Скажи мне, что ты меня - Celice

Им овладела слабость, он зажмурился, пытаясь упорядочить мысли. Сириус его ждал все это время. Но как он его найдет?.. О чем он думает! Неужели он действительно готов кинуться, сломя голову, черт знает куда, только узнав, что Блэк его ждет? Ремус прикрыл глаза, его губы тронула грустная улыбка.

*

Сириус пожевал сигарету, щурясь от солнца. Здесь оно просто выжигало все, от растений до кожи. Он выбрал это место в том числе по двум причинам - с одной стороны, слишком далеко от Лондона, с другой - на побережье. Ему нравилось открывать глаза по утрам и лежать, слушая шум волн, поглощающих берег. А потом неспешно выходить на пляж и окунаться в холодно-соленые вихри воды.

В Мостаганем он добирался через Францию на гиппогрифе, предварительно завернув также в Алжир. В городе было шумно, людно, грязно; он оставил Клювокрыла на одной из крыш маленьких арабских домов, пока сам пустился добывать хоть что-то перекусить им обоим, и местную одежду для себя. В этом ему весьма помог французский язык, которым он владел в совершенстве, а так же снятые деньги в Алжирском банке для волшебников, которые он там же обменял на динары. Эти деньги позволяли не только без проблем добраться в любой уголок арабской страны, но и вполне безбедно существовать все то время, которое Сириус планировал провести здесь, пока не появится шанс вернуться в родную Европу.

Мостаганем он выбрал не просто так. Здесь был не слишком большой процент колдунов и волшебниц среди жителей, и именно это так привлекало Блэка. Он купил за довольно скромную сумму бунгало на берегу Средиземного моря. Место было уединенным - порт находился в сотне километров, туристический центр прятался за отвесными скалами, а соседями беглого волшебника были только рыбаки. Так как он заселился в свой новый пляжный дом ночью, огромный гиппогриф не вызвал у местных жителей шока и изумления, ибо они его просто не видели. Внутри Сириус расширил бунгало до огромных размеров. Здесь была и кухня, и спальня, комната для Клювокрыла и гостиная. Несмотря на то, что бунгало изначально представляло собой простой летний дом из местного дерева, на огромной платформе, оберегающей от воды, внутри жилище Сириуса теперь больше походило на европейский особняк.

Жизнь его в Мостаганеме была скучна. Он довольно быстро освоил бытовой арабский и местный диалект, плюс ко всему за пару месяцев он загорел настолько, что, при желании, вполне мог бы сойти за местного. Он состриг свои отросшие почти до пояса волосы, разом помолодев лет на десять, и побрился. И в первые недели ел столько, сколько, наверное, не ел за всю свою жизнь, поэтому болезненная тюремная худоба скоро исчезла, и Сириус вновь стал походить на себя доазкабановского, хотя от морщинок и особого безжизненного блеска во взгляде, приобретенного благодаря дементорам, избавиться так и не удалось.

Когда ему становилось совсем тяжко и одиноко в доме, он выбирался в город. Еще по прибытии он выяснил, где в порту можно найти волшебную почтовую станцию, а где - магазины. Почта ему была необходима, чтобы слать письма Гарри прежде всего, а уж потом и Дамблдору - хитрый старик то и дело присылал бедного Фоукса с посланиями. Благо, хоть в письмах он щедро рассказывал беглецу о крестнике и его жизни за все те годы, что Сириус его не знал. Альбус вполне занимательно поведал о первом курсе Поттера и о его встрече с духом Волдеморта, рассказал о случае с младшей Уизли на втором курсе. Сириус жадно читал все эти строки, восхищаясь мальчишкой и с волнением отмечая в нем все больше и больше сходства с Джеймсом. Уж кто-кто, а Сохатый точно так же любил ввязываться в неприятности, и они с Сириусом никогда бы не пропустили подобных приключений.

У местных арабов не было в наличии сов, и Сириус сильно сомневался, что они вообще представляли себе подобных птиц, разве что у кого-то из них были родственники в Европе или Америке. Вместо них местные волшебники использовали диковинных птиц - небольшого размера, с ярчайшем оперением всех цветов радуги, огромным пушистым хвостом и ярким хохолком на голове, эти малютки завораживали. Правда, они не издавали ни звука, мрачно глядя на очередного клиента, привязывающего послание к лапе. Как объяснил Сириусу владелец почты, вопли этих созданий, фвуперов, опасны для слуха, но сами птицы незаменимы как курьеры. Поэтому почти всегда их клювы запечатаны заклятием немоты.

Когда Гарри прислал восторженное письмо, получив такого радужного посланника, Сириус тут же выслал ему новую весть, с более ярким фвупером. Ему хотелось радовать крестника даже в мелочах.

Улицу волшебных товаров он посетил, чтобы выбрать Гарри подарок на день рождения. Эта улочка была совсем другой, чем Косой переулок. Она больше походила на восточный базар, с множеством лавок, кричащих продавцов и напоминала типичную иллюстрацию из арабских сказок. Сириус на всякий случай прикрыл лицо палантином, пока прохаживался по лавкам. В конце концов он выбрал Гарри большой альбом по квиддичу, на трех языках, а так же купил ему большой торт с сияющими башнями в стиле «Тысячи и одной ночи» - крестник писал, что его полоумные родственники посадили своего свиноподобного сына на диету, и от этого страдали все, так что сласти явно не будут лишними. Однако, заметив на стене одной из лавок свою фотографию с яркой арабской вязью под ней, Сириус поспешил вернуться в бунгало. Несмотря на то, что сегодняшний он и он на фото разнились как небо и земля, рисковать Блэк не хотел.

Он так хватался за переписку с Гарри еще и потому, что крестник, по сути, оставался единственным, кто общался с ним искренне и с удовольствием. Альбус, несмотря на всю его расположенность к беглому «преступнику», так или иначе вытягивал из него разные сведения - например, Сириус писал ему о своих бывших соседях-заключенных по этажу, отрывки их фраз о бывшем хозяине и прочее. Блэк пошел на это только потому, что беспокоился о Гарри. Дамблдор не скрывал, что ждет второго пришествия Волдеморта. А это означало, что Поттер-младший был в большой опасности.

Собственное бездействие бесило Сириуса. Его не особенно радовали пляж, солнце, море, которые дарили видимость безопасности. Одиночество и невозможность хоть как-то помочь дорогому человеку раздражали настолько, что вызывали тоску и отчаянье. Не говоря уже о том, что не было никакой возможности хотя бы связаться с Ремусом.

Дамблдор еще в первом своем письме поведал, что из-за грязноволосого сукина сына Рема вызывали на допрос. От злости на Снейпа Сириус разгромил полкомнаты, представляя себе, с каким удовольствием он бы придушил ублюдка. Интересно, Рем поэтому ему даже не пишет?

О, он придумывал сотни оправданий тому, что бывший любовник не написал ему ни строчки после их последней встречи. Все они казались правдоподобными и не слишком, но Сириус не знал, как еще убедить себя, что Люпин просто жертва обстоятельств, и будь его воля, он, конечно, не только написал бы, но и нашел его давным-давно.