Все дороги нового мира - Ольга Табоякова

Приблизившись к нужным покоям, вор задумался, что бы такое сделать. Следовало позаботиться о собственной безопасности, в руке у него появился метательный нож из кладовых Милагро.

Хэсс осторожно сделал еще два шага, опасаясь попасть в ловушку, и его взгляду предстала хаотичная картина колдовства Флавиуса.

На этот раз весь пол покоев был устлан разноцветными драгоценными камнями. Хэсс смотрел с боку и не мог понять, что напоминает ему выложенный узор. Флавиус стоял в центре и что-то бормотал.

Хэсс прикинул, что лучше не подходить близко к выложенным камням. Вдруг те, способны причинить ему вред.

Флавиус не обращал внимания на появившегося человека. Колдун настолько ушел в себя, что не видел ничего и никого. Хэсс внимательно всматривался в выложенный узор, который представлял собой накладывающиеся друг на друга круги. Флавиус стоял в центре зеленого круга.

На опытный взгляд вора, зеленые камни изельды были плохого качества в отличие от тех, которые достались ему от Столичного. Вор понял, что колдун пытается все-таки осуществить свое колдовство и открыть какие-то там ворота или двери.

С другой стороны, у колдуна вроде не было медальона, и действовал он нелогично. Вор сделал два шага назад. Не хотелось самому доставлять медальон этому колдуну. Возможно, что колдун специально притворяется и заманивает его к этому цветному ковру из драгоценных камней.

Флавиус, наконец, очнулся и воззрился на Хэсса. Вор улыбнулся на столько нелепым на его взгляд выглядел колдун. Флавиус же воспринял это как насмешку над собой. Колдун поднял руки и зашевелил пальцами. Хэсс сделал еще два шага назад, не желая испытывать на себе идеи колдуна. В комнате поднялась буря, камни стали плавиться и сливаться в единое целое, вор отскочил еще назад. Колдун поднял руки над собой и стал вытягивать из себя силу, которая была похожа на те нити, которые он тянул раньше из медальона. Мир вокруг стал меркнуть, Хэсс попытался сдвинуться еще назад, но не мог, нож выпал из рук. Ухо пылало и серьга была настолько горячей, что Хэсс ощутил ожег. Колдун старался во всю и тянул черную силу.

Уже потом, Милагро объяснил Хэссу, что Флавиус использовал единственный возможный вариант в таком случае. Флавиус был достаточно долго связан с медальоном и пропитался его силой, которую смог извлечь из себя. Все равно ему без медальона было жить не долго.

В многоцветии бури из расплавленных драгоценных камней у Хэсса начали отказывать глаза. Вунь потом ему сказал, что буря не вышла за пределы трех десятков шагов от Хэсса, но самому вору казалось, что она заполнила все вокруг.

За многоцветием пришло многозвучие. Хэсс стал глохнуть. Мозг искал блаженного забытья, но серьга мешала ему окончательно отключиться. Но несмотря на такое активное противодействие силы Хэсса, силы Вуня и силы медальона, висящего на груди Хэсса, вор стал медленно оседать.

Флавиус совершил еще несколько движений и буря собралась в темный сгусток в его руках. Темная сила стала поедать Флавиуса, колдун стал кричать, Хэсс же не мог оторвать глаз от этого жуткого зрелища. Уничтожение колдуна наблюдали и в зеркале. Болтуна стошнило, Алила зажмурилась. Вунь посинел от ужаса, Лунь упала в обморок, Шляссер пару раз неосознанно становился Мортиросом и возвращался в свой образ. Никто на это не смотрел, все были заворожены отвратительной сценой.

Наступил момент, когда колдуна Флавиуса не стало совсем. Его плоть, кровь и душу поглотила странная голодная и безразличная темь. Хэсс сглотнул, он совершенно точно знал, что этот разросшийся сгусток сейчас кинется на него.

Именно в это время наблюдающие за Хэссом в зеркале впали в неистовство.

Вунь патриотично орал:

- Мой личный дух! Мой личный дух!

Малыш малорослик старался остановить тьму, заявляя ей, что Хэсс его и никто не смеет его обижать.

Эльнинь закрыл уши руками. Слезы стояли в его глазах. В те минуты юноша вернулся в своих мыслях в Темные земли. Сейчас Хэсс был в безвыходном положении и рядом не было Эльниня, чтобы вернуть долг и спасти будущего ученика и настоящего друга.

Алила трясла за грудки Милагро со словами:

- Сделай что-нибудь! Сделай что-нибудь!

Девушка абсолютно не желала понимать, что Милагро не может сделать ничего. Алила чувствовала, как рвётся на куски ее сердце.

Эспоза обнимала Лунь, обе плакали. Лунь очнулась после своего короткого обморока и тихо плакала. В то мгновение ее обняла Эспоза. Им обеим было жутко.

Болтнун прижал уши к голове и зычно рычал. Котяра своими особыми чувствами знал, что в мир пришла настоящая беда.

Шляссер причитал:

- Да что же это делается! Я же ему сколько говорил, сколько говорил.

Тайный советник не контролировал себя. Он тоже знал, что мир сейчас меняется и меняется он к худшему.

Милагро сжал кулаки и вонзил ногти в ладони. Колдун все еще надеялся. Не мог он ошибиться в себе, в своей силе и жизненных линиях Хэсса.

Вор, не осознавая, что делает достал из кармана коробку с черным медальоном и открыл ее.

Люди в Белом доме ахнули. Лунь опять закатила глаза и упала в обморок.

Хэсс уронил коробку. Теперь он держал в руках медальон покойного Флавиуса. Тьма облизнулась и притихла. Последнее событие ее встревожило. Выходил какой-то непорядок, тьма рванулась к медальону. Хэсс держал его в руках и не выпускал, хотя туннель затрясло, на него накатили волны ужаса. Посыпались камни, по стенам и полу пошли трещины. Вор держал медальон и смотрел на это все безобразие.

Вунь, не желая смириться с наступающей гибелью его личного духа и лучшего друга, полез в зеркало. Так и осталось неизвестным, как ему удалось это проделать, впоследствии ни разу не получалось повторить, но Вунь оказался рядом с Хэссом.

Алила прижала руки к груди и попыталась повторить трюк Вуня. Ее удержал Милагро с воплем, что это не проходной двор. Алила с силой заехала ему в живот локтем и добавила ногой, но колдун ее так и не выпустил из своего захвата.

Вунь свалился в туннель рядом с Хэссом и свалился весьма своевременно. Хэсс не удержался на ногах и опустился на колени. Вунь вцепился в руку личного духа и помог удержать равновесие. Хэсс все еще держал медальон. Тьма ухала, но лезла в черный медальон. Через несколько минут буря улеглась, и всё озарилось тихим светом. Такое спокойствие и благодать свалились на этот мир, что впору было запеть от счастья. Но Хэсс все еще удерживал черный медальон, который в отличие от наступившей тишины, блистал жаждой разрушения. Вунь во все глаза смотрел на личного духа. Хэсс же во все глаза пялился на появившуюся дверь.