Такой ненадежный мир - Шарлотта Армстронг

Он заставил ее пересмотреть всю свою одежду и отодрать номерки прачечной, монограммы, заставил вытряхнуть содержимое кошелька. Он сжег все ее документы, даже водительские права, потом обрушился с молотком на пудреницу: разбил монограмму на крышке и забросил пудреницу в озеро.

— Зачем? — изумилась она.

Он пихнул ее на кровать.

— Успокойся. — Сам сел за стол и подпер рукой голову. — Если вдруг к нам кто-то зайдет, ты собралась уходить, — немного помолчав, сказал он. — И ты не Кэтрин Солсбери. Ни в коем случае не сознавайся в этом, пока не очутишься у себя дома.

— Но почему, Сэм?

— Поймешь, когда это случится.

— Что случится?

— Одна вещь. Со мной.

— Мм-мм... — она задыхалась от злости.

— Ладно, ладно. Дай мне передохнуть. Брось спорить. Глупее этого я в жизни своей ничего не делал. У меня даже кружится голова от глупости. Теперь я миллион лет не суну носа в чужие дела!

Он взглянул на нее, рассерженную, со спутанными волосами и горящими глазами.

— Да кто ты, в конце концов, такая? — заорал он. Она задрожала под своим пальто, притихла.

Вот тогда-то она и стала выдумывать свои хорошо пригнанные теории, тогда-то ей и показалось, будто она почти все поняла. А теперь, глядя на свое отражение в зеркале, решила, что он хочет изменить ее внешность до неузнаваемости. Интересно, для чего? Откуда-то изнутри поднялась теплая волна: «Нет, он не соврал. Он хочет меня уберечь», — шептал чей-то голос.

— Она вышла из ванной. Его голова лежала на руке. Он не пошевельнулся. Она тихонько поставила лампу на место и в ее свете отчетливо разглядела белые прядки на висках и возле уха.

— Сэм, ты седеешь, — заметила она.

— К утру я буду белее снега. Марш спать.

— Но... — Ей так хотелось высказать ему свои доводы.

— Я еще не знаю, что с тобой сделаю. Не знаю, что случится дальше. Не знаю, не знаю, не знаю.

— Сэм, отвези меня домой.

— Я знаю одно: чего я с тобой не сделаю — не брошу тебя волкам на растерзание. Успокойся.

Голова медленно упала на руку.

Она забралась на кровать, свернулась калачиком и натянула на ноги покрывало. Она была непреклонна. Интересно, есть ли поблизости телефон? Заснет ли он? Где ключ? Сумеет ли она бесшумно отпереть дверь? Можно ли спрятаться где-нибудь в темноте?..

У берега тихо плескалось озеро. По кровле протопали чьи-то маленькие лапки. В ночи шумели деревья, дрожал от ветра огонь лампы.

ГЛАВА IX

В ночь на четверг в квартире Солсбери не гасили свет. Наступил четверг. Он был напряженным и бесплодным.

Кэтрин Солсбери пропустила занятия в школе Старка. Она не пришла и на урок музыки.

Сэм Линч не появился ни в одном из своих излюбленных местечек.

Алэн Дюлейн не пошел в свою контору.

Чарлз Солсбери не пошел в клуб. Его жена, Марта, отказалась от завтрака. Была приведена уйма оправданий, однако об истинной причине умолчали. Чарлз Солсбери принял решение, что в полицию не обратится. Нет, еще не время. Алэн был уверен, что не сегодня-завтра преступники попытаются наладить связь с родственниками. Таков классический образец. Солсбери решил сидеть и ждать. Он сказал, но только один раз: «Верните мне мою девочку».

На рассвете он позвал к себе всех трех лакеев и попросил их никому ничего не рассказывать. Он поделился с ними своими опасениями, что мисс Кэтрин могла оказаться в руках преступников. Он предупредил их, что огласка может обернуться бедой.

А пока Солсбери притворился, что очень верит в эти звонки по больницам. Надеялся, что Марта в них поверит. Оба держались бодро — так принято в хорошем обществе. Всему виной были их страхи. И над всеми страхами главенствовал страх друг за друга.

Алэн со своими частными детективами всю ночь обзванивали больницы и разыскивали Сэма Линча.

А что еще оставалось делать? Конечно же, разыскивать Сэма Линча, который был в курсе всего. Разумеется, это легче сделать полиции. Но и люди Алэна могут его найти, причем без лишнего шума. Сэм Линч мог бы кое-что рассказать. И тогда они будут лучше себе представлять, что делать, чтобы отыскать Кэтрин.

Отец добавил про себя и только для себя: «Если она еще жива». Перед Мартой он притворялся, что в этом уверен. Он убежден, что преступники следуют классическому образцу. Да, именно так, а значит, все кончится хорошо.

Он испытывал страх — ведь этот образец давно устарел. Так сказал Сэм Линч, и эти слова огнем жгли его мозг. Это не так хлопотно. Что ж, он не станет причинять им хлопот. Будет ждать, надеяться. А потом натравит на них полицию, чтобы отомстить.

Алэн отвергал такое решение. Он был за то, чтобы задействовать полицию. Однако вынужден был уступить отцу и заняться поисками Линча. Взаимное согласие сказалось на них самым благотворным образом: Солсбери видел в этом надежду, Алэн гордился тем, что пошел на уступки, у Марты нашлись силы держаться.

Солсбери возлагал особые надежды на Сэма Линча. Еще бы, Линч их предупредил, он знал все заранее. Теперь он им подскажет, где ее искать. Судя по всему, он на их стороне. Алэн с мрачной ухмылкой заметил, что Линч определенно на чьей-то стороне, и его просто необходимо разыскать.

Миновал четверг.

Кэтрин Солсбери пропустила урок музыки. Причины скрыли. В газетах ее фамилия не упоминалась. Полиция оставалась в неведении. Слуги молчали.

И все-таки в городе о ней говорили.

И не только нанятый Алэном Рейли, который в то утро прохаживался взад-вперед возле дома, где жили Солсбери, звонил в чьи-то двери, останавливал прохожих и показывал им фотографию Кэтрин Солсбери.

— Она сбежала из дому, — пояснял Рейли. — У родителей денег — куры не клюют. — При этом он подмаргивал собеседнику. — Вы не видели ее где-нибудь поблизости вчера вечером? Может, она садилась в какую-то машину, а?

Похоже, никто ничего не знал. Одним было безразлично. Другие смеялись в глаза. Третьи смотрели на Рейли с подозрением.

В тот день в небольшой комнатке, в самом сердце делового района сидели двое: коротышка у стола, верзила на кровати, от страха буквально влипнув в стену. Вот здесь-то и упомянули Кэй.

— Кэтрин Солсбери либо удрала, либо ее кто-то увез, — сказал Амбиелли, вращая налитыми кровью глазами.

— Они в самом деле ее хватились, босс, — буркнул Малыш.

— Это я и без тебя знаю. Чего повторять-то? — Коротышка вскочил со стула и со злостью хватил верзилу ребром ладони по лбу. — Молчи, когда я думаю, — приказал он, окончательно сбрасывая свою приторно-любезную оболочку.

— Слушаюсь, босс.

Коротышку прямо-таки сжирало пламя мести — в нем ожил убийца.

— Если она сбежала сама — это совпадение, — вслух размышлял он. — Но если ее увезли, тогда кто-то стоит мне поперек дороги.

— Послушайте, босс, — Малыш на случай нового удара съежился в комок. — Вам не стоит волноваться. Украдем кого-нибудь еще.

Налитые кровью глаза Амбиелли остекленели.

— С этой все было готово, — с презрением заметил он. — А волноваться я никогда не волнуюсь...

Солсбери ждали, отгороженные от всего в своем недоступном мире, а вокруг сновали люди.

Поздно вечером, в четверг, вместе с вечерними газетами пришло письмо. Солсбери его прочитали и теперь с робкой надеждой поглядывали друг на друга.

Когда около девяти вечера в четверг их навестил Алэн, у него создалось впечатление, будто они окончательно обезумели от горя и не способны его понять. Он сказал, что у него нет ничего нового, ни в одной больнице не оказалось девушки под вымышленной фамилией, но похоже, его сообщение до них не дошло.

Алэн сидел перед ними, напрягши каждый мускул своего молодого тела, и хмурился от возложенной на него ответственности. Еще бы: ему нужно дать им самый правильный, подкрепленный своей компетентностью совет, переложить всю тяжесть на свои надежные плечи.

— Не вызывает сомнений то, что ее где-то спрятали. Сэма Линча мы так и не смогли разыскать. — Алэн был мрачен.

— А ты действовал осторожно? — осведомился Солсбери, прикрывая ладонью от света свои воспаленные глаза.

Он взял на себя страшную ответственность: действовать на свое усмотрение, целиком и полностью положась на этот классический образец. А понимает ли он законы, которыми руководствуются в этом чужом, в этом чудовищном мире?

— Все сохраняется в величайшей тайне, сэр. Не волнуйтесь. Никто даже не подозревает о том, что она исчезла. Но вот Линча нигде нет. Правда, ходят слухи, будто у него есть машина. Пытаемся обнаружить ее местонахождение. Если и она исчезла, я бы посоветовал обратиться в полицию. Они, сэр, смогут найти машину.

— Еще рано, Алэн.

— Но когда же? Я просто не в силах понять, — Алэн постучал ребром ладони по коленке, — почему они не дают о себе знать? Если это именно то, что мы предполагаем, они вынуждены действовать быстро, пока не подключилась полиция. Вы разве не понимаете этого? Им пора дать о себе знать.