Коллапс (СИ) - Бергер Евгений

— Около двух… — ответил Комиссар.

— Ладно… Идем. — Масаши включил фонарик на телефоне, и хрустя снегом направился в переулок: — Возможно, мы сейчас узнаем ответ…

— Господин Утида… Что происходит?!

— Секунду… Вот! — парень присел на корточки и указал на кровавый след на снегу: — Видите? Того оператора, который включил блокировку сейшина — ранили. Почему он и выронил кейс. Если бы он пошёл на основную улицу, то его бы сразу заметили камеры и дроны. А так… Единственный путь к отступлению — вот он.

— Может быть… Вам пойти в детективы? Там ребята с такими мозгами на вес золота!

— Увы, но я из другой профессии… Так! — Масаши прошёл ещё немного, и заметив несколько следов, отвернул в сторону помойки. Там, рядом с баком, лежало тело: — Черт! Походу опоздали…

— А вдруг нет? — Такахаси подбежал к преступнику и нащупал пульс: — Он всё ещё жив… И как ещё не сдох от потери крови?

— Энергетические техники специфичны. Возможно… рана сразу запеклась? Кто ж его там знает… — ответил Масаши и помог бедолаге сесть: — Послушай, приятель! У нас мало времени… Ты же был там, да?

Преступником оказался мужчина европейской внешности. Слегка не бритый и грязный… Больше походил на типичного уголовника.

— Мы будем тут сидеть, пока ты не соизволишь открыть рот! Ну же! — гаркнул Такахаси.

— Он вернулся… — трясущимися губами ответил раненый: — Он скоро вновь начнет охоту…

— Кто «он»? — Масаши схватил бедолагу за воротник: — Отвечай быстрее!

— Тайсе… — злобно расхохотался преступник, и громко кашлянув, запрокинул голову назад.

— Что же… — Утида сглотнул, и тут же посмотрел на Комиссара: — В первую очередь, я бы на вашем месте начал мобилизацию всех сил в Токио. В этой ситуации промедление будет равно огромному количеству жертв…

— Когда он планирует атаку? Отвечай! — Такахаси затряс бедолагу, но тот уже испустил дух: — Всё? Пульса нет?

— Нет. Он откинулся. — вздохнул Масаши: — И на данный момент — это меньшее из плохих новостей…

+++

В левом крыле имения Кицуне находился роскошный бар. Тут иногда проводились небольшие собрания боевого отряда и преступных ячеек, которые подчинялись Редзю.

После всего случившегося, я решил поступить, как самый обычный человек — накидаться. У меня был очень трудный день… Поэтому, на некоторое время можно уйти от реальности.

Честно, я хотел посидеть тут не больше сорока минут, но ощущение полной опустошенности грызло меня вот уже добрых четыре часа. Голди сказал, что позаботится о завтрашних похоронах, а Кицуне отвезла тело в настоящий морг… Правда, он принадлежал НПА, но хотя бы так.

Чего я пытался этим добиться? Что смогу загладить вину перед Сакурой? Или, может быть, перед самой Пандорой?

Тяжко выдохнув, я залпом осушил рюмку. Скорчившись от терпкого вкуса дорого коньяка, мне захотелось вновь почувствовать это приторно-противное чувство опьянения… Но нет. Мне нельзя сидеть с отключенным сейшином, иначе организм перестанет ускоренно регенерировать, а долго ходить с тростью, как Скрудж Макдак — я не могу.

Больше всех было больно смотреть на Сакуру… Когда я вернулся, она уже всё осознала. Предпоследнее сообщение от Пандочки было адресовано ей. Короткое «Прости меня»… Конечно, о чем ещё можно подумать, когда твоя лучшая подруга уехала вместе с топ-менеджером Смерти?

Сперва мне прилетела мощнейшая пощечина, а потом началось страшное. Я услышал правду про себя, которую никто до того момента не мог мне сказать. Жалкий лгун и трус… Тот, кому не хватило силы сказать Сакуре правду. Тот, кто не дал двум близким людям нормально попрощаться.

Я мог простить себе много… Но такое — никогда. Это противоречило моему личному кодексу чести. И теперь я потерял не только двух толковых сотрудников, но и нечто важное внутри себя. Был ли у меня тогда выбор? Мог ли я, оставив себя чистым, сказать Сакуре правду с самого начала, когда счёт шёл на минуты? Наверное, да… Но я подлый и лицемерный ублюдок, который ответит, что Грейс была права. Ждать смерти близкого намного страшнее и больнее, чем узнать об этом, как уже о состоявшемся факте… Хотя, кто же его знает? Моя душа за эти полгода была изрезана в клочья. Мне бы поспать… Нормально так поспать, чтобы хотя бы на мгновение перенестись в другой мир. В место, где меня не будет жрать совесть… Выдохнув дым от свежей сигареты, я вновь налил в рюмку коричневую жидкость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кхе-кхе… — дверь в бар распахнулась, и закашлявшись, ко мне зашла Кицуне: — Господи! Ну, и вонь… Что ты делаешь?

— Изображаю персонажа из нуарного детектива… — кисло усмехнувшись, ответил я.

— Ты хренью страдаешь, Некономи! Не переводи мой коллекционный бренди! И сигареты… Фу! Они тут лежат для гостей, а не чтобы всякие Квазары переводили их, изображая страдальцев. Чего поник? Из-за той девчонки в небоскребе?

— У неё есть имя.

— Ага… А, то, что она ударила Графа — это ничего? Знаешь, что за такое бывает с простолюдинами? Смертная казнь! — возмутилась Найт, и отобрав у меня сигарету, затушила об дно хрустальной пепельницы: — Вот что у вас, мужиков, за вечное уныние? Спас мир — уныние. Проиграл — уныние. Потерял друга — уныние. Нашёл любовь — уныние. Чего тебе для счастья не хватает?

— Чтобы такие, как Сакура и Пандора, не оказывались в подобных ситуациях…

— Это глупо! — фыркнула Найт, и присев рядом, запустила тонкие пальцы в мои волосы: — Настоящая девочка уже далеко отсюда. Это была лишь копия.

— Которая спасла человечество от инопланетной сущности… Подумаешь? — выдохнул я, наливая очередную рюмку: — Знаешь, Найт. Вот я тут подумал… Ноир сказал, что человека судят по поступкам. По решениям, которые он принимает на протяжении жизни… И Пандора приняла это решение. Она могла отказаться и сказать, что боится. Или, что просто не хочет! Но она сама мне сказала, что готова пойти на жертву ради тех, кого любит. Та девочка, с которой скопировали сознание Пандоры — ничего такого не делала. Так что говорить о ней, как о копии — я не позволю.

— Да-да-да… — закатив глаза, ответила Найт и продолжила теребить мои волосы: — Конечно-конечно! Я такой крутой, что лучше буду пафосно пить бренди сестры, чем приму то, что у меня не было другого выбора. Крутой Мотидзуки Ичиро, что вечно пытается выглядеть мрачным и опасным монстром, а на деле же милый и добрый мальчик, который всегда пытается взять на себя вину. И да… Ты прости меня, милый… Но у тебя нет никакого отклонения.

— В плане?

— Ты спасаешь детишек, не потому что потерял дочь и свихнулся. Во-первых, это на твоем новом генетическом уровне. Павел поделился секретом, что ты у нас бычок-осеменитель… Забавно было узнать, что ты не главный герой в истории с Парадом и твоими родителями. Лишь ступень к будущему.

— Ну.

— И тебе нужно защищать потомство. Это заложено в инстинктах твоего тела и отклонением уж никак назвать нельзя. А во-вторых, ты чертов добряк! Ичиро… С какой стороны не посмотри — ты в большинстве случаев поступал по совести. Все эти понты, что «я спасаю людей, потому что мне платят» — это фигня, которая больше не проканает. Я готова была подыгрывать тебе… Я буду кивать головой и говорить о том, что мой младший брат, на самом деле не плюшевый мишка, а истинный злодей… Но это будет продолжаться лишь до того момента, пока ты не пересечешь черту! И сейчас, дорогой мой — эта черта пересечена.

— Смешно. — вздохнув, ответил я.

— Что смешного?! Ты мне назови, хоть один свой проступок, достойный злодея?

— Мы можем не смотреть на мой характер, а сразу зайти с козырей. Я убиваю людей. Много. И очень жестоко. Как тебе такое, Илон Маск?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты-то? — Кицуне весело расхохоталась: — Ути-бозе мой! Милый, ты не убиваешь — ты защищаешься. Это две разные вещи. Я — убиваю. Это моя работа. Была…

— Ты поговорила с Аюми? — удивился я.

— Да, Масаши закинет удочку… Возможно, скоро меня переведут на бумаги. — улыбнувшись, ответила Найт: — Больше никакой крови!

— Это… Здорово. Поздравляю!