он никак не отреагировал, даже не кивнул — смотрел на нее с интересом, и все.
Ладно.
— Никто не будет ни с того ни с сего вот так просто похищать человека, чтобы заставить его отдать бизнес или поделиться, — продолжила она свои пояснения. — Во-первых, это не такая уж простая процедура в плане документального оформления, а во-вторых, это делается совсем по-другому. Сначала придет какой-нибудь адвокат или непонятный представитель кого-то, изложит «пожелания» и предложения, потом вам напомнят об этом несколько раз по телефону, не забыв припугнуть, параллельно начнется прессинг всяческих инстанций, неприятности от мелких до глобальных. Словом, запустят обычный в таких случаях механизм, суть которого сводится к одному: у кого окажутся нервы крепче, связи круче, и денег хватит на всю эту кутерьму. И это в лучшем случае! В худшем: хоть я делаю все, чтобы не подставиться, но бизнес есть бизнес, и если в одно далеко не прекрасное утро кто-то решит, что ему нужна моя фирма, и натравит на меня рейдеров, то я прекрасно отдаю себе отчет, что меня вполне могут сожрать, а я потом запарюсь в судах доказывать, что я собственник. И пока я бегаю по судам, фирму тем временем перепродадут пару раз так называемому добросовестному покупателю, и пишите письма! И все это банальней, наглей, более действенно и для рейдеров безопасней, чем похищать, пытать, заставлять что-то подписывать! Да и отработано уже не один раз, не дает сбоев, и не надо разборок с ментами!
— Саш, — вдруг перебил он ее монолог спокойным, снисходительным тоном, — не нервничайте вы так!
Сашка внутренне остановилась, словно на стену налетела.
— Да, — и повторила: — Да.
Допила остывший кофе. Горько и невкусно, холодный кофе почему-то всегда невкусен. Странный напиток: горячий — замечательно, холодный — гадость!