Мои три желания - Виктория Цой

Он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Где-то вдалеке заиграла медленная музыка.

— Что ты делаешь? — шепотом спросила я, не в силах сопротивляться.

Вместо ответа джинн свободной рукой развязал мой халат. Мягкая ткань послушно распахнулась, оголяя живот. Незамедлительно я вернула края халата на место, плотно прикрывая свою наготу. Его нежный поцелуй в шею заставил мое тело содрогнуться. Это было прекрасно. Его обжигающее дыхание, его запах сводили с ума. Резким движением Алан развернул меня к себе, прижимая к своему твердому телу. Еще одним движением он скинул с меня халат, оставляя меня в нижнем белье. Я стояла перед ним практически обнаженная. Это смущало и возбуждало одновременно. Внизу живота предательски заныло. Я хотела все прекратить, остановить его, но была не в силах пошевелиться, не в силах его оттолкнуть. Я и не хотела. Я хотела большего. Разум кричал: «остановись!», а тело неистово желало его. На красивом лице тоже читалось желание. Затуманенный взгляд темно-медового цвета не мог лгать. Мы оба хотели большего. Я прикрыла глаза от наслаждения, полностью отдаваясь во власть его прикосновениям.

— Алан, — прошептала я.

— Скажи.

— Алан, — прерывисто повторила я.

Руки джинна блуждали по спине, плечам, шее, не пропуская ни единого миллиметра на моей коже.

— Ты прекрасна, — низким приглушенным голосом произнес он, прижимая меня к шкафу. Затем я почувствовала легкий нежный поцелуй в шею, который унес меня вдаль от всего мира. Были только мы с ним, только мы. Его ласки становились более смелыми, более разгоряченными.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросил он, продолжая одаривать меня ласками.

Вопрос прозвучал словно мне дали пощечину. Я распахнула глаза и увидела себя со стороны: полуголая стою в своей квартире с малознакомым парнем и бесстыдно с ним развлекаюсь, позволяя прикасаться к своему телу. По телу пробежал неприятный холодок.

— Прекрати, — прошипела я, с силой отталкивая Алана от себя. Музыка тут же стихла. Джинн неохотно отошел от меня на несколько шагов. Я видела, он был еще возбужден, поэтому не сразу понял, что произошло. Его затуманенный взгляд бесстыдно блуждал по моему телу.

Я быстро подобрала халат и, накинув на себя, плотно укуталась.

— Разве тебе не понравилось? — придя в себя и скрестив руки на груди, усмехнулся он.

Похотливое желание исчезло, уступив место насмешливой улыбке. Мне стало мерзко и не приятно, от того, что несколько секунд назад испытывала чувства и головокружительную страсть к человеку, который таким образом хотел мной воспользоваться. Я никогда не считала себя ханжой. У каждого человека был выбор в своем поведении: любить всех, отдаваться душой и телом без зазрения совести, либо же найти того единственного и быть преданным только ему. После прошлых отношений я ни с кем больше не встречалась, никого не подпускала себе. Боль комом подступила к горлу, сердце забилось в испуганном темпе, не находя места.

— Ты больше никогда не прикоснешься ко мне! — отчаянно прокричала я, игнорируя слезы.

— Это твое желание?

— Как же меня раздражают эти твои желания! Ты зациклен на них. Если для этого нужно использовать желание, то да. Это мое желание!

— Исполнять желания — моя сущность! — воскликнул Алан. — Спешу тебе напомнить, я не человек! Я — джинн!

— Ты не даешь мне даже шанса забыть об этом, — с нескрываемым сожалением ответила я.

Лицо Алана исказилось гримасой боли. Всматриваясь в мое лицо, джинн будто искал подтверждения только что сказанных моих слов, а затем, прикрыв глаза, просто спокойно задышал.

— Ладно. Понял. — наконец устало проговорил он. — Я больше не подойду к тебе. Обещаю. Не трать напрасно свое желание.

Алан исчез, оставив меня одну посреди комнаты. Выключив светильник, полностью опустошенная я легла в кровать, и пытаясь спрятаться от внешнего мира, с головой накрылась одеялом.

За окном стояла ночь. Лишь одинокая полная луна освещала в ней темноту.

Глава 4

На новом месте я работала уже неделю. За этот период смогла показать себя, выучив наизусть меню. Я предлагала гостям блюда, которые нужно было продать в первую очередь. Разрываясь между учебой и работой, я старалась изо всех сил все успеть. На выходных выбиралась куда-нибудь с друзьями. В крайние выходные Юле таки удалось уговорить меня погулять вчетвером: Юля с Данилом, я с Костей. Естественно, речи об отношениях с Костей не было. Мы просто общались. Я практически сразу дала ему понять — никаких отношений, никакой романтики. Несколько раз он хотел заплатить за меня в кино и кафе, однако я твердо отказывалась. Я не хотела чувствовать себя чем-то обязанной ему или кому бы то не было.

С Аланом после последнего случая мы не разговаривали целую неделю. Видимо, он понял свою ошибку, поэтому всячески старался загладить вину. Каждое утро на прикроватном столике я находила одну розу. Дома было идеально чисто, квартира буквально сияла. Честно признаться, я больше не злилась. И не потому, что он дарил мне цветы и помогал следить за домом, — нет. Дело было в другом: он ясно осознавал свою вину и не переходил выстроенную мной границу.

— Алан, — позвала я его после очередной рабочей смены. Сегодня была полная посадка, много гостей. У меня жутко гудели ноги.

— Звала? — джинн сидел в кресле, листая мой учебник по истории журналистики.

— Нам надо поговорить.

— Я же пообещал — больше не прикоснусь к тебе, — проговорил Алан, не отрывая взгляда от учебника. — Мне жаль.

Мне было странным видеть его таким… простым, человечным, не заинтересованным. Сейчас он будто бы специально избегал зрительного контакта, нарочно листая учебник. Сдался он ему? С каких пор джинны читают историю журналистики?

— Я принимаю твои извинения. Благодаря им теперь у меня в вазе собрался целый букет прекрасных разноцветных роз.

Я посмотрела на окно, где стояла моя единственная хрустальная ваза с розами: черной, белой, синей, желтой, красной, фиолетовой, розовой и последняя сегодняшняя — радужной. Каждый день по розе. Всего их было 7.

— Я рад, — невесело отозвался Алан, вернув учебник обратно на полку.

— У тебя все нормально? — я не на шутку начала переживать.

— Тебя не должно волновать мое состояние.

— Не хочешь говорить, ладно.

— Зачем ты меня звала?

— Хочу заключить перемирие.

— Перемирие? — он выгнул одну бровь.

— Да.

— Зачем тебе все это?

— Потому что я тоже чувствую себя виноватой, не в силах помочь тебе поскорее избавиться от меня.

— Ты не понимаешь, — вздохнул он.

— Понимаю. Ты устал ждать.

Джинн ничего не ответил. Было ясно — я попала в точку. Я была права. Возможно, эгоистично с моей стороны держать его