Мареновая роза - Стивен Кинг

– Держись, – пробормотала она, – Держись, Билл, я сейчас.

Она поднялась на две ступеньки, обошла его и спустилась с другой стороны, чтобы суметь действовать левой рукой. Раз уж решила втащить его наверх, то потребуется вся сила, которой пронизал ее руку золотой браслет. Она обхватила Билла за пояс и внезапно почувствовала, что ей не составляет ни малейшего труда поднять его. Рози зашагала с ним по ступенькам, тяжело дыша и наклоняясь немного вправо, в противовес нелегкой ноше, но не задыхалась. И у нее не подгибались колени. Ей показалось, что таким образом она могла бы, если потребуется, поднять его по любой лестнице. Время от времени Билл пытался помочь ей, опуская ногу и оттискиваясь, но чаще носки его ботинок волочились по ступенькам. Потом, когда они достигли десятой ступеньки – по ее подсчетам середины лестницы, – он начал помогать чуть ощутимее. И очень вовремя, потому что внизу раздался звук рвущейся ткани и треск деревянной вешалки, не устоявшей под напором двухсотпятидесятифунтового веса Нормана. Она снова услышала звуки, сопровождающие его приближение, только в этот раз, как показалось, не топот, а шум, производимый человеком, поднимающимся по лестнице на четвереньках.

– Не надо играть со мной в кошки-мышки, Роуз, – прохрипел он.

С какого расстояния? Трудно судить наверняка. И хотя ветвистая вешалка замедлила его продвижение, Норман не походил на человека, получившего серьезную травму или находящегося в полубессознательном состоянии.

– Остановись там, где стоишь. Даже не пытайся убежать. Я только хочу поговорить с тоб...

– Не приближайся!

Шестнадцать...

семнадцать... восемнадцать... Свет в верхнем коридоре тоже не горел, и здесь было темно, как в угольной шахте. Затем Рози едва не упала, когда занесенная над девятнадцатой ступенькой нога не обнаружила под собой твердой опоры и провалилась в пустоту. Значит, в лестничном пролете не двадцать ступенек, как она считала, а всего восемнадцать. Замечательно. Они сумели добраться до второго этажа быстрее, по крайней мере, это им удалось. – Не приближайся ко мне, Нор...

Жуткая мысль заставила ее остановиться на полуслове, проглотить последний слог имени мужа, словно кто-то нанес удар под дых, не дав договорить. Она застыла, скованная леденящим страхом.

Где ключи? Не оставила ли она их в замочной скважине входной двери?

Она отпустила Билла, чтобы проверить левый карман куртки, и в тот же миг пальцы Нормана мягко и цепко обхватили ее лодыжку, словно кольца змеи, которая душит свою жертву, вместо того чтобы впрыснуть в нее порцию смертельного яда. Не думая ни секунды, она лягнула темноту свободной ногой. Удар пришелся точно в пораненный нос Нормана, и он испустил разъяренный вопль боли, сменившийся затем удивленным возгласом, когда попытался ухватиться за перила, промахнулся и покатился вниз головой по темной лестнице. После двух кувырков внизу раздался шум тяжелого падения.

«Чтоб ты свернул себе шею! – безмолвно закричала она ему вслед, облегченно зажав в кулаке кольцо с ключами, обнаружившееся в кармане куртки – слава Богу, слава Христу, слава всем ангелам небесного царства, она все-таки не оставила их во входной двери. – Сверни себе шею, и пусть все закончится прямо сейчас, прямо здесь, в темноте, сверни свою вонючую шею, умри и оставь меня в покое!»

Но нет. Она услышала, как он зашевелился, задвигался, а потом изрыгнул в ее адрес поток ругательств. Вслед за тем раздался ни с чем не сравнимый шорох – он снова пополз на четвереньках по лестнице, обзывая ее как попало: шлюхой, сучкой, стервой, паскудой и другими не менее лестными словами.

– Я могу идти, – неожиданно отозвался Билл. Его голос звучал пискляво и незнакомо, но все же она услышала его с радостью. – Я могу идти, Рози, пошли в твою комнату. Этот псих снова подбирается к нам.

Билл закашлялся. Под ними – и не очень далеко – Норман разразился довольным смехом.

– Правильно. Счастливчик Джим, псих снова подбирается. Псих выковыряет глазки из твоей безмозглой головешки, а потом заставит тебя же скушать их. Интересно, какие они на вкус?

– НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, НОРМАН, – завизжала Рози, уводя беспомощного Билла в глубину черного коридора. Левой рукой она по-прежнему поддерживала его, обнимая за пояс, правой вела по стене, касаясь ее кончиками пальцев, чтобы не пропустить дверь своей комнаты. В поддерживающей Билла левой руке находились три ключа, которыми она успела обзавестись за свою не так давно начавшуюся новую жизнь: от входной двери, от почтового ящика и ключ от двери комнаты. – НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ, Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЮ!

А сзади из темноты – все еще с лестницы, но теперь совсем недалеко от верха – донеслось нечто совсем уж абсурдное:

– Не СМЕЙ предупреждать меня, СУКА!

Стена под рукой провалилась, образуя нишу, в которой должна находиться дверь в ее комнату. Она отпустила Билла, нащупала нужный ключ – в отличие от того, который открывает входную дверь подъезда, этот имел квадратную головку – и принялась разыскивать в темноте замочную скважину. С той стороны, где должен быть

Норман, не слышалось ни звука. Где он? До сих пор на лестнице? В коридоре? Прямо за ними и тянется к шее Билла, ориентируясь во тьме по его затрудненному дыханию? Она нашла прорезь замка, прижала указательный палец правой руки над ней, чтобы не сбиться, и поднесла ключ. Он не вошел в щель. Она чувствовала, что кончик ключа упирается в замочную скважину, но отказывается проникать глубже. Рози ощутила, как паника отщипывает кусочки ее мозга маленькими мышиными укусами.

– Не получается! – выдохнула она. – Это тот ключ, но он не входит в замок!

– Тогда переверни его. Наверное, ты пытаешься вставить ключ вверх ногами.

– Послушайте, что здесь происходит? – Голос прозвучал дальше по коридору, над ними. Похоже, кто-то вышел на лестничную площадку третьего этажа. За репликой последовало бесполезное щелканье выключателем. – И почему свет не горит?

– Ухо... – закричал было Билл, но его тут же скрутил новый приступ безудержного кашля. Он отчаянно захрипел – словно кто-то швырнул горсть песка между жерновами – пытаясь прочистить горло и обрести дар речи. – Уходите к себе! Не спускайтесь ни в коем случае! Вызовите пол...

– Я и есть полиция, идиот, – изрек мягкий, невнятный голос из темноты рядом с ними. Раздалось низкое сочное хрюканье, в котором улавливались одновременно жадное нетерпение и удовлетворение. В тот момент, когда ей, наконец, удалось воткнуть ключ в замочную скважину, Билл вдруг дернулся и исчез во мраке.

– Нет! – завопила она, хлестнув левой рукой по темной пустоте. Браслет выше локтя раскалился еще сильнее. – Нет, не трогай его! ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ!