"Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров - Мария Барышева

   - Не могу. Хочу немного поспать, очень устал сегодня. Лучше остаться здесь. И тебе лучше остаться здесь.

   - А так? - спросила Шталь, с внутренним содроганием выхватывая пистолет и нацеливая его Оружейнику в нос.

   - Ты настаиваешь, - отметил Михаил.

   - Да.

   - Он на предохранителе, - надменно поведал Оружейник. - И держишь ты его неправильно. А я никуда не поеду.

   Эша беспомощно уронила руку и огляделась. После манипуляций с пистолетом вестибюль немного успокоился, разбавив ярость озадаченностью и любопытством, а Вадик спрятался за диван, и винить его в этом было трудно.

   - Ну, грандиозно свалял дурака начальничек! - она сунула пистолет обратно. - Надеюсь, вы хоть услышали то, что я вам говорила!

   - Надежда - хорошее чувство, - заметил Федор Трофимович, почти невидимый из-за сигарного дыма. Эша в отчаянье всплеснула руками и кинулась к двери. Перед ней она на мгновенье остановилась, глядя на красный отпечаток руки, оползающий застывающими каплями, потом распахнула дверь и вылетела в густую шайскую ночь, провожаемая беззрачковыми глазами толстых мраморных львов.

   Городская насосная станция никак не подходила, потому что в телефонном разговоре речь шла о загородной дороге, и Шталь, еще не сообразив точно, куда нужно ехать, все же направила "фабию" к западной границе города. И только когда машина отмахала несколько километров, Эша поняла, что скорее всего имел в виду Лжец. Правда, это место нельзя было назвать "насосной станцией". Это, скорее, были останки насосной станции, вернее станциечки, неподалеку от дороги, убегавшей за Кметский хребет, где река делала крутой изгиб. Когда-то там тоже была небольшая лесопилка, а несколькими километрами дальше - крошечная деревушка, сгинувшая еще в прошлом веке. От станции осталась часть бетонной коробки, наполненной остатками механизмов. От деревушки и лесопилки не осталось ничего. Шталь была там только один раз, и больше ее туда не тянуло. При свете дня это место выглядело невероятно уныло, во тьме же от него веяло всякими ужасами, зато с полкилометра выше по реке росли самые большие и красивые ирисы в округе.

   Держа подрагивающие ладони на руле послушной "фабии", в которой было так спокойно после бешеного Монстра-Джимми, Эша мысленно спрашивала себя, на что она, собственно, рассчитывает? Журналистка-уборщица с полуразряженным пистолетом и чужим парангом, при этом она не умеет обращаться ни с тем, ни с другим. А там - зрелищно-проверочная группа Нелюдей, уже проверившая все, что надо, куча вооруженного народу и сам Лжец, на счету которого уже бог знает сколько Говорящих. Шталь прокрутила эту информацию в голове несколько раз - и с каждым становилось все страшнее. А Ейщаров отправился к ним, да еще и один - совсем ополоумел, что ли? На что он рассчитывает? У него есть какой-то хитроумный план? Да против такого сборища никакой план не сработает - это нужно иметь за спиной не меньшее сборище. Хочет заключить сделку? Какую? Самоотверженно-глупую? Вот он я - так не трогайте ж остальных?! Любому ясно, что попытка заключить такую сделку - бессмысленное самоубийство. Собирается поговорить с ними по душам, как с сотрудниками? Да у него сил не хватит - он уже из офиса уехал полумертвый. Не может же он быть совсем дураком? А вдруг он после супермаркета и вправду сошел с ума? Нет, тоже не подходит. Даже она, Шталь, довольно нервное создание, до сих пор не пускает слюни и не пересчитывает свои пальцы. С другой стороны, была б нормальной - не поехала б никуда. Ну да, разум тут совсем не при чем.

   Да ну, чем гадать, проще приехать и узнать все самой!

   Чего это - ему можно сходить с ума, а ей нет, что ли?!

   Пока оставалась еще одна надежда - пост. Либо у Ейщарова не хватит сил на новые разговоры, и его попросту не выпустят одного, а тогда он никуда не поедет, чтоб народ не погубить. Либо ей хоть там удастся найти поддержку.

   Но обстановка на посту оказалась еще хуже, чем думала Эша. Дорогу преграждали не только щиты, но и машины, в придачу к этому тут же стояли вооруженные люди, а первым знакомым лицом, которое увидела Шталь, был Гриша-Техник - он сидел возле сосны, залитый бледным светом фар, и задумчиво смотрел вдаль. Остановив "фабию", Эша высунулась в окошко и крикнула:

   - Гришка, проезжал Олег Георгиевич?!

   - А кто это? - рассеянно спросил Техник.

   Шталь втянула голову обратно и растерянно уставилась на заграждения. Рядом в окошке появилась физиономия Коли-"нотариуса" с заклеенной бровью и сурово сказала:

   - Проезд закрыт. Разворачивайся.

   - А...

   - Проезд закрыт.

   - Надолго? - спросила Эша, с опаской глядя на приближающихся вооруженных постовых. Коля тоже посмотрел на них, механически моргнул и повернул голову.

   - Проезд закрыт.

   - Ейщаров проезжал?

   Глупый вопрос, и так понятно, что проезжал.

   - Проезд закрыт.

   - Мне срочно! Вопрос жизни и смерти!

   - Никто из нас сегодня не покинет город, - Коля нехорошо сузил глаза. - Разворачивайся.

   Рядом возникло еще одно лицо - на сей раз незнакомое.

   - Девушка, разворачивайте машину, чего неясно?

   - А если нет?! - пискнула Эша. - Застрелите?!

   - Сергеев, Юрченко! - человек выпрямился, сделав короткий жест в сторону шталевской персоны. - Задержать!

   - За что?! - Шталь обомлела.

   - Выйдите из машины!

   - Гриша! - завопила она. - Скажи им!

   - А чего я скажу? - удивился старший Техник. - Я - человек гражданский.

   - Послушайте, - примирительно заговорила Эша, накрепко вцепившись в руль, - хорошо, я разверну машину. Я просто... сразу не поняла. Я глуховата, видите ли...

   Человек равнодушно улыбнулся, делая рукой отпускающий жест, и Эша дала задний ход, продолжая лихорадочно думать. Ейщарову, судя по телефонному разговору, дорогу освободили, а вот ее вряд ли выпустят. Но как они узнают, что она - это она. Точнее, что она - Говорящая? Они ведь не нападают на любого, кто выезжает из Шаи - они не тронули людей с поста. Значит, в тот момент на дороге был кто-то, кто может чуять Говорящих. Соплеменники Вадика могут это делать? Или к этому способен только Лжец?

   "Фабия" продолжала неторопливо пятиться. Эша достала телефон, так удачно перебросивший ей ейщаровский звонок, и вызвала Севу. Мебельщик ответил сразу, и голос его был непривычно взрослым, злым.

   - Ты куда подевалась, я уже весь офис...

   - Севочка, солнышко, я сейчас вернусь, просто поехала домой принять душ, - запела Шталь, решив временно побыть милой. - Вадик там? Дай ему, пожалуйста, трубочку.

   Сева что-то недовольно пробурчал, и через секунду в трубке зазвучал трепещущий голос журналиста.