Анжарская академия. Теория и практика любовных чар - Елена Княжина

4.2

Раньше мне казалось, что самый язвительный и равнодушный к чужим бедам мужчина в академии живет аскетично. Что дом его безлик и наполнен звенящей пустотой. Хотя, видит Варх, я мало задумывалась об этом.

А сейчас растерянно хлопала глазами, скользя взглядом по портрету на каминной полке. И по бордовому клетчатому пледу, накинутому на подушки. И по какой-то нелепой статуэтке, возможно, даже дорогой циничному сердцу. И по пышно цветущему растению на подоконнике… И наконец упираясь в кровать, раскинувшуюся посреди спальни.

– Я нечасто пользуюсь ей по назначению, – прокряхтел Граймс, сгружая меня на плед. – Чаще остаюсь на ночь в деревне или дремлю в кабинете во время дежурств. Или засыпаю внизу на диване. Ленюсь подниматься наверх, моя сияющая.

– Ясно, – прошептала сдавленно, таращась на целителя, избавляющегося от форменного халата.

Я в свою одинокую спальню тоже не стремилась. Особенно сегодня – к гнетущей тишине, наполненной дрянными воспоминаниями.

Нахмурив брови, Граймс уставился на мои ступни. Подол строгой юбки задрался, обнажив ноги чуть не до колен, и я не успела его поправить.

– Так и знал, мисс Хендрик, – ворчливо сетовал Альвар, обходя кровать и почесывая красное горло. – Так и знал…

Он вытряхнул несколько пуговиц из петель и свободно расправил на себе рубашку. Поджал губы, будто бы размышляя, с какой стороны подступиться к собственной постели. И, резко выдохнув, схватил меня за щиколотку и потянул на себя.

– Так, Варх дери, и знал!..

Чулок послушно соскользнул с ноги, повинуясь умелым пальцам. Граймс ведь один из лучших целителей Эррена, излечивает сложные хвори несколькими плетениями… Надо ли удивляться, что с чужой одеждой он тоже легко справляется?

– Вам огласить весь пошаговый план лечения, Эльза, или доверитесь целителю? – строго похлопал ресницами, нависая надо мной и острым серым взглядом отпарывая пуговицы на блузке.

– Доверюсь, – выдохнула, приподнимаясь на локтях.

Происходило немыслимое! Но я перестала себе удивляться: лечение так лечение. Я сама пришла с жалобами к целителю. И от его странных поцелуев мне действительно становилось легче.

– Вот и умница, милочка, – выдернул плотную ткань из-под пояса юбки и уставился на голый живот вмиг помутневшим взглядом. – Вот и умница…

Кожу обожгло требовательным прикосновением, жар расползся и снаружи живота, и внутри. Огонь заплескался под ребрами, опаляя сердце.

Ни для кого не секрет, что диагностика Граймса может оказаться смертельной. Но никогда не думала, что умирать придется от смущения…

Я вся – от плеч до пяток – раскраснелась от поцелуев. Ощутила себя покрытой алыми ожогами в каждой точке, которой касался целитель.

– Пока не так и страшно, да, моя ослепительная? – зачем-то уточнил он, настойчиво скатывая ткань с плеч и укладывая меня голой спиной на клетчатый плед.

Я захлебнулась в стыдливом стоне, не успев сообщить мужчине, что с ним всегда страшно. Вообще всегда. Иначе бы его вархов диагностический кабинет не обходили тремя коридорами.

Но вместе с тем и спокойно. Вместе с тем и спокойно… Даже когда этот невыносимый язва исторгает из своего рта обидные оскорбления.

И когда касается там, где никто не касался – спокойно. И когда в поцелуях – терпких, горячих, требовательных – топит до потери дыхания… Тоже спокойно. И когда вжимает своим весом в подушки… Спокойно.

– Ничего себе «детеныш каффы укусил»! – вскрикнула в высшей степени беспокойно, стискивая в кулаках вархов плед.

Матерь гхаррова! Им-мира… С-сиятельная…

– Что у вас в голове, женщина? – изумленно выдохнул док, размазывая испарину лбом по моей щеке. – Какие, к гхаррам, детеныши?

– Никаких… никаких детенышей… – задохнулась от неожиданной боли, к которой, Имира свидетельница, я совсем не готовилась.

Наверное, лет в двадцать я о ней знала. Помнила на том алтаре, что меня ждет. А потом решительно забыла обо всем, что связано с блудливыми гхаррами.

– От этого вашего лечения… Только хуже сделалось, – выдавила из себя, дергаясь от его прикосновения к животу. Сейчас все воспринималась особенно остро.

– Иногда лечение приносит боль, – проворчал Граймс, разгоняя тепло пальцами по коже. – Но потом непременно наступает облегчение. И выздоровление.

– Что вы делаете? – осоловело уставилась на взмокшего мага.

С его напряженного лба капали тяжелые капли, и там имелись уже три глубокие морщины.

– Лечу, представьте себе, мисс Хендрик! – прошипел раздраженно. – Я же, Варх дери, целитель. И говорят, что неплохой…

– Я разное слышала, – поспорила с Альваром, купаясь в жгучем сером взгляде.

Внутри все снова грелось и закручивалось в томительные узелки. Пытка вархова.

– Выздоравливайте, Эльза, – он упрямо впился в мои губы и мученически простонал прямо в рот: – Поскорее!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍