Семь ноль-ноль (СИ) - Серебрякова Екатерина "Kate Serebryakova"

— Договорились. — Я пожала мужчине руку. — А фотки оставим?

— Фотки обязательно оставим! Ты мне потом все перекинь. Молодость она, знаешь ли, раз в жизни бывает. — Как, в принципе, и любая друга пора.

Стараясь больше не разговаривать и не смотреть друг другу в глаза, мы собрали весь мусор в доме, немного проветрили помещение от жуткого запаха и распрощались. Севе я сгрузила мусорный пакет и выставила за порог.

Как же мне было стыдно…..

Полдня я, честное слово, чуть не плакала. Ругала себя всеми плохими словами, обещала закодироваться в понедельник. Ну как можно было такое учудить?

Но факт оставался фактом. Мы напились. Мы переспали. Мы забыли. Все, проехали, живем дальше!

Уже вечером, завалившись в спальню после жутко утомительно генеральной уборки, я вдруг вспомнила обрывки вечера.

Комната как будто сохранила его запах, кровать запомнила изгибы тел, а этот аромат страсти, атмосфера той невероятной близости….

Вот мы смеемся, на полусогнутых ногах заходя в спальню, оставляем на тумбочке бутылку с соленой водой и пытаемся выдавить из себя что-то помимо истеричного хохота.

Я сажусь на край кровати, глубоко дышу, чтобы прийти в норму, и вдруг вижу пронзительный взгляд глаз напротив. Сева смотрит на меня изучающе, будто видит впервые. Но этот взгляд…. он будто починяет, заставляет смотреть, не отрываясь.

— Клава, я не встречал еще таких красивых и искренних девушек. — Говорит мужчина вдруг совсем тихо. — Ты там на балконе такая…. Да и сейчас. — Сева не может подобрать слов, активно жестикулирует, но только смеется от своих неумелых попыток. — Не придумали еще выражений, чтобы описать тебя.

— Рогожин, ты закоренелый бабник! Не вешай мне лапшу на уши. — Я отмахиваюсь от Севы, который уже сидит рядом, а сама падаю на кровать и принимаю позу морской звезды.

— С чего ты взяла? Я пользуюсь популярностью среди девушек, но не пользуюсь ими. Поверь, после десятой размалеванной куклы отпадает всякое желание целовать эти губы, напичканные силиконом.

— А вдруг у меня тоже силикон? — Я игриво прикусываю губу и зачем-то расстегиваю рубашку, приоткрывая вид на красное кружево. — Везде силикон.

— Нет, ты настоящая. — Шепчет он, нависая сверху. — Снаружи настоящая, внутри настоящая — везде настоящая. И красивая. Просто нечеловечески красивая.

— Ладно, языком работать умеешь. — Говорю и тут же сама заливаюсь смехом от своей остроумной шутки. — Но ты проверь, вдруг ненастоящая.

— Господи, как я хочу тебя, ты не представляешь! Не сейчас хочу тебя, Клава, а всегда хочу. Вот так вот сидеть вечером на балконе, пить вместе, обсуждать всякую ерунду, ездить на работу.

— Пахнет признанием в любви. — На моем лице уже радостная улыбка, а руки медленно тянутся к напряженной мужской шее. — Может уже займемся делом?

— Если только ты обещаешь, что на утро будешь моей!

— Обещаю. — Признаюсь я и впиваюсь в манящие губы.

Между нами вспыхивает страсть с привкусом алкоголя. Это невероятная искра, превращающаяся в пылающий огонь, готовый поглотить все вокруг.

Не помня себя, я упиваюсь этим мужчиной, срываю с него лишнюю одежду и льну к горячему телу со стоном наслаждения.

Сева не торопясь расстегивает рубашку на мне, губами ласкает шею и ключицы. Вот его руки уже на моей обнаженной спине расстегивают лифчик, и пальцы смыкаются на вставших от возбуждения сосках.

Мы оказываемся голые на одном одеяле, я ощущаю горячее тело и горю сама. Уже нет рамок, нет правил, есть только мы и обоюдное желание быть счастливыми.

Он берет меня, плавно входя сзади, чуть оттягивает волосы назад и играется с сосками. Я выгибаюсь, делаю все, что приказывают его руки и плавлюсь в невероятном оргазме почти сразу.

— Я мечтал об этом. — Раздается сзади. — Мечтал, чтобы ты стонала мое имя в сладких судорогах, чтобы смотрела своими глазищами на меня, когда сосешь член. Господи, как я мечтал об этом!

— Сева, ты…. — Не могу связать и двух слов, потому что из груди рвутся стоны, заполняющие все вокруг. Я кричу так громко, что становится стыдно, но от этого не менее приятно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тело накрывают все новые и новые волны оргазма, считать которые я уже не в силах. В какой-то момент разум отключается, и я проваливаюсь в пучины наслаждения.

Прихожу в себя лишь тогда, когда оказываюсь под одеялом, прижатая к крепкому телу. Меня мягко целуют в шею, поправляют волосы и желают самых сладких снов.

— Твою мать… — Только и могу сказать, когда вспоминаю все это сейчас.

Становится стыдно еще больше, но самое главное… я мокрею, когда представляю в голове эти картины. От одной только фантазии об этих сильных руках, мощной груди и неимоверной нежности, с которой со мной обращались, становится тепло на душе.

А может я сейчас все себе придумала? Может и не было ничего такого? Вдруг я была пьяная настолько, что вовсе вырубилась, а Сева просто этим воспользовался? И никакой тебе романтики, никаких признаний в любви.

Но нет… все было именно так, как я вспомнила. Этот пронзительный взгляд, полный возбуждения и надежды, придумать я просто не могла.

Еще раз на ночь я пересмотрела снимки из галереи. Мы были такими веселыми и счастливыми…. А с каким трепетом на меня смотрел Сева. Только сейчас я вспоминаю этот взгляд и эмоции, с которыми он снимал меня на балконе.

Но, наверное, я все-таки придумала. Не мог он в тайне мечтать обо мне.

Глава 7

В понедельник на работу я ехала с тяжелым сердцем. Все выходные мне было не по себе от произошедшего между мной и Севой. Я то и дело порывалась набрать его номер, чтобы снова встретиться и раз и навсегда расставить все точки. Но каждый раз отдергивала руку.

Мне казалось, что без разговора мы просто не сможем смотреть друг другу в глаза и вести себя так, как будто ничего не случилось. Хотя, может это только я не смогу? Вдруг Севе не впервой вот так вот с подругой…

— Привет. — Соведущий поздоровался со мной на парковке у студии. — Помочь?

— Ты специально дожидался меня, чтобы припарковать мою машину? — Изогнув бровь, спросила я. — Спасибо, буду не против.

Утро складывалось как нельзя странно. Вот нет, чтобы нахамить как обычно, поддеть…. Так бы я поняла, что все в норме. А он со своими джентльменскими замашками…

— Спасибо, Сев.

— Да не за что. Тебе, кстати, очень идут юбки. — Заметил мужчина как бы между делом, придерживая для меня дверь.

— С… спасибо. Слушай, я подумала, что нам нужно встретиться. То есть не встретиться, — краснея, я начинала тараторить так, что не понимала сама себя, — поговорить, наверное, нужно.

— Да, я тоже об этом думал. Хорошо, что ты предложила.

— Да, неплохо было бы обсудить.

— А то ситуация все-таки странная.

— Может тогда сегодня?

— Да, сегодня хорошо. Во сколько? — Мы говорили наперебой, вряд ли понимая друг друга до конца.

— Может быть, после работы?

— После работы, да. Нет. После работы я не могу. Я до четырех просто никак.

— Тогда вечером. Вечером тебе удобно?

— Вечером самое то. Часам к пяти приеду.

— Хорошо.

— Договорились.

Уйдя в другой угол площадки, я мысленно прокляла себя за то, что вела себя как дура. Ну вот почему нельзя было просто подойти и позвать к себе на разговор. Что за детские переговорки?

Сегодня даже обычно спокойная Леночка прикрикивала на меня, когда я вертелась на стуле во все стороны. Ну нервы у меня! Что поделать?

— А на груди у тебя что? — Поинтересовалась Леночка, заглядывая под блузку.

— Ничего! Йодная сетка. Только зеленкой. — Сказала я и пошла в кадр.

Сева тоже не находил себе места. Мужчина то глупо улыбался, будто пытаясь завести разговор, то отворачивался от меня и что-то бурчал под нос. Короче говоря, не получилось у нас забыть прошедшую ночь как взрослым людям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эфир прошел довольно… странно. Мы ни разу не нагрубили друг другу, не поддели, а напротив были вежливыми и даже добрыми какими-то. Наверное, это больше походило на романтичную парочку, нежели неделю до этого.