Космоглупости - Фреш Бриз

За разговорами я и не заметила, как стемнело. Тим проснулся и вновь нырнул в озеро. Когда он вышел из воды, у меня перехватило дыхание: в свете девяти лун капли воды, стекавшие по его коже, ещё более выделяли рельефные мышцы и создавали эффект сияющей кожи. К тому же, сегодня он был моим героем, и это усиливало очарование им. Когда Тим подошёл к нам и сел рядом, я попросила Войнса:

– Сэр, не могли бы Вы вместе с Кирванзесом удалиться отсюда на пару часов?

– Зачем? – удивился кот.

– Мне нужно поговорить с Тимом.

– Эмма, ты перегрелась? Ты же не знаешь его языка.

– Сэр, просто улетите сами и заберите с собой духа.

– Решила всё-таки его поработить? – облизнулся кот.

– Сэр, пожалуйста.

Войнс позвал Оставшегося за собой, и они пошли. Тим что-то спросил у них, но Кирванзес только пожал плечами. Когда оба бестелесных создания исчезли из вида, я подвинулась ближе к Тиму и положила руку ему на грудь. Медленно приблизила своё лицо к его лицу и, не встретив никакого сопротивления, прикоснулась губами к его губам. Он ответил. Значит, тут знают, что такое поцелуй. Уже легче. Вскоре я уже сидела у мужчины на коленях, он сжимал мою попу руками, и мы целовались, как безумные. А потом Тим повалил меня на спину и начал раздевать.

Этот секс понравился мне гораздо больше нашего первого. И не только тем, что в чёрном небе я видела россыпь ярких звёзд и диски розово-белых лун, огромными окружностями висевших над нами.

Глава 9. Чтоб такого смешного написать в качестве предисловия к главе? О, напишу свой любимый анекдот: Человек-Паук, он супер-герой, он никого не боится! Разве только Человека-Тапка.

Эмма

Когда я засыпала после сумасшедшего секса с инопланетянином, бесплотные духи ещё не вернулись. Засыпала одетая, Тим тоже, и он снова погружался в сон, держа свои руки на моей груди. Определённо, она ему нравится.

Утро же началось как обычно. Разговаривали мало, т.к. в такой жаре открывать рот хотелось только ради того, чтобы сделать глоток воды. Мои запасы подходили к концу, и я всё чаще задумывалась о том, что вскоре мне придётся преодолевать свою брезгливость и копировать пристрастия Тима в кулинарии. Но в основном все мои мысли сегодня были о самом Тиме.

Мне никак не удавалось определиться в своём к нему отношении, в своих желаниях. За то, что вчера сама к нему полезла, я себя не ругала. Однако, меня сильно беспокоило то, что я стала находить его всё более и более привлекательным. Сам он днём ведёт себя так, словно между нами ничего и не происходит. По-прежнему несёт мой, уже почти пустой рюкзак, но это и всё. Больше никаких телодвижений в мою сторону. Обидно, да. С одной стороны, я себя настраивала, что это нормально и так даже лучше. Потому что, во-первых, я хочу домой, во-вторых, он вовсе не мой идеал, в-третьих, отчётливо понимаю, что он ко мне равнодушен и только снятие сексуального напряжения является той причиной, по которой он меня терпит. Женская гордость назойливо шептала, что и ладно, мы тоже имеем право получать в этой забытой Богом глуши хоть какое-то удовольствие, а потом пошлём его к чёрту. Но с другой стороны, очень хотелось, сама не знаю почему, каких-то эмоций с его стороны, проявления заботы, каких-то нежных слов. В общем, хотелось банального женского счастья. Так что, вы поняли, что в голове моей, равно как и в сердце, царил сумбур, бардак, и я сама не могла определиться, ни что мне думать, ни как себя вести. Самый лучший из всех возможных вариантов, думала я, это продолжать делать то, что я сейчас и делаю, – т.е. идти молча. Но вам, наверное, не очень интересно читать про мои душевные стенания, так что, переключусь на пейзаж.

Жарко. Это главное. Всё чаще и чаще попадаются различные деревья. Они все невысокие, на них мало листьев, но раз они есть, значит, в этой местности есть как минимум подземные воды. Иногда нам встречались небольшие лужицы, гордо именуемые озерцами или источниками. А к вечеру мы дошли до той части этой половины планеты, где землю начала покрывать трава. Пока редкая и невысокая, но вскоре она уже стала доходить нам до щиколотки.

Что меня поражало больше всего, так это то, что в небе не было абсолютно никаких птиц. Как будто их вообще не существует на этой планете. И ещё – терпеть не могу насекомых. Я их боюсь. Мне всё время кажется, что какое-нибудь из них заползёт мне в ухо или в нос… Но даже этих мелких и назойливых существ тут не было. Пока я видела только часто встречающиеся норы подземных тварей.

Кот постоянно крутился рядом со мной, пытался завести разговор на тему «чем вы там вчера занимались и как оно?», но я, учитывая свои спутанные мысли, эту беседу не поддерживала.

Когда мы остановились на ночной отдых, Тим срезал с одного из деревьев какие-то плоды. Они напоминали сосульки – полупрозрачно-белесые, только не твёрдые. Показал мне, как их нужно есть: класть в рот и жевать. Ни чистить, ни удалять косточки, потому что их там и не было. Настроение поднялось: пусть плоды и безвкусные, зато это не сырое мясо жевать. А ещё радовало, что таких деревьев тут множество. Оставался лишь вопрос: почему ты мне, скотина, раньше не объяснил, что они съедобные? Я умирала почти весь день от голода, но боялась есть свои, тающие на глазах, сухпайки.

Когда перед сном мы все вместе сидели кружком, я думала, что всё бы сейчас отдала, чтобы только понять, какие мысли по поводу меня крутятся у Тима в голове. Он разговаривал с Кирванзесом о каких-то общих знакомых, об отце (это мне вкратце Войнс сообщал), но смотрел на меня. Очень внимательно, изучая с ног до головы. Когда мне надоело быть немым слушателем, задала вопрос:

– Тим, когда мы выйдем с этой половины, что меня там ждёт?

– Это ещё не скоро будет. – ответил кот, переведя слова Тима.

– И всё-таки?

– Он говорит, что ты можешь и не выйти отсюда, поэтому нет смысла говорить об этом.

– Что? Что значит не выйду отсюда? Он думает, я тут сдохну? Ни за что! Так ему и передай.

Когда Войнс перевёл инопланетянину мои слова, тот усмехнулся. Что-то ответил. Войнс перевёл:

– Тим говорит, что даже самые лучшие воины, как Кирванзес, часто оставались тут. Так что, он бы не расценивал твои шансы, как высокие.

– Кирв, а от чего конкретно ты умер?

– Его укусила какая-то ядовитая тварь.

– О, Боже. Пусть расскажет мне, как она выглядит и как узнать, что она поблизости.

Кирванзес рассказал, что хотел сорвать такие же плоды, как мы сегодня ели и, когда он выбрал дерево, с которого хотел срезать лакомство, оттуда спрыгнуло какое-то небольшое животное. Размером примерно с нашу крысу. Видимо, оно тоже любит эти сосульки и решило поспорить с мужчиной, кому они достанутся. Кирванзес проиграл.

– Смерть была быстрая? – решила уточнить я на всякий случай. Хотелось услышать положительный ответ, чтобы просто знать, что если вдруг и меня постигнет та же участь, то долго мучиться я не буду.

– Не совсем. Сначала тело перестало слушаться команд мозга, и он ещё несколько дней пролежал без движения, прежде чем душа покинула тело.

– Ужас!

– Но, по крайней мере, он говорит, что ему не было больно. Тело не только не могло двигаться, но ещё и ничего не чувствовало.

– Всё равно, не завидно. – я огляделась. Деревьев с сосульками, и правда, много. Но пока я не заметила на них никаких зверьков.

Секса сегодня не было. Тим улёгся, почему-то, отдельно от меня. Что, даже за сиси не подержишься? Очевидно, они ему надоели так же быстро, как детям надоедают игрушки.

Весь следующий день ничем не отличался от предыдущего, разве только горы становились всё ближе и ближе к нам. Вот они уже, кажется, совсем рядом, такие высокие, такие красивые и таинственные, но ум понимает, что до них ещё пилить и пилить. Тим достал и убил очередную подземную тварь и наполнил не только свою флягу, но и мою, а также одну бутылку, которую я не выбросила. Пусть остаётся на всякий случай, подумала я. Сегодня мы не нашли водоёма, поэтому пришлось пить эту мерзость.

Спать Тим улёгся снова подальше от меня, а я… Нет, один раз я себя уже предложила, больше навязываться не буду. Ночью проснулась от какого-то шума. Вскочив, увидела, что Тим пытается оторвать от себя какого-то зверька, вцепившегося ему в плечо. Кинулась на помощь, т.к. от Войнса и Кирванзеса только шум, но никакой реальной пользы в данном случае ожидать не приходилось. Кирванзес сказал, что это именно такое существо, которое укусило его, а значит, Тиму конец. Ну, нет! Если он погибнет, то мои дни тоже сочтены, это я прекрасно понимала. Потому, как только мы оторвали от него эту гадость, я немедленно принялась отсасывать яд. Старалась долго и качественно, сплёвывая на землю. Через пять-десять минут мне уже казалось, что я стала вампиром и высасываю из Тима не только яд, но и кровь. Но лучше перебдеть, чем недобдеть.

Сон как рукой сняло от этого приключения, а вскоре и вовсе начался рассвет. Если б я раньше видела, как тут встаёт солнце, не пропустила бы ни одного дня. На востоке небо окрасилось в зелёно-розовые цвета, и эта удивительная расцветка захватывала всё больший и больший кусок неба. Само солнце выглядело ярко-красным до тех пор, пока полностью не вышло из-за горизонта. Затем постепенно оно начало белеть, а цвета рассвета сменились на обычное голубое небо. Я сама сорвала для себя сосульки на завтрак, Кирв и кот сидели возле спящего Тима. Кстати, а чего это он так долго спит? Он же жаворонок.