Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева

— Алло? — севшим от волнения голосом настороженно вопросила Наташка и, не отвечая, сунула телефон мне. — Кажется, убеждать в чем-нибудь Майку — исключительно твоя задача. Номер телефона не высветился.

— Майка!!! — заорала я в трубку, перевернув ее не тем концом. — Чем мы можем тебе помочь?!

— Сейчас весь дом придет нам на помощь! — прошипела Наташка и перевернула мобильник в нормальное положение.

Снизу кто-то вызвал лифт. Скорее всего, Дмитрий Николаевич. Подъемник ровно загудел, и я, не слушая Майку и захлебываясь словами, принялась отдавать приказы:

— Связь сегодня через этот номер телефона. Желательно перезвонить в двенадцать ночи, тогда все и обсудим.

Последними Майкиными словами, дошедшими до моего сознания, были: «…если найдете деньги, возьмите себе, все остальное спрячьте подальше, обязательно спрячьте!» Дальше я отключилась и сунула мобильник Наташке.

Появление на лестничной площадке Дмитрия Николаевича мы встретили широкими улыбками и коллективным возгласом: «Ключи забыли!» Против обыкновения он совершенно не обрадовался лишнему поводу упрекнуть меня в непредусмотрительности. Просто потряс Наташкиной правой рукой, в которой брякала связка ключей, и кривовато усмехнулся:

— Надо же!.. Не стоило обо мне так волноваться.

— Димуль, хочешь жареной картошечки? — брякнула я, намереваясь перевести разговор в другое русло.

— Да кто ж не хочет! — обрадовалась Наташка. — Только сейчас для нее поздновато.

До часа ночи мы с Наташкой просидели на моем диване в ожидании Майкиного звонка. Без конца зевая, но упорно делая вид, что увлечены телевизионной передачей на тему иерархии власти в клане человекообразных обезьян. Иногда приходилось вздрагивать. Димка слишком резко открывал дверь в комнату, и мы, убаюканные теплым голосом диктора, невольно просыпались, добросовестно тараща на него круглые от удивления глаза. Муж подозрительно и возмущенно фыркал, что-то бормотал про «зов предков» и на какое-то время скрывался. Наташка слабо возмущалась моей самодеятельностью, в результате которой она мается в чужом месте, а я молчала — надоело оправдываться. С таким же успехом подруга могла маятся и на своем диване. Просто боялась отвечать на Майкин звонок. А она так и не позвонила. Я пыталась вспомнить, о чем девушка не своим голосом собиралась мне сказать, но так и не вспомнила. Хотя про осторожность она что-то кричала.

Субботнее утро лично для меня началось со скандала. Дмитрий Николаевич, не поленившись встать пораньше, тайно от меня договорился с другом Листратовым о скоропостижной встрече. Как известно, все тайное рано или поздно становится явным. На сей раз оно объявилось рано. Выглядевший на все сто мужчина моей мечты хирург Ефимов, стоя в прихожей в одном ботинке и возмущенно потрясая другим, орал благим матом. Не тем, которым пользовался квалифицированный рабочий из люка. Я подумала, что ранее лежавшая у меня в ногах Элька весьма своевременно сделала для себя нелестные выводы и мигом сиганула под кровать. На всякий случай я осталась в постели и прикрыла глаза, может, Димка решит, что еще не проснулась.

Голос мужа активно набирал силу. Мне и Алене предлагалось сделать немедленный выбор — либо рецидивистка-кошка, либо самый положительный человек на свете, исключительный семьянин, уважаемая душа всего рабочего коллектива Ефимов Дмитрий Николаевич. Я сразу решила выбрать его. Не впервой! Сейчас окончательно разуется, разденется, помоет ноги, оденется, обуется в другие ботинки, поток злословия иссякнет, он и подобреет. Главное, кошке из-под кровати досрочно не высовываться.

— Папик, ну ты, прежде чем Эльку топить, вешать и с балкона вышвыривать, хотя бы ботинок понюхал! — вклинилась в монолог отца Аленка.

Очевидно, Димка последовал рекомендациям. На пару секунд установилась тишина, после чего моих ушей достиг полный сомнения голос мужа. Вполне нормальный по громкости вещания:

— Что т-такое?… Ребята, кажется, мои усилия сделать из кошки человека не прошли даром! Элька на полпути к совершенству. Успешно прошла стадию трансформации в самогонный биоаппарат. Дуется самогоном высокой степени очистки!

Я тихонько спустилась с кровати, высунулась в коридор — не каждый раз такие открытия. Аленка зевнула, потянулась и мигом повернула науку вспять:

— Папик! Это дело случая. У нас перекись кончилась, йод и зеленка тоже. Вчера мамины коленки разбавленным спиртом обрабатывала. А потом Славка позвонил и меня отвлек. Флакончик под вешалкой остался. Я его закрыть забыла. Он с утра взял да навернулся. Значит, сам и виноват. Ничего страшного. Теперь, после санобработки, из твоего левого ботинка можно шампанское пить. Как в старину из женских туфелек.

— Его туда вообще не наливали, — проворчал Димка, обдумывая новую речь. — В туфельку ставили бокал с шампанским и пили, как из подстаканника. Ирина, где мои осенние ботинки?

Я бодро вышла в холл и только собралась потянуться, как запиликала трубка городского телефона. Не подозревая ничего плохого, сразу поприветствовала абонента: «Доброе утро!»

— Это квартира Ефимовых? Доброе утро!

— Да.

Почему-то я подумала, что мы вовремя не оплатили телефон.

— Это Светлана из турфирмы «Северная звезда». Вчера со мной разговаривал, минуточку, да, Дмитрий Николаевич. Можно его к телефону?

Мельком взглянув на насторожившегося Димку, я как можно благодушнее поддакнула и тут же сказала «нет».

— Скажите, он собирался передать Кочневу Александру Витальевичу забытый им пиджак с билетами?

— Да-а-а, все передали. Еще вчера вечером.

— В таком случае почему Кочнева Майя Сергеевна спрашивает у меня ваш домашний адрес, ссылаясь на необходимость получения этого же пиджака? Не далее как две минуты назад звонила.

— Понятия не имею. Странно. Да. Это какая-то ошибка. Надеюсь, вы наш адрес даме не сообщили? Зачем ей мужской пиджак? — Я с трудом сдерживала стремление мужа перехватить инициативу переговоров в свои руки.

— Нет, конечно. Я предложила ей созвониться с вами. И, честно говоря, жалею, что дала адрес Кочневых Дмитрию Николаевичу. Убедительно прошу вас как-нибудь разобраться между собой. Он меня очень подвел.

— Обязательно! — Я положила трубку на место и от избытка чувств даже притопнула ногой. — Интересное дело! Майка должна знать наш адрес. Я же ей лично его диктовала.

Настороженный Димка, неосознанно вращая на шнурке свой левый ботинок, молча ждал объяснений. Я собралась с духом, легкомысленно пожала плечами и попыталась пройти на кухню. Мешал ботинок, по воле хозяина изменивший порядок вращения вокруг своей оси. Теперь этот черный ходунок свободно гулял из стороны в сторону, как маятник. Я невольно следила за ним глазами. Куда-то их надо было девать, чтобы не смотреть на мужа.

— Похоже, ваша мнимая госпожа Кочнева презрела нашу с ней договоренность, — задушевно поделился со мной Димка. — Это обстоятельство только укрепило мою уверенность в том, что я на правильном пути, к помощнику прокурора Листратову. Не хочешь чем-либо дополнить мои откровения Виктору?… Понятно. Молчание не всегда окончательный знак согласия. Может, передумаешь?… Ну, что ж, лично я считаю, что Майя, или кем там она на самом деле является, пиджак вместе со всем приложением уже получила. Причем в тот момент, когда общалась со мной по телефону. В это время ее муж и соратник незаметно стащил шмотку из открытой машины. Это я виноват, лопухнулся! Теперь, надо думать, лжесупруги Кочневы собираются нас шантажировать на предмет отсутствия пиджака и находившихся в нем евродолларов.

Я непроизвольно дернула головой. Такая версия в мою голову не приходила.

— Спасибо за поддержку. Остаюсь при своем мнении и требую ни с кем по этому вопросу не общаться. Хотя тебя все равно не остановить. В общем, если что, сваливай все на меня. Со своей стороны обещаю держать тебя в курсе всех возможных вымогательств. Надеюсь, Виктор прояснит эту темную историю с нападением на семью Горшковых.

На сей раз я осознанно кивнула головой в знак солидарности с Димкой. Пугать его не хотелось. Уж лучше напугаю Листратова. А он после Димкиного визита, скорее всего, мне позвонит. Если разложить все по полочкам, примерно так, как разложены вещи в Наташкином шкафу, картина получалась безрадостная: за пиджаком (хорошо, если только за ним) охотятся совершенно разные люди. Причем не координируя своих действий.

Выпроводив Димку, я вернулась на кухню. Рассуждать можно и между делом. А я еще вчера пообещала ему фирменной жареной картошечки. Фирменной она стала давно и исключительно по недоразумению. Просто в один момент, крепко о чем-то задумавшись, не заметила, как выдавила целую головку очищенного чеснока в почти готовую жареную картошку. Чуть ранее чеснок предназначался для курицы.