Жена моего мужа - Джейн Корри

Я сама поразилась такой мысли. Не скрою, я была шокирована собой. Откуда у меня взялись подобные мысли? И тут меня осенило.

Росс. Актуарий, с которым я познакомилась на той злополучной вечеринке, когда Эд и Давина исчезли неизвестно куда. Росс говорил со мной как раз на эту тему.

– Я провожу статистические расчеты продолжительности жизни – какой процент людей с высокой вероятностью подавятся и задохнутся или заболеют лейкемией, не дожив до шестидесяти лет. Веселенькая тема, согласен, но это, видите ли, важно при страховании жизни.

Я узнала у Эда телефон Росса. Оказалось, Росс завтра свободен. И он пригласил меня пообедать в его клубе.

– Вот эти цифры, – сказала я, передавая ему листок над белоснежной накрахмаленной скатертью (рядом хлопотал официант), – написал один мой клиент. Он… ну, в общем, сидит за убийство.

Росс удивленно посмотрел на меня:

– Вы считаете, он невиновен?

– Вы бы удивились, узнав его лично.

– Вот как?

Мы молчали, пока официант наливал нам вино. Один бокал, напомнила я себе. Сейчас я стала пить больше, чем раньше, а это плохо сказывается и на внимании, и на усвоении калорий. Но Эд любит выпить вечером пару бокалов, и мне кажется неправильным не поддержать компанию.

– Мне нужно знать, что могут означать эти цифры, – сказала я почти безнадежно. – Джо – хороший математик.

– Джо? – Брови Росса поползли вверх.

– Мы часто называем клиентов по имени, – поспешила я объяснить, вспомнив, что Джо велел называть себя мистером Томасом, пока я не разгадаю головоломку. – У него какое-то психическое отклонение, он очень методичен в некоторых областях, однако ему трудно разговаривать с людьми. Он предпочитает общаться ребусами, и это… один из них.

В глазах Росса появился огонек любопытства.

– Я посмотрю, – сказал он так ободряюще, что мне захотелось его обнять. – Дайте мне несколько дней. Я вам позвоню.

И он позвонил.

– Это показания температуры воды у разных моделей бойлеров с указанием даты выпуска, – торжествуя, объяснил он мне при встрече. – Если я не ошибаюсь, импликации весьма обширны. Я показал цифры приятелю-инженеру – не беспокойтесь, я ему ничего не рассказал, – так вот он говорит, что здесь угадывается определенная схема. Повинуясь интуиции, я покопался в нашем архиве… – Он подал мне газетную вырезку. Августовская «Таймс». В те дни я как раз готовилась к свадьбе и из-за хлопот, боюсь, не уделяла газетам должного внимания.

СКАНДАЛ ИЗ-ЗА НЕИСПРАВНЫХ БОЙЛЕРОВ

Я прочитала статью с живейшим интересом.

– Стало быть, – начала я, – у некоторых бойлеров, выпущенных за последние десять лет, выявились производственные дефекты. На сегодняшний день подано семь исков, в том числе в связи с тем, что бойлер не держит заданную температуру, в результате чего потребители получили ожоги. Начато расследование, но из точек продаж бойлеры данных моделей пока не отозваны.

Росс кивнул:

– Исков пока семь, но наверняка будут еще.

– Но это тянется уже десять лет, почему никто не спохватился раньше?

– Порой, чтобы уловить закономерность, требуется время.

Ну еще бы. Юристы тоже люди и тоже не сразу все замечают. Однако я не могу себе позволить быть одной из них.

– Я выяснила, что это за цифры, – сказала я, входя на следующий день в комнату для посещений.

Смешно, но я начинаю привыкать. Двойные двери и замки уже перестают меня удивлять, как и делано непринужденная поза моего клиента, развалившегося на стуле со скрещенными на груди руками, и взглядом, не оставляющим меня. Ему тридцать лет, ровесник Эда – муж отпраздновал день рождения месяц назад, однако у меня ощущение, что я общаюсь с подростком. Одно я знаю точно: я больше не позволю себе нелепых фантазий.

– Выяснили, что это за цифры? – повторил он слегка раздраженно. – Неужели?

– Я прочла о бойлерах и о поданных исках. Вы намекаете, что в смерти Сары виноват производитель бойлеров? Вы уже говорили, что вода была горячее, чем можно было ожидать спустя тридцать минут. Неисправность бойлера – вот ваша линия защиты. Скорее даже, самообороны.

Джо Томас вопросительно наклонил голову, словно обдумывая мои слова.

– Я вам уже говорил, самооборона – самая бесполезная вещь на свете.

– Отчего же, с правильным-то адвокатом, – парировала я.

– Поздравляю. – Разочарование сменилось улыбкой всего за несколько мгновений. Джо протянул мне руку.

Я и бровью не повела. Я была рассержена и удивлена.

– Почему же вы с самого начала не передали мне эти цифры? Это сэкономило бы массу времени.

– Я вам уже сказал почему. Я подбросил вам зацепку, чтобы проверить, достаточно ли вы умны, чтобы взяться за мое дело. Мне нужен кто-то моего уровня. Кто-то толковый.

«Спасибо, Росс, – подумала я. – Спасибо».

Джо снова откинулся на спинку стула, хлопнул себя по бедрам и громко рассмеялся:

– Надо же, а ведь вы справились, Лили! Отличная работа. Я вас нанимаю.

Нанимает? Я, вообще-то, думала, что уже с ним работаю.

– Вы до сих пор не рассказали, как все случилось, – холодно сказала я, вспомнив, что клиента надо держать на расстоянии. – Предупреждаю, больше тратить время попусту не стану. Если хотите, чтобы я взялась за вашу апелляцию, мне нужно знать все. Никаких фокусов и ребусов, только факты. Почему, например, ужин готовили вы? Почему вы наливали Саре ванну? – Я перевела дыхание. – Права ли была Сара, жалуясь родным, что вы пытались контролировать каждый ее шаг?

Лицо Джо Томаса окаменело.

– Зачем вам это знать?

– Потому что это может нам помочь.

Некоторое время мой клиент молчал. Я тоже не нарушала повисшую напряженную тишину. Она так накалилась, что о нее можно было обжечься.

Джо Томас явно тоже это чувствовал. Он отвернулся к окну. Во внутреннем дворе не было ни души, хотя стоял прекрасный прохладный осенний день. Видимо, заключенные работали: в этой тюрьме у всех имелись задания. Я видела в холле список – рядом с каждым занятием мелом была написана фамилия:

Смит – хлеборез (на тюремном жаргоне это означает работу на кухне).

Уайт – туалеты.

Эссекс – аквариум.

Томас – библиотека. (Почему меня это не удивляет?)

Напротив каждой фамилии – слово «Обучение». Интересно, что изучают в тюрьме? Если верить статистике грамотности, то заключенные учатся читать и писать (позже я узнала, что многие из них проходили дистанционное обучение в Открытом университете).

– Ванна, Джо, – повторила я. – Почему ванну Саре обычно наливали вы?

Мой клиент ответил еле слышно – я едва разобрала слова:

– Потому что я всегда наливал сначала холодную воду, чтобы она не ошпарилась. – Удар кулаком по столу заставил меня вздрогнуть. – Глупая девка! Надо было меня слушаться!

– Прекрасно. Ванна оказалась слишком горячей, но это не суть: следствием доказано, что вы насильно столкнули Сару в воду.

Лицо Джо Томаса стало жестким.

– Не доказано, а всего лишь убедительно аргументировано. Я вам уже говорил, я ее пальцем не трогал. Должно быть, она поскользнулась и упала в ванну. Синяки могли появиться и от этого.

– Но она бы пулей выскочила из крутого кипятка.

– Она… была… слишком… пьяна. – Джо Томас произнес это медленно, с паузами, словно вбивая мне в голову каждое слово. – Если бы она позволила набрать ей ванну, такого бы не случилось, – повторил он.

Вот зациклился-то. Но именно эта зацикленность отчего-то заставляла ему верить. Во всяком случае, в этот момент.

– И не думайте, что я не чувствую своей вины. Еще как чувствую.

Кожу у меня словно закололо невидимыми иголочками.

– Я не должен был надолго оставлять ее одну. Надо было сходить проверить раньше. Я всегда был к ней внимателен, но в тот раз…

У Джо Томаса явно помешательство на контроле, но это делает его убийцей не больше, чем каждого из нас. Разве я не сделала обычаем мыть пол по утрам до работы? Дэниэлу обязательно было нужно подворачивать простыни по углам, и все тут. Мой шеф вешает пальто строго определенным образом – на дверь своего кабинета. Джо Томас всегда кладет свой листок точно в центре стола (он объяснил, что завел бы нормальный блокнот, но в тюрьме плохо с канцтоварами).

– Вы требуете, чтобы все было по-вашему, – тихо сказала я, – потому что тогда не случится ничего плохого.

– И что? – Он с вызовом посмотрел на меня.

– Ничего, все нормально. Я понимаю.

Джо Томас сверлил меня взглядом, словно добиваясь, чтобы я отвела глаза. Если я это сделаю, он решит, что я произнесла последнюю фразу неискренне, лишь бы втереться к нему в доверие. Но что-то все равно не давало мне покоя.

– Почему вы потом не выяснили, исправен бойлер или нет?

– Да меня вообще-то арестовали.

Ну что я за дура…

– А жильцы, которые въехали после вас? Они не поняли, что вода просто кипяток?