История Фредди Меркьюри - М. Ахундова

Но об этом как минимум должны знать те врачи, которые сделали анализы и сообщили Фредди страшную новость. Не мог не знать об этом его личный врач Гордон Аткинсон и медики, у которых он лечился. Как у любого жителя Великобритании, у Фредди должна была остаться медицинская карта. Он несколько лет лечился от СПИДа — значит, должна быть история болезни, записи о процедурах, которые он проходил, о выписанных ему лекарствах, консультациях специалистов, течении болезни, дата первой записи об открытии карты ещё одного ВИЧ-инфицированного британского подданного Фаруха Балсара. Где это все?

А где формальности, необходимые в случае смерти от инфекционного заболевания (тем более что Фредди умер дома, а не в больнице)? Где результаты вскрытия или хотя бы простого осмотра тела? Где заключение врача? Свидетельство о смерти было выписано на основе устного заключения Гордона Аткинсона — почему? Почему тело увезли из дома с грубейшими нарушениями закона?

Возможно, потому, что в случае соблюдения формальностей врачи нашли бы много интересного. Например, медицинское подтверждение нормальной сексуальной ориентации покойного. Или отсутствие каких-либо следов кокаина в его организме — а ведь это грандиозный скандал, не так ли?

Нет ничего удивительного в том, что вся эта информация скрывалась при жизни Фредди. Но какой смысл делать это после его смерти?

Если знаменитый человек умирает от болезни, его лечащий врач (или врачи) даёт пресс-конференцию, на которой отвечает на все вопросы прессы. Гордон Аткинсон этого не сделал, ограничившись несколькими общими, ничего не значащими фразами. Так же поступили все свидетели.

Но почему никто не пытается узнать это самостоятельно? Падкие до сенсаций пресса и биографы так старательно обсасывали вымышленные гей-романы Фредди, с таким скандалом преподнесли публике его смерть — но никто не потребовал от Аткинсона показать карту и историю болезни, ни один самый дикий таблоид не обратил внимание публики на странное замалчивание подробностей болезни, ни один охотник за сенсациями не попытался самостоятельно добыть информацию. Ни пресса, всегда живо интересующаяся болезнями и смертями знаменитостей, ни биографы, с наслаждением садистов описывавшие физические мучения умирающего Меркьюри — никто так и не припёр к стенке свидетелей, и ни один журналист не потребовал от них не юлить и ответить на элементарные вопросы.

Откуда такое равнодушие? И не надо говорить, что это дань деликатности — мы знаем, что они сделали с добрым именем и памятью Фредди.

Анализ материалов по этой теме привёл меня к весьма неутешительному выводу — информация о болезни и смерти Фредди Меркьюри засекречена. Даже сейчас, спустя десять лет после его смерти.

Зачем, если его болезнь — просто несчастный случай? К чему такая конспирация на фоне самого разнузданного бесстыдства?

Значит, им есть что скрывать.

Более того, 90% имеющихся обрывочных сведений являются прямой и откровенной дезинформацией с целью заморочить голову читателю. Так называемые «свидетели» постоянно и беззастенчиво лгут, путаются в датах, противоречат друг другу. «Друзья» Фредди, обливавшие его гроб грязью, при разговоре об обстоятельствах его болезни немедленно становятся стеснительными и деликатными.

Мэри Остин, которая оживляется, как только надо поговорить о гей-партнёрах Фредди, и превращается в партизанку при вопросе, когда он был ВИЧ-инфицирован, в одном из интервью сказала, что Фредди прожил с вирусом ВИЧ минимум семь лет. То есть самое позднее с 1984 года. И она врёт — потому что ВИЧ-инфицированный Фредди не мог давать по 70 концертов в год и петь, что он ещё докажет свою правоту и невиновность.

А второй «Великий Посвящённый», Джим Хаттон, назвал совсем другую дату — апрель 1987 года. В результате биографы Меркьюри пишут, что «никто не знает» — так как перед нами классический провал свидетельских показаний, полностью противоречивая информация по одному и тому же вопросу. А для биографов лучше промолчать, чем изобличить во лжи нежно ими любимых Хаттона и Остин.

Но Хаттон тоже лжёт — он не назвал число, больницу, фамилию врача, другие подробности. Чтобы избежать расспросов, он прибегнул к хитрости и заявил, что в апреле 1987 года уезжал к родителям в Ирландию и о болезни Фредди узнал задним числом, вернувшись домой. Подробности ему неизвестны… (впрочем, если он правильно назвал месяц, тогда получается, что Фредди узнал о своей болезни… на Пасху!). А ещё он сказал, что якобы у Фредди врачи очень долго не могли найти СПИД — даже когда он уже был инфицирован… Другие «друзья» вообще опустили эту тему…

Ещё один пример подобной лжи — спекуляция вокруг так называемых «пятен Капоши», которые якобы видели у Фредди Джим Хаттон и Барбара Валентин.

По словам Барбары Валентин, в 1988 году в Барселоне она встретила Фредди после трех лет разлуки и пришла в ужас, увидев на его щеке пятно Капоши — верный признак СПИДа. Многие её друзья умерли от СПИДа, и она сразу поняла, чем болен развратный гей Меркьюри. Это произошло перед самым его выступлением с Монсеррат Кабалье, и Барбара помогла ему замазать пятно.

Она солгала. Но прежде надо объяснить, что такое пятна Капоши.

Саркома Капоши — злокачественное опухолевое заболевание. Поражает кожный покров, при прогрессировании — сосуды кожи, опухоль проникает во внутренние органы и иногда может привести к смерти. Её симптом — рельефные пятна красно-бурого цвета (это и есть пятна Капоши), которые со временем превращаются в глубокие язвы. Это редкое заболевание встречается у стариков — мужчин старше 60 лет. Но с появлением СПИДа по причинам, неизвестным учёным, саркома Капоши стала часто встречаться у больных СПИДом — обычно у мужчин моложе 60 лет, а иногда даже у женщин и детей.

Барбара Валентин не могла видеть пятно на щеке у Фредди.

Во-первых, пятна Капоши редко бывают на щеках.

Во-вторых, это пятно скрыть очень трудно — для этого надо полностью замазывать лицо густым гримом. Но запись, сделанная на концерте в Барселоне, доказывает, что на лице у Фредди не было ни красно-бурого пятна, ни густого слоя грима.

В-третьих, следует удивиться особенностям зрения Барбары Валентин — так как никто из присутствовавших на концерте и общавшихся с Меркьюри, включая саму Монсеррат Кабалье, не видели никаких пятен.

В-четвёртых, потрясают блестящие медицинские познания этой актрисы — что такое саркома Капоши, знает не всякий медик, и пятна Капоши чаще бывают на ногах. А она сходу, как опытный вирусолог, поставила другу диагноз. Похоже, её познания черпаются из того же источника информации, откуда она брала сведения о кокаиновых психозах Фредди. Впрочем, она видела только лицо Фредди, и больше нигде не могла «прописать» пятно.