Вторжение в особняк - Рекс Стаут

— Но, Арчи! Он сейчас обедает вместе с дамой!

— А вот я, представь себе, не обедаю. Придется раз в жизни нарушить правило. Скажи, что я голоден и несчастен.

Пару минут спустя я услышал голос Вулфа:

— Да?

— Да. Дело в шляпе. Я жду ее здесь. Вы узнали имя?

— Нет. Кое-что она еще рассказала, но называть его отказывается наотрез. Она крепкий орешек.

— Не сомневаюсь. Ладно, я жду.

— Скоро она приедет. Сам знаешь, сидящий за моим столом приравнивается к гостю, а любой гость — мужчина или женщина — имеет право закончить трапезу.

— Я не возражаю. Развлекайтесь вволю. Я пока перехвачу где-нибудь сандвич.

— Ни в коем случае! — прорычал Вулф и повесил трубку.

Разговор наш состоялся в 13.22, а приехала Тамми без трех минут два. Однажды я проторчал под дождем целых девять часов, дожидаясь, пока в подъезде на противоположной стороне улицы появится интересующая меня личность; так вот, эти тридцать пять минут дались мне куда тяжелее. Случись нагрянуть полиции или секретной службе, и — пиши пропало. А тут — «любой гость имеет право закончить трапезу». Представляете? Стеклянной панели во входной двери не было, и я все это время таращился на улицу через крохотное оконце. Когда Тамми наконец появилась, я открыл дверь, когда соратница Лича еще только заносила ногу на ступеньку.

— В комнату мисс Эннис, — кивнул я, и Тамми направилась к лестнице. Я проследовал за ней, помог избавиться от шубки, а потом, не удержавшись, спросил: — Вы не останавливались по дороге, чтобы кое-куда позвонить?

— Вы ко мне несправедливы, — укоризненно произнесла она. — Я ведь обещала!

— Вот и славно. Я очень рад. Прежде чем мы с вами приступим к поискам, я хотел бы кое-что у вас уточнить. Имя одного человека. Меня устроят даже инициалы.

Она решительно помотала головой из стороны в сторону.

— Нет. Мы уже обсуждали это с мистером Вулфом.

Я ничего не скажу.

Скажете, если вам и вправду так нужен этот сверток. Никто не узнает, не бойтесь. Договорились?

— Нет.

Тогда вам свертка не видать как своих ушей.

— Это глупо. — Ее брови взлетели вверх. — Это не ваш стиль, мистер Гудвин, вы слишком умны для этого. Тем более что я знаю: сверток спрятан здесь. Я ведь вовсе не обещала, что назову вам имя, не правда ли?

И между прочим, я еще не видела этого свертка и не знаю, что там внутри. Вот когда увижу… тогда еще посмотрим. Где он?

— А когда найдете — назовете?

— Я вам этого не обещала. Так где он?

— Я бы с удовольствием свернул вам шею.

— Я тоже. Где он?

Я устал препираться.

— Поищите немного сами. Можете сказать своим, что после отъезда мистера Лича вы пришли к нам, но мы с мистером Вулфом категорически отрицали, что мисс Эннис оставляла нам какие-либо деньги. Вы тогда сразу подумали, что мисс Эннис могла оставить сверток у себя. Потом вы отобедали с мистером Вулфом, надеясь извлечь из него какую-нибудь ценную информацию, а затем вернулись сюда и, застав меня в комнате мисс Эннис, поняли, что находитесь на верном пути. И — после недолгих поисков — удача улыбнулась вам. А пока пошарьте кругом для пущей видимости. Скажем, минуты две.

Она пожала плечами, как бы давая понять, что готова уважить мой каприз, и, подойдя к бюро, выдвинула ящик. Я тем временем открыл дверь, выглянул наружу и, никого не увидев, оставил дверь нараспашку.

— Далее действуйте по сценарию, — предложил я. — Это разовьет ваши актерские навыки. Если найдете, можете замурлыкать от удовольствия. Я пока тоже поищу.

Я взобрался на вращающийся табурет и, откинув крышку с пианино, заглянул внутрь; в этот миг подлое сиденье крутанулось, и я едва не шлепнулся на пол.

Покончив с бюро, Тамми вопросительно посмотрела на меня.

Попробуйте попытать счастья в стенном шкафу, — мстительно посоветовал я.

И что, по-вашему, сделала она? Прошагала к изголовью кровати, уцепилась за край матраса и резко его вздернула. Я наблюдал, не раскрывая рта. Далее Тамми обогнула кровать и, повторив ту же процедуру с противоположным краем матраса, вдруг заметила там узкую прореху, затем, сунув в нее руку, извлекла на свет Божий заветный сверток.

— Вот это да! — изумленно воскликнул я. — Держу пари, что это он и есть! Неужели он был в матрасе?

Тамми прошагала к софе, уселась и принялась развязывать тесемку. Я же со словами: «Взгляну, может, там еще что-нибудь найдется», подскочил к кровати и принялся рыться в матрасе. Мало ли, на что способна современная наука? Может, у них есть прибор, способный определять запахи, или что-то в этом роде?

Как бы то ни было, я решил воспользоваться подходящим предлогом оставить свои отпечатки на матрасе, когда сзади послышался мужской голос, негромкий, но угрожающий:

— Это мое. Дайте его мне.

Я отпрянул от кровати и резко обернулся.

— Стойте на месте, Гудвин! — приказал Пол Ханна. Он стоял прямо перед Тамми, держа в руке здоровенный кухонный нож с лезвием в добрый фут длиной. Розовые щечки актера полыхали, а в глазах появился зловещий блеск.

— Не будьте дураком, — произнес я. — Бросьте нож.

Я шагнул вперед, но Ханна угрожающе взмахнул ножом. Лезвие было в считанных дюймах от живота Тамми.

— Давай его сюда! — процедил Ханна. — Живо!

— Отдайте, — посоветовал я, прикинув, что преодолеть двенадцать футов, отделяющие меня от Ханны, без потерь не удастся. — Черт с ним.

Позднее Тамми утверждала, что не поняла меня. Ей якобы показалось, что я велел ей нападать. Чушь собачья. Я убежден, что, посоветуй я ей ни за что на свете не расставаться со свертком, она бы в то же мгновение отдала его. Так уж устроена эта дамочка, которая вместо голоса разума руководствуется указаниями беса противоречия. Словом, она подобрала под себя ноги и резко прыгнула, ну и, разумеется, в ту же секунду прыгнул и я. Целил я в его правую руку, но промахнулся, потому что Тамми ловкой подножкой сбила его с ног. Впрочем, уже в следующий миг он вскочил и уже замахнулся на Тамми (дуреха лежала на полу, так и не расставшись со своим свертком), когда я, перехватив его правое запястье, резко переломил его через колено, услышав, как хрустнула кость. Ханна завопил и выпустил нож, а я, войдя в раж, еще разок крутанул его уже сломанную руку, отчего бедняга мешком рухнул на пол, едва не лишившись чувств. Тамми встала, а в дверях возник Рэймонд Делл:

— Кто у вас тут медведь, а кто охотничий пес?

— Это никакой не медведь, а гиена, — презрительно фыркнул я, подбирая нож. Он пытался скальпировать этой штуковиной мисс Бакстер. Позвоните по телефону Уоткинс 9-8241, позовите сержанта Стеббинса и скажите, что я готов сдать ему убийцу. Только фамилия моя вовсе не Гудман и даже не Гудберг, а Гудвин. Повторяю номер: Уоткинс 9-8241.

— Я сама позвоню, — сказала Тамми и двинулась было к двери, но я остановил ее.

— Нет, — твердо произнес я. — Вы позвоните не туда, по крайней мере, не сразу. Прошу вас, мистер Делл.

— Чудовищно! — прогудел он, но зашагал к лестнице.

Взглянув на Пола Ханну, который корчился на полу, держа левой рукой сломанное запястье, я выпустил руку Тамми.

— Я знаю, что вы мне ничего не обещали, но теперь, после того как я спас вас от возможной царапины, вы назовете мне его имя?

— Катитесь к дьяволу! — последовал ответ.

Глава 8

Как-то раз, месяца два спустя, на следующий день после того, как суд присяжных в составе четырех женщин и восьми мужчин вынес Полу Ханне обвинительный приговор, я вернулся домой и застал Ниро Вулфа в кабинете за разгадыванием кроссворда в лондонском «Обсервере». Когда я примостился за своим столом, Вулф приподнял голову.

Тебя спрашивали по телефону, произнес он. — Просили перезвонить по номеру Байрон 7-6232.

— Спасибо. Это не срочно.

— Голос я узнал, — проворчал Вулф.

— Не сомневаюсь.

— Я никогда не лезу в твои личные дела, но данный случай — исключение, поскольку ваше знакомство началось здесь, в этом кабинете. Я не знал, что ты с ней флиртуешь.

— Ничего подобного, — возмутился я. — Кстати, вам бы не мешало уточнить значение этого глагола по словарю.

— Он означает: «заниматься любовной игрой» или «кокетничать».

Я чуть призадумался, потом возразил:

— «Любовная игра» мне тоже не нравится. Можно подумать, что речь идет о токующих тетеревах или каких-нибудь пингвинах. На самом деле все обстоит куда сложнее.

— Не сомневаюсь. Однако меня заботит лишь одно: чтобы ваши забавы не отразились на деятельности этой конторы. Надеюсь, это ты хоть понимаешь?

— Понимаю, — буркнул я.