Янтарная Цитадель - Фреда Уоррингтон

Набат смолк; вернулся с колокольни Элдарет. И тогда Гелананфия обернулась к парионцам. Привстав в стременах, она крикнула во весь голос:

– Друзья мои, и подданные! Я Гелананфия, наследница царя Гарнелиса! Знайте, что я пришла не оттягать престол у деда моего, но освободить вас – вас, соотечественники мои, авентурийцы. Ярмо самовластья, под которым страдали вы два года, и более того, сброшено. Я пришла не разрушить порядок, но восстановить его! Безумию конец! Поддержите ли вы меня?

Поднявшийся над толпой согласный клич был оглушителен.

– Тогда я прошу вашей поддержки сейчас – помогите мне убедить хранителей Янтарной цитадели пропустить меня!

С громовым ревом толпа качнулась к стенам.

Разрумянившись от торжества, царевна обернулась вначале к Элдарету, потом – к старшому привратнику. Но за решеткой внешних ворот наметилось движение. Разошлись створки, расколов пополам годовое колесо; однако внутренние ворота остались заперты. На пороге стоял чиновник в сине-белом одеянии – чопорный, мрачнолицый тип с ухоженной курчавой бородой.

– Владыка Поэль, – приветствовала его Гелананфия. – Ну вот, с вами можно и поговорить.

– Царь не примет вас, ваше высочество, – промолвил владыка Поэль.

– Ему придется. Все кончено, Поэль. Если ты не впустишь нас, вы выломаем ворота, и ничто нас не остановит; ни горстка стражников с самострелами, ни даже котлы с кипящим маслом и огнеметы. Пропусти.

Поэль, несгибаемый, злобно глянул мимо нее.

– Серпет, ты, предатель! – прошипел он. – Что еще ты задумал? Ты поклялся в верности своему самодержцу.

Желчные слова Поэля эйсилионского владыку, похоже, не тронули.

– Я принял решение, основываясь на своих понятиях о благе Авентурии. Царь потерял рассудок. Будущее лежит не в его руках.

– Изменник! – выплюнул Поэль. Холодные глаза его наконец-то блеснули человеческим чувством.

Послышался рокот, и часть стены у створа ворот заколебалась. Стражники тревожно заозирались.

– Это еще что, во имя Диона? – рявкнул Поэль.

– Замфераи, – объяснил Элдарет. – Они гневаются, и сейчас они под стенами Цитадели. Им под силу размазывать камень, точно масло, и они обрушат крепость вам на головы. Я бы на вашем месте подвинулся.

На этих словах большой кусок стены обвалился и с грохотом рухнул, увлекая за собой створку ворот. Стража на стенах с воплями разбегалась. Поэль в ужасе отскочил. Гелананфия проехала мимо него, внутрь крепости, и мятежники разом хлынули в Янтарную цитадель, перепрыгивая через рассыпавшиеся камни.

Танфия, однако, не торопилась. Они с Зарянкой прижались к стене, выжидая, пока толпа не рассеется немного. Взгляд ее притягивало нечто иное.

Над роскошными палатами, выше старых берез, виднелась Башня. Там могла быть Имми. Танфия должна была попасть туда поскорей. А Цитадель подождет.

Она двигалась навстречу людскому потоку, с трудом выбравшись с площади и долго выискивая в лабиринте переулков дорогу, которая вывела бы ее на соседний холм. Ей уже казалось, что она никогда не выберется отсюда, как впереди показались люди в серых лохмотьях – вначале один или двое, потом горстка, а потом сотни. И девушка поняла, что это бывшие рекруты. Жалкое их состояние поразило ее – так они были изморены и обтрепаны. Как мог Гарнелис допустить такое?

Отыскав дорогу вниз с цитадельного холма, она принялась пробираться наверх, к башне. Здесь царило разрушение – брусчатка залита грязью, деревья вырублены, трава стоптана, и всюду разбросаны канаты, блоки, необтесанные каменные глыбы.

Слезы наворачивались девушке на глаза. Если она не найдет Имми сейчас, то они могут не встретиться уже никогда. Она вглядывалась в набегающие волны рекрутов, боясь, что тяготы изменили Изомиру до неузнаваемости. Она пыталась остановить кого-нибудь, поговорить, но никто не слушал ее.

Наконец Танфия добралась до прорубленных в склоне холма ворот. Стражи не было – не то разбежалась, не то ее смели рвущиеся на свободу рекруты. А над воротами громоздилась недостроенная, и все же пугающая в своем величии Башня.

Спешившись, Танфия вошла внутрь. Сырые, тесные переходы и камеры, гнилостная вонь наполняли ее ужасом… неужели ее сестренка попала сюда? Тихонько всхлипывая в тягостном ошеломлении, девушка бродила по баракам.

Здесь еще оставалась горстка несчастных, серых и изможденных, точно призраки самих себя.

– Я ищу Изомиру, – неустанно повторяла Танфия. – Кто знает Изомиру, дщерь Эйнии?

Внезапно ее дернул за рукав бледный, худой юноша.

– Я знал Изомиру, – еще слышно прохрипел он, глядя на девушку запавшими глазами. – Я работал с ней, здесь и на рудниках Харфенета. Я Лат.

Девушка стиснула его костлявую руку.

– Я ее сестра. Где она?

Юноша покачал головой.

– Старый скелет забрал ее еще до Падубной ночи.

От отчаяния Танфия заплакала – ей показалось, это значит, что ее сестра мертва.

– Боги… Как… как она умерла?

Лан сморгнул.

– Я не знаю. То есть, я не знаю, умерла ли она. Наверное, потому что те, кого он уводил в Цитадель, больше не возвращались.

– В Цитадель? А «старый скелет» – кто он?

– Не знаю. Но все говорили, что он-то и есть царь.

Танфия промедлила миг, обуздывая свое нетерпение, свой страх.

– Пойдем, Лат, – проговорила она, обнимая его за острые плечи. Она не в силах была оставить бедолагу в этом месте. – Незачем здесь оставаться. Пойдем, помоги мне узнать, что с ней сталось, ладно?

Лат выдавил призрачную улыбку.

– Она много о тебе вспоминала.

О том, что случилось тем кошмарным утром, Изомира имела лишь смутное представление. Все, что ей было известно, она узнавала из пробегавших по дворцу слухов. Цитадель подрагивала от волнения, лица стражников, чиновников, придворных были мрачны.

После того, как Гарнелис в Солнечном чертоге обвинил ее в том, что она навлекла на его царство войну, девушка убежала к себе в комнату. Там она оделась – сливочно белая юбка, расшитая серебром, лиловая накидка с широкими разрезными рукавами, расшитый жемчугами и аметистами корсаж. Пальцы ее путались в завязках, но Изомира трудилась упорно, пока платье не сдалось. На груди ее висел опаловый медальон Серении. Последним девушка надела ожерелье из янтаря и лазури, подаренное ей Гарнелисом в день свадьбы. Она одевалась для Линдена, желая, чтобы он увидел ее самой красивой – хотя и знала, что он никогда ее не увидит.

«Как он умер? – подумала она. – Дома? Или в поисках ее? Или в бою?». В одном одна была уверена – в смерти его виноват Гарнелис.

Облачившись, она вновь покинула спальню. Лицо ее было покойно, холодно и ровно, как стекло, в то время, как в душе завывала и бесилась зимняя буря. Она вернулась в Солнечный чертог, и хотя Гарнелис не сказал ей ни слова, но выгонять тоже не стал.