Открытие Земли - Жюль Верн

Плавания Тасмана сыграли выдающуюся роль в истории географического изучения южной части Тихого океана, которое было затем завершено капитаном Куком и другими исследователями.

После того как д'Албукерки завоевал Малакку, португальцы пришли к заключению, что к югу от Азии должен простираться большой материк. Эту мысль разделяли и испанцы, и с тех пор одна за другой отправлялись экспедиции в Тихий океан на поиски легендарного «Южного материка», существование которого еще с древних времен представлялось географически необходимым для «уравновешивания» огромных материков Северного полушария. Картографы XVI века не сомневались в существовании этого материка и даже наносили на карты его фантастические очертания.

Вслед за Магелланом, только случайно не встретившим на пути к Филиппинским островам сколько-нибудь значительных архипелагов, плавание по Тихому океану было предпринято родственником Кортеса по имени Альваро Сааведра. Кортес послал его в 1527 году от западного берега Мексики к островам пряностей, чтобы установить через Тихий океан прямую связь между «Новой Испанией» (Мексикой) и берегами Восточной Азии. На обратном пути Сааведра умер, а его спутники вынуждены были вновь вернуться на Молуккские острова и попали в плен к португальцам.

В 1526 году португалец Жоржи Минезиш открыл небольшой участок северо-западного побережья Новой Гвинеи, но только в 1545 году испанский капитан Ортис де Ретес исследовал значительную часть северного побережья этого большого острова и присвоил ему название Новой Гвинеи. Тем самым нашел свое подтверждение взгляд древних географов о существовании «Южного материка», поскольку Новую Гвинею и Огненную землю стали считать частями одного огромного южного континента (Терра Аустралис).

В 1565 году, когда испанцы основали свою первую колонию на Филиппинах, участник многих экспедиций, монах-мореплаватель Андрес де Урданета первый пересек Тихий океан с запада на восток, после чего было установлено постоянное сообщение между испанскими владениями в Америке и у восточного побережья Азии. Этот путь через самые пустынные части океана, от Филиппин к Мексике, долгое время был известен под названием пути Урданеты.

Но самые значительные открытия в тропической Океании связаны с именами мореплавателей Менданьи, Кироса и Торреса, о которых мы расскажем более подробно.

Альваро Менданья де Нейра был племянником вице-короля Перу, дона Педро де Кастро, горячо защищавшего перед правительством метрополии проект экспедиции для открытия новых островов и континента в «Южном океане», «поскольку многие очень опытные в математике мужи вывели заключение, что таковые должны находиться в тех местах».

В возрасте двадцати одного года Менданья принял начальство над двумя кораблями с экипажем из ста двадцати пяти солдат и матросов. 19 ноября 1567 года он отплыл из порта Кальяо у Лимы. Подобно Магеллану не встретив в Тихом океане ни одного значительного острова, Менданья только в январе 1568 года открыл в экваториальной Полинезии небольшой коралловый остров из группы Эллис (Лагунные).

В начале февраля испанцы увидели у 8° южной широты «большую землю» и назвали ее островом Санта-Исабель (Святая Изабелла). Здесь они построили бригантину и обошли на ней большую часть Соломонова архипелага. «Жители этих островов, – пишет один из спутников Менданьи, – людоеды; они пожирают своих же соплеменников, попавших в плен на войне или же захваченных хитростью. Один из местных вождей прислал Менданье в качестве лакомого блюда четверть жареного ребенка, но генерал велел тотчас же похоронить его в присутствии туземцев, которые были сильно оскорблены непонятным для них поступком».

Испанцы осмотрели острова Пальмас, Рамос, Галера и Буона-Виста. Жители этого последнего острова, притворно подружившись с испанцами, вскоре обнаружили свои враждебные замыслы. То же повторилось и на других островах архипелага. На острове Гуадалканал воинственные туземцы истребили высадившихся на берег десятерых матросов, а испанцы в отместку за это сожгли все селение и убили двадцать человек. Затем Менданья исследовал еще несколько островов Соломонова архипелага и среди них острова Трех Марий и Сан-Хуан. (Позже почти все Соломоновы острова, долгое время называвшиеся Потерянными островами, были переименованы вторично «открывшими» их английскими и французскими мореплавателями) Пока на этом последнем острове чинили и конопатили корабль, завязалась новая стычка с туземцами, стоившая испанцам еще нескольких человек.

Открыв, кроме перечисленных, острова Сан-Кристоваль, Санта-Каталина и Санта-Анна, Менданья вынужден был пуститься в обратный путь к Перу. Продолжать свое путешествие он был уже не в состоянии, так как экипаж из-за стычек с воинственными островитянами сильно сократился, люди страдали от цинги, съестные припасы и боевое снаряжение подошли к концу.

Обратный путь проходил в неимоверно трудных условиях. Жестокие бури преследовали корабли. Голод и цинга валили людей с ног. Не проходило и дня, чтобы не умер кто-нибудь из экипажа. К тому же противные ветры заставили испанцев подняться за северный тропик, почти до Гавайских островов, и сделать большой крюк. Только через полгода Менданья добрался до Калифорнийского побережья.

Рассказ Менданьи не возбудил среди испанцев энтузиазма, несмотря на то, что он назвал открытые острова Соломоновыми, уверяя, будто это и есть та самая библейская страна Офир, куда царь Соломон посылал корабли за сокровищами для украшения иерусалимского храма. Но какое значение могли иметь для людей, видевших богатства Перу, самые чудесные рассказы? Мельчайший золотой самородок, крохотная крупица серебра произвели бы на них гораздо большее впечатление. Менданье пришлось дожидаться целых двадцать семь лет, прежде чем ему удалось снарядить к Соломоновым островам новую экспедицию.

На этот раз она была довольно внушительной, так как предполагалось основать колонию на острове Сан-Кристоваль, открытом Менданьей во время первого путешествия. В середине июня 1595 года перуанские берега покинула флотилия из четырех кораблей. Среди четырехсот будущих колонистов было немало женщин, так как многие испанцы отправлялись на Соломоновы острова со своими семьями. Присоединилась к экспедиции и донья Изабелла, жена неутомимого Менданьи. Главным штурманом был назначен Педро Эрнандес де Кирос, или, правильнее, Кирош, – португальский моряк на испанской службе, прославившийся впоследствии в качестве начальника другой экспедиции.

После месячного плавания, не ознаменованного никакими событиями, испанцы открыли остров, которому дали название Магдалена (Фату-Хива). Не успели корабли еще стать на якорь, как тотчас же были окружены десятками каноэ, в которых находилось три или четыре сотни туземных воинов. Европейцы были поражены их прекрасным телосложением и почти белым цветом кожи. Они наперебой предлагали кокосовые орехи и фрукты, но, когда испанцы пустили несколько человек на корабль, туземцы моментально начали хватать все, что попадалось под руку. Чтобы спугнуть бесцеремонных гостей, Менданья приказал дать холостой выстрел. В последовавшей за тем свалке был ранен один туземец, и это послужило сигналом к нападению. На град камней и копий, посыпавшихся на корабль, испанцы ответили залпами из мушкетов и поспешили поднять якоря.