Последняя попытка, или Хочу вашего мужа (СИ) - Задорнов Михаил Николаевич

Елена Владимировна: Что? Что ты мне объяснишь? Какая я дура? Я ведь чувствовала, что у тебя кто-то есть. Но так не хотелось этому верить. И я все время старалась находить детали, подтверждающие, что у тебя никого нет. Странно было этим заниматься. Все мои подруги ищут доказательства, что у их мужей кто-то есть, а я наоборот. Однажды, где-то год назад, ты все воскресенье дома провел. Помнишь, мы в этот день хотели в Суздаль съездить, подышать свежим воздухом и посмотреть на соборы. Но не поехали. Ты так устал за неделю, что мы просто посмотрели вечером набор открыток «Соборы Суздаля» и подышали свежим воздухом через открытую форточку. Еще пару раз за эти года такие же счастливые дни выдавались. Вот я и не верила в то, что чувствовала. Старалась как можно лучше одеваться при тебе даже дома. Знала бы Оксанина тетя, сказала бы, что я еще больше дура, чем Оксана. Да, дура, дура! Старая дура! На массаж записалась, в бассейн ходить начала. Думала, возраст обмануть можно. Недавно подруга говорит: «Хочешь к иглотерапевту устрою – он точки молодости знает на пятках и за ушами». Неделю уже хочу все на смех…

Андрей: Алена, я знаю, что я виноват.

Елена Владимировна: Поздно, поздно, Андрюша, об этом говорить! Нам давно надо было расстаться. Но у меня все еще теплилась надежда. А вы, мужчины, всегда боитесь перемен. Особенно у нас в стране, где все хлопотно: и развод, и ремонт, и двушки наменять… Вот вы и приспособились, научились делить вою жизнь четко: тут быт, там радость. А мы, женщины, каждый раз надеемся, что нам удастся сочетать два этих поятия. Вот такие мы каждый раз дуры. Так, ну все! Похоже, собралась… Ты не бойся, я не буду писать тебе на работу. Я вообще не понимаю женщин, которые пишут в партийные организации после развода. Чего они хотят? Вернуть мужа? Он что, будет свои супружеские обязанности выполнять по приказу партии? Или они хотят отомстить, чтобы в должности понизили? Ну понизят, и что? Сами же потом жалуются, что алименты маленькие. Нет, Андрюша, если бы у нас были дети, я бы ежегодно хлопотала о твоем повышении!

Андрей: Хапуга!

Елена Владимировна: Негодяй!

Андрей: Алена, может, выслушаешь меня, хотя бы на прощанье?

Елена Владимировна: На прощанье? На прощанье я тебе скажу всю правду. Я уже месяц как встречаюсь с одним человеком!

Андрей: В каком смысле?

Елена Владимировна: В прямом.

Андрей: С мужчиной, что ли?

Елена Владимировна: Нет. С женщиной!

Андрей: Или я сплю, или схожу с ума. Прошу, ущипни меня или ударь.

Елена Владимировна: С удовольствием. (Дает ему пощечину).

Андрей: Ты что сдурела?

Елена Владимировна: Ты же сам просил.

Андрей: Я же сказал, ударь или ущипни.

Елена Владимировна: Я выбрала то, что мне приятнее.

Андрей: Ну все, хватит! Я хотел тебе все объяснить. Попытаться хотя бы. Да, да… Попытаться. Впервые по-честному, понимаешь? Ты думаешь, если бы я тебя не любил, я бы не ушел от тебя? (Передразнивает). Мы, мужчины, боимся развода! У нас в стране все хлопотно! Чего там хлопотно, когда все вокруг схвачено. Просто я не мог, не мог, понимаешь – тебя одну оставить. Да! Не мог! Вот как раз если бы у нас были дети. Да, да! Если б у нас были дети! Я бы точно ушел от тебя! Потому что тогда хоть какая-то радость у тебя бы в жизни осталась. Мы двадцать лет с тобой прожили. Ты для меня, в конце концов, родной человек. Двадцать лет вместе – это больше чем любовь! Это срок! Но ты не можешь даже выслушать меня. Потому что злишься. И я знаю из-за чего. Из-за того, что двадцать тысяч уплыли!!!

Елена Владимировна: Он художник! Он очень хороший художник! Почти гений! Обещал нарисовать мой внутренний мир. Кроме того, порядочный, искренний, до сих пор спортом занимается. И не скупой!

Андрей: Так. Давай я тебе помогу собрать чемодан. Все взяла? Ничего не забыла? Новые тапочки домашние? Купальник привезенный, открытый? В нем очень хорошо внутренний мир рисовать.

Елена Владимировна: Пошляк!

Андрей: Хапуга!

Елена Владимировна: Бездарь!

Андрей: На тебе на такси (Бросает на пол деньги).

Елена Владимировна: А это на тебе! (Дает ему пощечину).

Андрей отворачивается. Отходит. Пауза.

Извини…

Андрей: Да, ладно, ты права.

Елена Владимировна: Вот и отпраздновали наше двадцатилетие. Помнишь, как мы познакомились? Я стояла в метро напротив двери. На моем отражении в стекле на груди было написано: «Не прислонятся». Тебя это развеселило. Ты улыбнулся, и я почти влюбилась.

Андрей: Это была отрепетированная улыбка.

Елена Владимировна: Ну и что? Все равно хорошо было. Давай присядем на прощанье. Расстанемся друзьями. Двадцать лет – это действительно срок. Вот сюда, прямо на чемодан. Заодно вещи примнутся.

Садятся. Молчат.

А еще помнишь, как мы в медовый месяц на выставку ходили, там картина была… Сквозь темный синий лес вдаль уходит тропинка. Пара старичков – он и она – идут по тропинке… Чувствуется, что они до сих пор любят друг друга… Ты еще сказал тогда: «Смотри! Это наше с тобой будущее!»

Андрей: У тебя с ним что-нибудь было?

Елена Владимировна: Нет, что ты. Мы с ним всего лишь два раза были на выставке, три – в кафе и одни раз в кино.

Андрей: А в зоопарке?