Зимой змеи спят - Владимир Ильин

Букатину!.. Кстати, как вы думаете, кто прикончил полицейского, который устроил на вас засаду?

Ставров подумал несколько секунд.

— Не знаю, — растерянно сказал он. — Я думаю, что это был… Понимаете, меня с самого начала кто-то очень хорошо подстраховывал. То денег подкинет, то погоню в сторону уведет, то еще что-нибудь в том же духе… Некоторые из тех, кого я убирал по заданию Ассоциации, твердили мне про некоего Резидента, который, словно паук, затаился в темном углу, а сам решает, кого заложить руководству, а кого — поощрить, так сказать, поездкой на родину… Может, это был он?

— И как он выглядит? — с интересом спросил Рувинский.

— Да обыкновенно… Молодой, года на два-три младше меня. Лицо такое невыразительное, что его через минуту забываешь… И еще он очень аккуратный, всегда одет как с иголочки… Я, правда, видел его всего раза три-четыре… Да, вот еще что, — Ставров оживился. — Он умеет хорошо и быстро маскироваться под других людей, прямо как артист-импровизатор…

— Странно, — сказал тихо Рувинский. — Непосредственно встречаться с Резидентом мне не приходилось, но при общении по видеофону он выглядел совсем не так…

Знаете, это такой лощеный старец, абсолютно лысый, с костлявыми пальцами, скрипучим голосом и нездоровым румянцем на щеках… В общем, отвратный тип…

— Может быть, это грим? — задумчиво спросил Ставров. — Ну, тогда я не знаю… — Он поглядел на настенные часы. Ему казалось, что они сидят в этом нелепом баре уже целую вечность, но часы показывали без пяти минут девять. — А вы действительно порвали с Ассоциацией? Или остается какая-то связь?..

Рувинский вместо ответа потер обеими ладонями щеки, словно умываясь. Потом криво усмехнулся и изрек, явно цитируя:

— «Нету связи никакой, кроме связи половой!»… Послушайте, а вы действительно не хотите есть?

— А у меня нет денег, — признался Ставров.

Они взглянули друг на друга, и одновременно рассмеялись.

— Официант! — поднял руку Рувинский, но ряженый со шваброй уже был тут как тут.

— Принесите нам пива и что-нибудь из закуски. — И многозначительно пояснил: — Сегодня я готов платить по всем счетам!

Однако вместо того, чтобы принять заказ к исполнению, «уборщик» отвесил легкий поклон и сказал:

— Прошу прощения, господа, кто из вас Ставров? — Георгий молча ткнул себя пальцем в грудь. — Вас просят подойти к видеотерминалу, господин Ставров. Я провожу вас.

— Кто бы это мог быть? — спросил, ни к кому в отдельности не обращаясь, Георгий.

«Ряженый» терпеливо ждал, опершись на свою фальшивую швабру. — Что ж, придется сходить, иначе потом любопытство до смерти замучает… Знаете, Валера, есть один хороший анекдот про любопытство, вернусь — расскажу!..

Он поднялся из-за столика и пошел вслед за малым в клеенчатом фартуке, который, выбравшись из-за колонн на оперативный простор и переждав очередной водопад из динамиков, меланхолично посетовал на весь зал: «Интересно, и кто это считает, что писсуар — это тоже мусоросборник, только с дырочками?.. Его бы заставить выгребать оттуда мусор голыми руками!». В зале с готовностью прыснули…

Перед входом в бар он заскочил в ближайшую Кабину Уединения и проверил готовность своего снаряжения. Экипирован он был на славу: прямо-таки ходячая бронированная боевая единица. Под костюмом у него был кварцевый бронежилет, способный выдержать лазерный луч средней мощности, а при необходимости его можно было превратить в бронекомбинезон — толстый воротник из быстротвердеющего тесида под давлением сжатого воздуха мог развернуться в шлем, обволакивая голову защитной сферической оболочкой. На обеих предплечьях были спрятаны автоматы-кассетники, но тот, что на правой руке, был заряжен обычными пулями, а тот, что на левой, — парализантом. А еще за отворотом манжеты у него была спрятана миниграната ослепляющего действия — «слепилка» на жаргоне, а за правым ухом, под тонким слоем грима телесного цвета, был прилеплен комочек пенного иммобилизатора, который при сильном сжатии его двумя пальцами распухал до объема, достаточного для того, чтобы облепить противника коконом быстро схватывающейся пены. И вся эта техника была замкнута на компнот, который был переведен в режим восприятия голосовых команд, и для ее задействования не надо было и пальцем шевелить, а достаточно было короткого кодового словечка…

И в самый последний момент на всякий случай он воткнул за пояс числившийся за ним в реестрах Службы «маунинг»: в конце концов, надежнее всего то, что проще…

Хотя стрелять — во всяком случае, первым — он не собирался. И уж тем более — на поражение…

Не то чтобы Юлов поверил Монарху насчет того, что человек, на встречу с которым он шел, — его дед, выполняющий в этом времени некую тайную миссию. Стрелять в Пришельца он все равно не собирался по той простой причине, что это не способствовало решению задачи. Хватит, и так уже выстрелов было больше, чем нужно… Мертвый Пришелец — нулевой, его все равно что нет, потому что ни подтвердить, ни опровергнуть различные версии он не может, а ведь мне нужен не сам по себе физический объект в виде человека, нет, мне нужна та информация, которой он обладает…

Здесь наличествовал некий парадокс, которого Юлов всегда старался избегать, не заходя в своих стремлениях и мысленных целеполаганиях дальше, чем следует. Ведь в самом деле, если задуматься над тем, ради чего он так гоняется за незваными гостями в его мире, то получалось, что эта гонка не имеет абсолютно никакого смысла. Ну, допустим, отловит он когда-нибудь одного из Пришельцев живьем — а что дальше?.. Посадить в клетку, как обезьяну, и демонстрировать всему миру с воплем: «Смотрите, вот они какие, Чужие!»?.. Так ведь, с одной стороны, Служба не пойдет на публичное самоафиширование и демонстрацию пленника, а с другой — что его демонстрировать-то?.. От нас Пришельцы мало чем отличаются — по крайней мере, внешне — так что же в нем интересного, тем более, если он будет молчать, как рыба, или строить из себя ничего не понимающего дурачка?.. Вариант второй.

Мы подвергаем пойманного Чужака тщательному обследованию — а на предмет чего?

Чтобы установить, какими сверхъестественными способностями он от нас отличается?

А если он от нас ничем не отличается? Если он такой же, как мы? Или, скажем, есть в нем что-то особенное, но посредством наших приборов и тестирующих программ это «что-то» не выявить?.. И опять — тупик?.. Остается, наконец, вытягивать из него информацию, которой он владеет. Как в типичных шпионских романах: пароли, явки, кто резидент, цель вашего задания, связь с вашим центром, кого из других агентов вы знаете — и так далее, до полного упомрачения… А если он будет молчать? Если наших средств окажется недостаточно, чтобы развязать ему язык? Что тогда? Содержать в качестве секретного музейного экспоната или в отчаянии пустить в расход?..