Загадка о русском экспрессе - Антон Кротков

Услышав из уст собеседника фамилию коллеги-контрразведчика, Сергей смутился. Теперь ему было неловко требовать с упертостью городового, чтобы уже проверенный своим же товарищем человек снова предъявлял документы. А офицер стал рассказывать, что прибыл на фронт с тыловой базы с грузом противохимического имущества. Но на обратном пути неопытный водитель его грузовика сбился с пути. Машина безнадежно завязла в песке; когда они пытались самостоятельно выбраться, загубили мотор.

У интенданта было хорошее, открытое лицо и приятный голос. Ему хотелось посочувствовать.

— Примерно в десяти верстах отсюда есть ремонтная база, но с моими больными ногами я самостоятельно туда, конечно, не дойду, — жаловался он Сапогову. И Сергей его прекрасно понимал, ибо сам после французских траншей страдал ногами.

— Вот скандилизация какая вышла! — вздохнул интендант и посетовал: — Эх, надо было все-таки послушаться подполковника Бойе Николая Николаевича, который настоятельно не советовал мне выезжать затемно. Но мне надо срочно быть на железнодорожной станции в Здолбунове, чтобы проследить за разгрузкой вагонов с продуктами. Вот и поперся на свою голову!

Подполковник Бойе командовал тем самым полком, в котором служил Сергей. Ему стало стыдно своих первоначальных подозрений.

— Вам никуда не надо больше идти, — успокоил растерявшегося тыловика Сергей. — Сейчас я ненадолго отлучусь — проверить, что там у моего товарища. А вы оставайтесь тут возле мотоцикла. Как только мы закончим здесь все дела, мой коллега ротмистр наверняка подвезет вас к ремонтной базе. Я в этом даже уверен.

Офицер стал горячо благодарить Сергея. Затем, указывая взглядом на большую сумку возле седла мотоцикла, вежливо поинтересовался:

— У вас, наверное, с собой есть карта этой местности. Не позволите ли воспользоваться ею? Сделайте такое одолжение. А то опасаюсь забыть место, где я оставил своего непутевого шофера и грузовик.

Чтобы проверить содержимое мотоциклетной сумки, Сергею пришлось повернуться к собеседнику спиной и низко наклониться. Офицер подошел ближе и встал позади него, заглядывая Сапогову через плечо. Таким образом Сергей не видел, что тот делает…

Неожиданно вдали послышался странный гул. Сергей выпрямился и озадаченно переглянулся с офицером.

— Похоже на аэроплан, — предположил интендант, вслушиваясь в равномерный звук, напоминающий жужжание майского жука.

Однако он ошибся. Вскоре из-за поворота выползли два грузовика. В кузове каждого сидело человек по двадцать юношей в новенькой форме с нашивками артиллеристов. Сергей узнал эти грузовики. Они привозили старшекурсников ускоренных киевских артиллерийских курсов на боевую практику, которая обычно проходила на наблюдательном пункте 2-й батареи, расположенной на высоте, отбитой в конце зимы у австрийцев. Вот, оказывается, почему вчера, пока разведчики рыскали по окрестностям, со стороны передовой не умолкала вялая артеллирийская перепалка. Австрийцам-то не объяснили, что приехали тренироваться будущие артиллеристы, и они сердито огрызались на каждый выстрел в свою сторону.

Так совпало, что начальника кадетской команды подпоручика Куницына Сергей знал. Тот тоже, увидев Сапогова, расплылся в улыбке и приказал шоферу остановить машину.

В пенсне, с аккуратной бородкой, похожий на университетского доцента, Куницын откровенничал с Сапоговым с интеллигентской непосредственностью:

— А я уж, грешным делом, вас за шпионов принял. Водителю приказал не останавливаться, а сам гранату приготовил на случай стрельбы. А то на передовой только и говорят о коварных австрияках с сигнальными фонарями, которых ловит контрразведка. Жуть!

Тут Куницын вдруг сообразил, что их встреча произошла в довольно необычном месте — на пустынной лесной дороге, вдали от передовой.

— Послушай, как ты тут оказался?

Сапогов едва сдержался, чтобы не сообщить, что он и есть один из тех таинственных контрразведчиков, что охотятся на неприятельских подсылов. На артиллериста это должно было произвести сильное впечатление. Но, к сожалению, в разведке не принято без необходимости раскрывать свою причастность к особой службе. Поэтому Сергею пришлось соврать:

— Дезертиров ищем. Рядовой татарин из нашей роты сбежал. Вот меня послали его найти и вернуть.

Не желая развивать тему, Сергей перевел разговор на знакомого:

— Ну как отстрелялись?

— А, не спрашивай! — со страданием на лице презрительно махнул рукой педагог-артиллерист. — Казнь египетская, а не практика! Требования к кандидатам снизились, набираем кого попало, и результат соответствующий. Дай бог научить их элементарным расчетам, как поправки вносить. И в войска. Пусть дальше командиры с ними мучаются.

Немного посудачив с артиллеристом, Сергей попросил его подвезти офицера-интенданта. Куницын, конечно, не мог отказать приятелю и пригласил тыловика к себе в кабину.

Проводив грузовики, Сергей отправился на поиски Черпакова и вскоре встретил вышедшего на дорогу ротмистра Дуракова. Сапогов рассказал ему обо всем, что произошло за последний час. Ротмистр потемнел лицом и как-то странно взглянул на Сергея. Впрочем, теперь было не до выяснения отношений. Сперва необходимо было найти Черпака.

Поиски заняли около получаса. Труп унтер-офицера лежал в двадцати шагах от дороги в небольшом овражке, прикрытый сверху ветками. Он был убит в спину двумя пулями. Однако странное дело: Сергей не слышал выстрелов!

— Срочно в погоню! — Ротмистр бросился к мотоциклу. Сергей за ним. Им удалось настигнуть грузовики на подъезде к поселку, где располагалась ремонтная база. Но в кабине головной машины интенданта не оказалось. Выяснилось, что пассажир попросил высадить его раньше.

Показывая на карте, где сошел подсаженный Сергеем офицер, подпоручик Куницын пытался выяснить, что произошло.

— А то, что я полный болван! — в сердцах воскликнул Сергей.

Глава 7

Место, где сошел мнимый интендант (в том, что это был вражеский шпион, сомнений уже не было) было достаточно густонаселенным. Поблизости располагались три крупных села и полтора десятка хуторов. А чуть дальше лежал городишко с населением в несколько десятков тысяч. Найти здесь человека было не легче, чем пресловутую иголку в стоге сена.

Но выбора у контрразведчиков не было. Поэтому они начали методично объезжать населенные пункты: заходили в каждый двор, опрашивали владельцев придорожных кабаков, местных полицейских урядников, настоятелей храмов и просто прохожих: не видели ли они человека с такими-то приметами. Это была адова работа. Но хуже всего было осознавать, что пока они пытались ухватить хвост кометы, их неуловимый противник продолжал безнаказанно творить свое черное дело. И виноват в этом, по убеждению Сергея, был только один человек — он сам, и никто другой. Однако, к удивлению Сергея, Дураков, вместо того чтобы заклеймить его заслуженным презрением, неожиданно отнесся к напарнику с сочувствием:

— Не казните себя. Вы поступили как нормальный дилетант. В определенном смысле ваша ошибка закономерна. Вы в разведке новичок, хотя отец ваш, как я слышал, в нашем деле не последний человек. Но, увы! Унаследовать мастерство невозможно. А наш противник — матерый зубр, это чувствуется по почерку. Он забрал солдатскую книжку Черпакова и прикрылся его фамилией, как только понял, что перед ним обычный строевой офицер. Не пойму только, почему он вас тоже не прикончил. Возможно, не успел или же решил, что живой вы ему будете полезнее.

— И он оказался прав. Я ведь посадил его на грузовик.

Дураков с сожалением покачал головой:

— На самом деле в случившемся больше моей вины. Я не должен был оставлять вас одного.

Ротмистр самокритично пошутил про себя:

— Дурак натощак и сытый — набитый.

— При чем тут вы, — не согласился Сергей. — С тем заносчивым глупцом, которым я был еще вчера, трудно было разговаривать.

Этот разговор происходил на свежей могиле Черпакова. Они специально вернулись, чтобы похоронить товарища на том самом месте, где его настигла смерть.

Сергей также признался, что он только теперь начинает понимать, насколько серьезна работа фронтового разведчика.

— Я видел перед собой человека с нормальным, располагающим лицом. Он был одет в такую же форму, как и я. И выглядел в общем обычно.

— Уметь маскироваться под противника — это их ремесло, — пояснил Дураков. — Кто-то из наших клиентов владеет им лучше, кто-то хуже. И в том, что ваш солдат вначале видел этого «интенданта» в крестьянском платье, тоже нет ничего удивительного. Опытные разведчики, действующие в прифронтовой полосе, часто меняют облик. Если в данной местности расположены всего несколько частей, все чины которых знают друг друга, то лучше сойти за обычного деревенского жителя. Но с другой стороны, офицерские погоны позволяют пройти там, куда деревенского мужичка не пропустят, завести знакомство с неприятельскими офицерами. Вот эти оборотни и сбрасывают одну шкуру, чтобы тут же нацепить на себя другую. Ваш солдат рассказал вам, что видел крестьянина, и вы психологически были готовы арестовать подозрительного человека в зипуне. Поэтому растерялись, когда из леса вышел человек в форме офицера. Но если вы профессионал, то в каждом должны подозревать врага. Недоверие — продлевает нам жизнь и помогает ловить шпионов.