Тень Полярной звезды (Салли Локхарт - 2) - Филип Пулман

Миссис Бад вышла на снимке великолепно - одна ее рука приподымала край стола, в то время как другая дергала тонкий шнур, протянутый к шторам. Джим справа от нее сжимал что-то, похожее на набитую ватой перчатку.

- Выглядит сейчас довольно глупо, - сказал Фредерик. - Но одну руку я держал сам, и это была рука как рука. Ты погляди на Джима...

Веселая физиономия Джима была запечатлена в тот момент, когда выражала нечто среднее между почтительным восхищением и смятением человека, который вот-вот потеряет штаны. Вебстер расхохотался.

- За такое и впрямь полгинеи не жалко, - сказал он. - Ну и что ты собираешься с этим делать? Поедешь и лишишь старушку ее заработка?

- Нет, - возразил Фредерик, - этого я не сделаю, она мне слишком понравилась. Если члены Лиги спиритов Стритхема настолько тупы, что клюют на это, желаю Нелли Бад удачи, вот что я скажу. Пожалуй, напечатаю этих снимков побольше и буду продавать. Назову "Дурные предчувствия, или Джим и призраки". Нет, я просто воспользуюсь фотографией, как визитной карточкой, когда поеду к ней.

Фредерик собирался посетить медиума в тот же день, однако ближе к полудню произошло нечто, заставившее его отложить визит: появился Макиннон в длинном плаще и широкополой шляпе, надеясь проскользнуть не узнанным, впрочем, когда он проходил через магазин, этот маскарадный наряд привлек к нему больше внимания, чем если бы он ворвался туда с кавалерийским эскадроном.

Вебстер был занят на студии, Джим куда-то ушел, так что Фредерик принял его один в комнате позади магазина.

- Мне нужна ваша помощь, - сразу же заговорил Макиннон, как только они сели. - Сегодня вечером меня пригласили выступить в частном доме, и мне хотелось бы, чтобы вы тоже там были. В случае если тот человек... ну, вы знаете...

- В частном доме?

- Благотворительное выступление у леди Харборо. Примерно сто человек. Гости платят по пять гиней, сбор пойдет в больничный фонд. Разумеется, я выступаю бесплатно. Чисто номинальное вознаграждение за расходы.

- Но что я должен там делать? Я вам уже говорил: охраной я не занимаюсь. Если вам нужен телохранитель...

- Нет, нет, не телохранитель. Я бы чувствовал себя лучше, если бы кто-то еще проследил за тем человеком, только и всего. Если он попытается войти в контакт со мной, вы могли бы втянуть его в беседу. Отвлечь его, понимаете?

- Я не знаю даже, как он выглядит. Вы изъяснялись тогда на редкость туманно, мистер Макиннон. Вы считаете, что он преследует вас, так как знает, что вам было видение, как он убивает кого-то, но вы не знаете кто, и не знаете где, и не знаете когда, не знаете даже его имени, и не знаете...

- Я нанимаю вас все это выяснить, - сказал Макиннон. - Если вы не беретесь сами, то крайне меня обяжете, порекомендовав другого детектива, который может это сделать.

Он выглядел суровым и требовательным, но был при этом немного смешон в своем цыганском плаще и шляпе. Фредерик усмехнулся:

- Ну что ж, прекрасно. Если вы так ставите вопрос, я согласен. Но вашим телохранителем я не буду, имейте в виду. Если этот парень вздумает проткнуть вас шпагой, я, насвистывая, отвернусь к окну. Драк с меня уже хватит.

Он потер нос, сломанный во время схватки шесть лет назад на пустынной верфи в Уоппинге - схватки, из которой ему все же удалось выйти живым.

- Так, значит, вы придете? - сказал Макиннон.

- Да. Но скажите мне, что я должен делать. Вы хотите, чтобы я был, так сказать, вашим ассистентом на сцене - или?..

Выражение лица Макиннона сказало Фредерику, что думает маг об этой идее. Взамен он протянул пригласительный билет.

- Вы покажете это швейцару, заплатите свои пять гиней и войдете с другими гостями, - сказал он. - Разумеется, вечерний костюм... Вы просто... просто осмотритесь. Понаблюдайте за гостями. Устройтесь так, чтобы я мог легко вас увидеть. Я найду способ дать вам знать, кто он, если он там будет. Я не знаю, явится он или нет. Но если вы его увидите, выясните, кто он такой, - впрочем, не мне вас учить, что делать.

- Выглядит все достаточно несложно, - сказал Фредерик. - Тут только одна ошибка: пять гиней, которые я там заплачу, будут ваши, а не мои.

- Само собой, - нетерпеливо ответил Макиннон. - Это понятно. Словом, вы там будете. Я полагаюсь на вас.

Если вы зайдете в студию на Бёртон-стрит и пожелаете сняться для портрета, фотографировать вас будет, вероятней всего, смуглый, крепкого телосложения молодой мужчина, Чарльз Бертрам, которого Вебстер Гарланд ценил очень высоко; Чарльз обладал воображением, был прекрасным фотографом, и портреты, им выполненные, передавали движение, атмосферу реальной жизни. Чарльз Бертрам, со своей стороны, как и Салли, имел вескую причину ценить непринужденную богемную демократию Гарландов: дело в том, что его отец был бароном, и сам он, соответственно, имел титул достопочтенного, так что был обречен навсегда остаться аристократом-дилетантом - если бы не встретился с Вебстером. Но в обществе художников и мастеров своего дела ценились только способности, а у Чарльза Бертрама их было предостаточно. Таким образом, он нашел свое место в почтенной компании Джима, рабочего сцены, Фредерика, детектива, Вебстера, гения, и - иногда - Салли, консультанта по финансовым вопросам.

Конечно, он трудился здесь вовсе не ради практики, дабы стать профессиональным фотографом. Делать портреты за два шиллинга и шесть пенсов - для достопочтенного не слишком высокая цель. Он и Вебстер работали над идеей, куда более амбициозной: они мечтали, не более и не менее, запечатлеть на фотографической пластинке движение, как таковое. Чарльз вложил в дело некоторое количество своих денег, и они построили во дворе за магазином более просторную студию, готовясь к тому времени, когда их эксперименты потребуют больше места. А пока Чарльз помогал Гарландам и в магазине, и в любых, самых разнообразных делах, как только они возникали, в это утро, например, он вставлял новый объектив в главную студийную фотокамеру.

Фредерик сидел на кухне, наскоро записывал свои соображения о Макинноне и Нелли Бад и раздумывал о том, действительно ли эти два случая связаны между собой, как подозревал Джим; вдруг Чарльз просунул голову в дверь и окликнул его:

- Фред!

- Привет, Чарли! Ты что-нибудь знаешь о спиритизме?

- Слава богу, нет. Послушай, ты не поможешь мне с новым объективом? Кто-нибудь должен там стать, напротив, и...

- С удовольствием. А потом и ты можешь кое-что сделать для меня, сказал Фредерик, идя вместе с ним в захламленную, с тяжелыми портьерами комнату, которая служила студией.

Когда Чарльз закончил свою работу, Фредерик рассказал ему, какую задачу он должен выполнить в этот вечер для Макиннона.