Мелкие ставки. Великую идею нельзя выдумать, но можно открыть - Питер Симс

Для компании Pixar 1980-е были непростым временем. Стив Джобс заслуживает отдельного упоминания за его вклад в финансирование и управление компанией. Несмотря на успешный выход студии с короткометражными фильмами, будущий успех компании не был предопределен. В этот период Катмулл постоянно ломал голову над тем, почему многие успешные студии в конце концов разорились. «Я думаю про себя: “Если мы когда-нибудь достигнем успеха, как я смогу уберечь компанию от того, чтобы не пойти по стопам всех тех остальных?”» – вспоминает он.

Катмулл внимательно наблюдал за такими компаниями, как Evans & Sutherland, вырвавшаяся на передний край в технологиях компьютерной графики, или Silicon Graphics, потерявшая первенство. В них работали очень талантливые люди, и у них был огромный опыт, но по какой-то причине эти компании теряли лидерство. Особенно внимательно он изучал историю компании Toyota. Катмулл ввел чрезвычайно открытую и честную корпоративную культуру в своей студии, во многом вдохновившись примером Toyota, которая стремилась к постоянному прогрессу. (Другим большим поклонником корпоративного духа Toyota является Джеф Безос из Amazon.)

Как и руководителей японской корпорации, Катмулла больше всего интересует идентификация стоящих перед компанией задач и их решение, и именно это сильнее всего мотивирует его на действия. Новички вроде Брэда Бёрда не перестают удивляться корпоративной честности студии и стремлению встретиться с новыми испытаниями. Во время публичных выступлений Катмулла обращает на себя внимание, что он уделяет много времени описанию проблем, с которыми сталкивалась студия, и ошибок, которые он совершил сам. В Pixar не раз доводили своих сотрудников практически до полного изнеможения.

Самым большим испытанием для студии стало создание фильма Toy Story 2 («История игрушек – 2»). Менее чем за год до выпуска этого мультфильма Джон Лассетер и его команда узнали, что надо увеличить его продолжительность еще на 12 минут. Дата выхода фильма была уже назначена, а им, помимо этого, предстояло еще переписать крупные эпизоды. Всем, кто тогда работал в Pixar, пришлось работать не покладая рук на протяжении нескольких месяцев перед выходом фильма, что привело к синдрому запястного канала у многих из них. Все были очень сильно вымотаны. Один из сотрудников так устал, что однажды летним утром, приехав на работу, оставил ребенка на заднем сиденье автомобиля и забыл про него. К счастью, он все-таки вовремя об этом вспомнил и трагедии удалось избежать. Чудесным образом фильм был закончен вовремя и получил воодушевляющие отзывы, но работа над ним основательно травмировала коллектив. Студия получила хороший урок. Катмулл принял решение никогда больше не допускать ничего подобного. Как говорит он сам, «…все дело в том, как именно мы реагируем на невзгоды, когда они с нами случаются. Мы должны продолжать чувствовать себя комфортно в некомфортной ситуации».

И словами, и поступками Катмулл подтверждает, что он не знает того, что знать невозможно. Читая лекцию в отделении информатики Стэнфордского университета, он сравнил усилия по созданию постоянно успешно развивающейся компании с беспрерывным творческим процессом. «В этом процессе по-прежнему много всего, что недоступно моему пониманию, – сказал он. – Во время создания компании случалось много чего, с чем мы успешно справлялись, но было и то, с чем мы не совладали».

Pixar представляет собой компанию, максимально нацеленную на непрерывное обучение, успешно доказавшую способность переосмысливать многое заново, проявляя при этом неподдельную тактичность. Этому способствовали длительные и решительные усилия Катмулла противостоять естественным человеческим реакциям на успех, стремясь заранее искать и постоянно решать новые проблемы, возникающие перед студией, и признавать, что у него нет ответов на все вопросы. Все это замечательный пример проявления динамического, нефиксированного мышления в действии.

Очень сильное впечатление на меня произвела встреча с архитектором Фрэнком Гери, обладающим ярко выраженным динамическим мышлением. Ему уже за восемьдесят, такие его работы, как музей Гуггенхайма в Бильбао[15] и концертный зал имени Уолта Диснея в Лос-Анджелесе[16], известны всему миру. В 1989 году он получил приз Прицкера, награду, которую часто называют Нобелевской премией в архитектуре. Было очень неожиданно услышать от него: «Я не считаю, что достиг вершины. Это очень интересный момент. Я не верю в это. Я не верю, что достиг всего, что мог». Гери оказался человеком, не делающим далеко идущих выводов. На нем темно-синяя майка с пятном краски на груди. Он откидывается в кресле и говорит: «Я называю это здоровой неуверенностью. Я по-прежнему в поиске».

Здоровая неуверенность – этой же фразой Гери описывает свои ощущения, когда он приступает к работе над каждым новым проектом. «Я всегда нахожусь в смятении от того, что не знаю, что должен делать, – говорит Гери. – Это ужасающий момент. И когда я начинаю работать, всегда удивляюсь: о, это пошло не так уж и плохо». Просто представьте себе: имея за плечами столько успешных архитектурных проектов, получив всеобщее признание, Гери по-прежнему опасается, по крайней мере когда приступает к работе над новым проектом, что его постигнет неудача.

Если вникнуть в суть динамического мышления, можно понять, что оно не подразумевает отсутствие беспокойства о возможных неудачах. Даже Фрэнк Гери не в состоянии оградить себя от страха перед ними. Неудачи совершенно определенно в той или иной степени подстерегают любого человека на его творческом пути, даже тех, кто, достигнув очень многого, не терпел сокрушительных провалов. Ключевой момент тут тот, что каждый из нас в состоянии научиться менять свое отношение к ошибкам и неудачам и находить в них возможности для обучения и роста.

Конечно же, применять такие навыки на практике намного легче тем, кто изначально имел подобный тип мышления, а не тем, у кого оно было статическим. Оптимизма, однако, добавляет то, что, как показали исследования Кэрол Двек, в каждом из нас сочетаются признаки обоих типов мышления и со временем ориентация на развитие может усилиться. Чтобы достичь этого, нужно бросать вызов сложившимся представлениям о своих способностях и невозможности учиться дальше. Как человек, чей тип мышления долгое время оставался статическим, Двек считает, что это постепенный процесс. «Перемена в мышлении – это не хирургическая операция, – говорит она. – Вы не можете просто извлечь из головы один тип мышления и заменить его другим».