Узы предательства. Уйти невозможно остаться - Карнс Патрик

Как психологическая травма продолжает влиять на нас, когда нам уже ничего не угрожает? У людей, переживших подобную травму, существует восемь основных моделей поведения. Вот они:

• отложенная реакция на травму;

• посттравматическое возбуждение;

• подавление травмы;

• бегство от травмы;

• посттравматическое самоограничение;

• посттравматический стыд;

• повторение травматической ситуации;

• формирование травматических уз.

Хотя в этой книге мы в основном будем фокусироваться на болезненной привязанности, вызванной узами предательства, важно быть в курсе и остальных семи видов поведения, которые присущи людям, пережившим эмоциональную травму. Эти модели поведения часто соседствуют друг с другом. Поэтому если у вас проявляется одна из них, то, возможно, к ней добавятся и остальные. Для того чтобы понять, как они взаимодействуют между собой, нам необходимо изучить каждую из них по отдельности.

Влияние травмы на мозг: зачем ворошить прошлое?

Одним из наиболее часто задаваемых мне вопросов является следующий: «Зачем мне вновь вспоминать об этом неприятном событии? Оно уже прошло. Как рассказ о нем поможет мне сейчас?» Чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо понять, как психологическая травма воздействует на мозг человека.

Когда мы чего-то сильно боимся, из-за эмоциональной травмы в нашем мозге происходят изменения на биологическом уровне. Когда мы рождаемся, в нем нормально функционируют лишь примитивные механизмы вроде стволовой части мозга, которая отвечает за реакцию «бей или беги». Что касается других его отделов, например височных долей, которые управляют эмоциями и получают информацию от органов чувств, то переживаемый в раннем детстве опыт способствует формированию в них новых нейронных связей.

Когда мы переживаем психологическую травму или подвергаемся каким-то лишениям в раннем детстве, это непременно отражается на нейронных связях в височных долях и между ними, что может привести к эмоциональным и когнитивным расстройствам. Стволовая часть мозга начинает нуждаться в дополнительной стимуляции и принимается вырабатывать различные гормоны. Когда источник страха исчезает, необходимость в них пропадает. Тем не менее, у нас возникает привыкание к этим гормонам, а вместе с ним и привязанность к пережитой травме. Мы начинаем действовать неосознанно – сначала мы стимулируем мозг, а затем совершаем необдуманные поступки. Посттравматический синдром – это не что иное, как отложенная реакция на пережитые ранее травматические события.

При оценке воздействия травмы важны два фактора: насколько сильно наш мозг затронут ею и в течение какого временного периода. Некоторые неприятные события происходят с нами всего однажды или несколько раз, но их влияние настолько велико, что они становятся причиной психологической травмы. Негативные эмоции накапливаются, и в один прекрасный день мы уже перестаем справляться с ними. Мы привыкаем к постоянному стрессу. При этом наиболее опасными эмоциональными травмами являются те, что связаны с жестокостью и имеют долговременные последствия – Холокост, войны или события 11 сентября. Душевные раны, оставленные этими травмами, могут оказаться настолько серьезными, что их отголоски ощущаются даже через несколько поколений. Даже если потомкам жертв этих трагедий уже непосредственно ничего не угрожает, они все равно продолжают ощущать влияние этой давней травмы. Она настолько глубоко встраивается в культурный код нации и сознание людей, что определяет их поведение и мировоззрение.

Когда мозг человека оказывается затронут травматическим опытом, у него формируются определенные модели реакций на пережитую травму. Они и определяют те восемь типов поведения, которые мы перечислили ранее.

Отложенная реакция на травму

Определение: физиологические и/или эмоциональные проявления тревоги после травматического опыта, который оказал сильное влияние на человека.

Клинические симптомы: воспоминания о прошлом, навязчивые мысли, бессонница, неожиданные ассоциации, ночные кошмары, нарушения здоровья, чрезмерная осторожность, склонность бросаться в крайности, перепады настроения и пограничное расстройство личности. Данные симптомы характерны для жертв тяжких преступлений и сексуального насилия, а также участников военных действий.

Ветеран Вьетнама внезапно обнаруживает, что вышел из спальни и стоит в коридоре, а жена трясет его, пытаясь пробудить от страшного сна. До этого он чувствовал, что на него вновь навалилась страшная усталость, которую он испытывал на войне. Он слышал звуки боя – гул танков, протяжный свист минометного обстрела, оглушительный грохот артиллерии. Он испытывал настоящий страх, обливался потом и ощущал отупляющее изнеможение, как будто находился там на самом деле. Когда жена будит его, он не может сообразить, где находится. Представлявшаяся ему картина боя казалась по-настоящему реальной. Но на самом деле с тех пор прошло уже целых 23 года. Он стоит в коридоре в два часа ночи, не понимая, как оказался там и почему на него навалилась эта страшная усталость. Так как он до смерти напуган, растерян и не уверен в реальности происходящего, жена помогает ему вернуться в постель. Он окончательно приходит в себя только через несколько дней. Он опасается, что его рассудок помутился, и пытается заглушить свою боль алкоголем.

Война всегда становится страшной и незаживающей душевной раной. Раньше психотерапевты часто использовали термин «боевое истощение». Оно наступало тогда, когда защитные механизмы солдата переставали справляться с чрезмерными нагрузками, которым подвергался его организм. Дело в том, что тело, мозг и нервная система человека способны адаптироваться к переживаемому им стрессу. Мы постепенно привыкаем находиться в режиме постоянной боевой готовности. Поэтому для того, чтобы продолжать жить дальше, солдат складывает страшные воспоминания о войне в дальние ячейки памяти. Позднее – иногда много лет спустя – эти ячейки начинают вскрываться. Ветеран заново переживает весь ужас войны, который может казаться ему таким же реальным, каким он являлся в действительности. Теперь психотерапевты называют это посттравматическим стрессовым расстройством. Получается, что стресс, вызванный эмоциональной травмой, может преследовать человека и через много лет после самого травматического события.

Посттравматический синдром может проявиться после любого неприятного и ужасного события. Людям, пережившим в детстве сексуальные домогательства, часто снятся кошмары о том, что их вновь хотят изнасиловать, и нередко это случается в даты, близкие к тому времени, когда этот эпизод произошел в действительности много лет назад. Бывает и так, что кто-то, похожий на их абьюзера, или то или иное событие напоминают им о старой травме, и они вновь со всей отчетливостью, как будто видя сон наяву, переживают все те чувства, которые испытывали тогда. После подобных воспоминаний им бывает очень трудно делать вид, что с ними все в порядке. При этом окружающие люди чувствуют себя довольно неловко, так как видят, что с человеком точно что-то произошло, но не понимают, что именно.

Менее серьезной разновидностью посттравматического синдрома является ситуация, когда человек вспоминает, как во время учебы он сдавал экзамен и не выучил билет, который ему попался. Подобная травма, которую переживали многие из нас, является следствием школьных и студенческих экзаменационных стрессов. Подобные воспоминания могут быть вызваны текущими ситуациями, требующими серьезной подготовки. Точно так же повзрослевшие дети, пережившие сексуальные домогательства, могут испытывать проблемы в интимной жизни, так как на них способны нахлынуть воспоминания об ужасных событиях, произошедших много лет назад. Наконец, вспомните о том, как сильно может испугаться ветеран войны, если кто-то неожиданно дотронется до него сзади. Это непременно вызовет у него ассоциации с неожиданным нападением противника, которое он пережил на поле боя.