Романовы. Пленники судьбы - Александр Николаевич Боханов

покидало. Она умудрялась делать гимнастику, маникюр и следить за прической даже на краю бездны. Потом о том времени у нее не осталось мрачных воспоминаний. Помнилось другое.

Как она с Великим князем Андреем и еще двумя друзьями в каком-то разрушенном железнодорожном вагоне пила шампанское, встречая 1920 год, и как раздобыли какао и шоколад. Когда же после мытарств покинула Россию, то первым делом бывшая прима Императорской сцены познакомилась с капитаном и отправилась к нему в рубку любоваться рассветом над Босфором.

Она не сетовала на обстоятельства, а воспоминания о потерянных в России драгоценностях и виллах не вызывали слез. Она не унывала даже в самые критические моменты. В Париже она основала балетную студию и достигла профессиональных и материальных успехов на педагогическом поприще.

В Европе имя ее еще при жизни стало легендарным. О ней писали статьи и книги, у нее брали интервью, приглашали на светские приемы. Превозмогая возрастные немощи, она позволяла себе провести ночь в приятном обществе, где неизменно оставалась центром внимания. Это всегда льстило самолюбию старой женщины, придавало ей силы.

Театральное искусство вообще, а балетное в особенности – это всегда шедевр момента. Опускался занавес, расходилась публика, гасли огни рампы, и все, что совсем недавно волновало, впечатляло, потрясало, отходило в историю. Спектакли запечатлевались в откликах рецензентов, в театральных программках, но и, конечно, в памяти зрителей. И только.

Потом появляются книги воспоминаний, специальные исследования, где рассказывается об отлетевшем в вечность мимолетном театральном священнодействии. Однако пожелтевшие страницы газет и журналов с рецензиями, сочинения знатоков сценического мастерства не могут ничего ни оживить, ни возродить. Это все равно что по прошлогодней листве судить о красоте весенней природы. Главное – память сердца зрителей. Когда они уходят, то исчезает и живая память об актере.

Так случилось и с Кшесинской. Она пережила не только всех знакомых, родственников и друзей, но и современников, и очевидцев ее театральных триумфов. Задолго до своей смерти она стала живым реликтом.

Интерес к ней вызывался в первую очередь не теми балетными партиями, в которых она когда-то блистала на сценах Петербурга, Москвы, Парижа, Лондона, Вены, Берлина. Театральные амплуа ее уже почти никто не помнил, да и редко кто видел. Публику притягивало совсем другое – образ возлюбленной Последнего Русского Царя.

Главным событием ее жизни действительно была связь с Николаем II. Собственно, с Царем-то у нее отношений никаких не существовало, но вот до того, как стать таковым, Николай Александрович испытывал несомненную тягу к восходящей звезде Императорской сцены. Она ему нравилась. И он ей тоже. Матильда, которую все знакомые с детства звали Малечкой, была сильно увлечена Наследником Престола. Он стал не только первой, но и «главной» любовью всей ее жизни.

Они познакомились в марте 1890 года на выпускном акте Императорского балетного училища. Первый раз недолго поговорили летом того же года. В последующие месяцы встречались от случая к случаю.

«Я влюбилась в Наследника с первой нашей встречи. После летнего сезона, когда я могла встретиться и говорить с Ним, мое чувство заполнило всю мою жизнь, и я только о Нем могла думать. Мне казалось, что хоть Он и не влюблен, но все же чувствует ко мне влечение, и я невольно отдавалась мечтам».

В свою очередь Цесаревичу все больше и больше нравилась эта маленькая танцовщица, и, глядя на нее, странные чувства восторга и трепета в нем просыпались. Не знал, что происходит, но раньше ничего подобного не случалось. Правда, в театр удавалось вырываться не всегда: то спектаклей не было, то ему приходилось быть или на службе, или в отъезде.

Сестре Ксении рассказал, что у Него есть теперь «друг» – балерина Кшесинская. Сестра, сгоравшая от любопытства, стала хранителем сердечной тайны. Когда осенью 1890 года Цесаревич отбыл в девятимесячное кругосветное путешествие, то Ксения в письмах непременно сообщала новости о «его друге».

«Жалею, что не могу рассказать Тебе кое-что о Твоем друге Кшесинской, т. к., к несчастью, она слишком далеко от меня. Надеюсь часто ее видеть зимою, чтобы Тебе сообщать о ней». «Видела Твоего друга, маленькую Кшесинскую этот раз в Пиковой даме! Она танцевала в балете на балу и мне очень Тебя напомнила».

Ничего особенного о балерине не знала, хотя очень хотела узнать. Ведь все «актриски», как в том не сомневалась Великая княжна, должны быть «страшно развратны». Но ничего скандального не выяснялось. Брату передавала лишь невинные слухи: где выступала, что о ней говорили. Ксения не умела хранить тайны: многим рассказывала «по секрету» и с упоением обсуждала эту историю.

Роман с «Малечкой» достиг кульминации зимой 1892–1893 годов, когда встречались особенно часто. Цесаревич регулярно посещал на дому живую, раскованную, лишенную предрассудков и условностей танцовщицу, порой оставался до утра. Дневник Николая Александровича пестрит красноречивыми записями о его свиданиях с «Малечкой», с его «М.К».

«В 12 час. отправился к М.К., у которой оставался до 4 час. Хорошо поболтали, посмеялись и повозились».

«Отправился к М.К.; провел чудесных три часа с ней».

«Закусывали в 71/2 час., как раз в то время начиналась «Спящая красавица», и думы мои были там, так как главным действующим лицом являлась М.К.».

«Посетил мою М.К., где оставался до 6 часов».

«Провел большую часть вечера у М.К.».

«Отправился к М.К., где ужинал, по обыкновению, и провел прекрасно время».

«Вечером полетел к моей М.К. и провел самый лучший с ней вечер до сих пор. Нахожусь под впечатлением ее – перо трясется в руке».

В столичном обществе связь Наследника с танцовщицей стала темой пересудов. Хозяйка влиятельного петербургского салона генеральша Александра Богданович фиксировала жгучие столичные новости.

«Она (Кшесинская) не красивая, не грациозная, но миловидная, очень живая, вертлявая, зовут ее Матильдой. Цесаревич говорил этой «Мале», что упросил Царя два года не жениться. Она всем и каждому хвалится своими отношениями с ним» (21 февраля 1893 года).

«Кшесинская очень заважничала с тех пор, как находится для особых милостей» (10 апреля).

В 1892 году восходящая звезда Императорской сцены сняла на Английском проспекте уютный двухэтажный особняк, куда и переехала от родителей, жить с которыми становилось «неудобным». Там Матильда вместе со своей сестрой Юлией (актрисой кордебалета) и поселилась. Здесь принимала поклонников и первого среди них – Николая.

По странному стечению обстоятельств этот дом за двадцать лет до того был построен сыном Николая I Великим князем Константином для своей возлюбленной, тоже балерины Анны Кузнецовой. Потом Великий князь так увлекся, что бросил свою законную супругу и начал жить с Кузнецовой «одним домом». Кшесинская знала эту историю. В театральном мире она