Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Дэвид Чэндлер

В марте 1952 года события приняли такой оборот, какого никто не ожидал. На седьмую годовщину японского coup de force Сон Нгок Тань покинул Пномпень якобы для того, чтобы сопровождать своего товарища в поездке в Сиемреап, однако исчез, не добравшись до места. Вскоре стало ясно, что он присоединился к антифранцузски настроенным партизанам, действовавшим в том регионе. Коммунистами они не являлись. В лесах Сиемреапа Тань создал базу в надежде объединить коммунистические и некоммунистические силы Сопротивления. Этот шаг ошеломил и его соратников, и противников. Горстка молодых людей, многие из которых были выпускниками Лицея Сисовата, вскоре последовали за ним в леса, однако после нескольких переговоров с Танем коммунистическое сопротивление, в котором главенствовали вьетнамцы, отказалось с ним сотрудничать. К концу 1952 года Тань вышел из игры.[56]

Сианук и его французские руководители были встревожены отступничеством Таня и собрались уничтожить демократов, которых ошибочно подозревали в сочувствии Таню. В нападении на Демократическую партию короля поддержали консерваторы, потерпевшие поражение на выборах 1951 года, например Йем Самбаур и Лон Нол. С молчаливого одобрения французов, по просьбе короля направивших в Пномпень из Сайгона дополнительные войска, в июне 1952 года Сианук распустил правительство демократов и Национальное Собрание и стал править на основе чрезвычайных полномочий. Король пообещал добиться независимости затри года (впоследствии эта программа будет названа «королевским крестовым походом за независимость»). Этот дерзкий поступок обозначил выход Сианука на политическую арену. Он также показал, что демократы больше не принимают участия в управлении страной, ускорил падение авторитета Сон Нгок Таня и подвел черту под недолгим периодом политического плюрализма, начавшегося с выборов 1946 и 1947 годов. Абсолютная монархия, с которой французы встретились в Камбодже в 1863 году и которую держали в узде девяносто лет, начала возрождаться. По иронии судьбы, французы по-прежнему считали, что Сианук продолжает действовать в их интересах. На самом деле он начал кампанию, нацеленную на получение независимости. Сианук все отлично рассчитал. Однако многим его патриотизм казался запоздалым и оппортунистическим.[57]

Организованный Сиануком переворот вдохновил Салот Сара на написание первого известного нам политического сочинения. Его восьмистраничная статья под заголовком «Монархия или демократия?» была опубликована в специальном выпуске журнала кхмерских студентов «Кхмер нисут» под псевдонимом Кхмер даом («Истинный кхмер»). Французские этнографы связывали последнее понятие с самрами и поррами, населявшими отдельные районы родной провинции Салот Сара, Компонгтом. Кенг Ваннсак поторопился опубликовать этот специальный выпуск в знак протеста против действий Сианука в Пномпене.[58] Рукописная статья Кхмер даома начиналась с утверждения о том, что лишь Национальное Собрание и демократические права «дали камбоджийскому народу вздохнуть свободно, как это было, к примеру, при принце Ютевонге». Кхмер даом обвинял Сианука в том, что тот стал абсолютным монархом, и определял монархию как «систему, при которой власть попадает в руки небольшой группы тунеядцев, получающих возможность эксплуатировать народ. Монархия является несправедливой системой, зловонной гноящейся раной, которую должен уничтожить именно народ».[59]

Заманчиво связать свирепость этого высказывания с детством Салот Сара, прошедшим среди дворцовых танцоров, эксплуатируемых королем и, вероятно, страдавших венерическими болезнями. Продолжая говорить о монархии, Сар пишет, что монархия по-дружески относилась к империализму, но была враждебна по отношению к народу, буддизму и знанию. Подкрепляя эти обвинения, Сар указал на то, что последние камбоджийские короли назначались французами, тогда как на протяжении всей истории Камбоджи люди были «подобны животным, их держали за солдат (пол) или рабов (кнджом ке), заставляли работать днем и ночью, чтобы прокормить короля и его двор» — именно в таких условиях окажется народ, когда Салот Сар придет к власти. Чтобы доказать враждебное отношение монархии к буддизму, Сар написал, что камбоджийские короли всегда ставили себя выше религии. Однако, добавил он — «просвещенные монахи» сочинили сказку, в которой Тмень Чей, «дитя народа», обманывает короля. Тот же самый дух просвещения (просветления) и ненависть к творимой отцом несправедливости заставили Будду покинуть свою знатную семью, добавил Сар, так что Будда смог стать «другом каждому человеку и научить людей любить друг друга». Здесь Сар проводит параллель с принцем Ютевонгом, отдалившимся от королевской семьи, что позволило ему «вселить мечту о демократии в сердце кхмерского народа».[60]

Переходя к обсуждению демократии, Салот Сар приводит примеры революций во Франции, России и Китае, в ходе которых была упразднена монархия. Эти революции возглавлялись, заметил Сар, Робеспьером и Дантоном, Сталиным и Лениным, Сунь Ят Сеном (что любопытно, не Мао Цзэдуном). Во Франции, Китае и Советском Союзе демократия, заменившая правление королей, представляла собой систему, которой следовали «люди во всем мире; она ни с чем не сравнима и дороже всех сокровищ». Двадцать четыре года спустя, когда Салот Сар стал премьер-министром Демократической Кампучии, его своеобразное видение демократии осталось непоколебимым.

Статья «Монархия или демократия?» — как и последующие работы и выступления Сара — написана в разговорном стиле, насыщена пылкими призывами, и предпринятая в ней попытка охватить исторический контекст сомнительна. К примеру, в статье не приводится никаких доказательств того, что «просвещенные монахи» придумали «Тмень Чея» или что Будда ушел из дома из-за обиды на отца, хотя, возможно, эти истории действительно рассказывались монахами с антимонархическими взглядами и часто звучали среди либерально настроенных кхмеров. Вдобавок эта статья не проводит различий между «демократическими» режимами в Китае, во Франции и в СССР, подчеркивая лишь то, что все три страны отказались от монархии как от института. Более того, автору статьи не удается разобраться в индокитайском конфликте. Автор не сумел выдвинуть никаких предложений относительно того, как демократия могла бы удержаться в Камбодже, хотя ссылки на революционных лидеров (однако не на партии и не на политические группировки) косвенно наводят на мысль о том, что кто-то, достигший такого же уровня просвещения (просветления), как Ютевонг, Будда, Тмень Чей или Робеспьер, в конце концов мог бы взять власть в свои руки.

В августе 1952 года в Париж приехал советник Сианука Пенн Нут. Ему было приказано лишить стипендии студентов, связанных с выпуском оскорбительного номера «Кхмер нисута» и с другими выступлениями, случившимися после переворота в Камбодже. Кенг Ваннсак не попал под репрессивные меры, потому что имел тесные связи с министром образования Камбоджи. Ему было велено отправляться домой до окончания работы над диссертацией. Он вернулся в Пномпень только в октябре 1952 года.

К моменту написания статьи «Монархия или демократия?» Салот Сар уже перестал числиться студентом. Как он сам сказал в 1978 году: «Я пренебрегал занятиями, и у меня отобрали стипендию». В правительственной учетной книге, подтверждающей это высказывание, нет упоминания о политической деятельности Сара и других студентов. Студенты, лишенные стипендии по политическим мотивам, нередко задерживались во Франции, кое-как перебиваясь и увязая в долгах. Среди них были Иенг Сари, Хоу Йоун и Сон Сен. По словам Кенга Ваннсака, Сар рвался вернуться в Камбоджу, чтобы вступить в антиколониальную борьбу. Его взгляды разделяло еще несколько студентов, включая Сьен Ана, Рат Самоёна, Мей Манна и Юн Соёрна. Много лет спустя воспоминания Ваннсака были подкреплены Мей Манном, который сказал Стиву Гедеру следующее:

«Поскольку мы жаждали информации, в 1952 году Иенг Сари, Рат Самоён и Тиоунн Мумм решили, что некоторые из нас вернутся в Камбоджу, чтобы побольше узнать о том, что же происходит на самом деле… Салот Сар был среди тех, кому предстояло уехать… Мы поговорили между собой, и нас попросили решить и объявить, готовы ли мы посвятить всю свою жизнь революции. Салот Сар был единственным, кто сказал, что готов это сделать».[61]

После выхода статьи Сар провел во Франции еще пять месяцев, прежде нем вернулся домой. После отъезда Ваннсака из Парижа студенческая группа по изучению марксизма перебралась из его квартиры в гостиничный номер Сари на улице Сент-Андре-дезарт. Весьма вероятно, что Сар вступил в Коммунистическую партию Франции именно в это время, возможно, как кандидат в члены, с целью подготовки для работы в рядах сопротивления в Камбодже. Может быть, его продвигал Тиоунн Мумм, самый известный кхмерский коммунист, однако это невозможно подтвердить.[62]