Замок Ист-Линн - Генри Вуд

Если Вам, читатель, приходилось когда-либо видеть привидение, своей бледностью превосходящее прочих обитателей потустороннего мира, Вы, возможно, сумеете представить себе, как выглядела в этот момент Эфи Хэллиджон. Она даже не грохнулась в обморок, как это уже случалось в тот день; нет: у нее был такой вид, будто она сейчас умрет. Один пронзительный вопль, впрочем, тут же прервавшийся, ибо она сохранила достаточное присутствие духа, чтобы не забыть, где находится, последняя отчаянная попытка освободиться — и ей пришлось смириться со своей незавидной участью.

— Мне нечего сообщить им, — сказала она, уже спокойнее. — Я ничего не знаю об этом деле.

— Так же, как и я, — ответил ее собеседник. — Я даже не знаю, зачем Вы им потребовались. Когда нам дают указания, мисс, мы даже не можем спросить, что все это значит. Мне было велено проследить за тем, чтобы Вы не уехали из города, и доставить Вас в комнату для свидетелей, что я и попытался исполнить со всей возможной вежливостью.

— Надеюсь, Вы не думаете, что я позволю вести себя за руку через весь город?

— Я уберу ее, мисс, если Вы пообещаете, что не сбежите. Это, видите ли, все равно ничего не даст Вам, ибо я догоню Вас через пару ярдов — Вы лишь привлечете к себе внимание. Вам не имеет смысла бегать наперегонки или бороться со мной.

— Обещаю не сопротивляться, — сказала Эфи. — Отпустите же меня.

Она сдержала свое слово, ибо знала, что он прав. Она угодила в руки беспощадных врагов, и ей придется смириться с этим. Так они и прошли по городу, словно прогуливаясь; при этом он галантно нес ее сумку. Именно в таком виде они и предстали перед изумленным взором мисс Карлайл, когда проходили мимо ее окон.

«Куда смотрит его начальство!» — подумалось мисс Корни.

Эфи поместили в комнату для свидетелей — небольшое помещение, свет в которое проникал сквозь застекленную крышу. Она очень недурно провела время, то обдумывая, что сказать миссис Латимер, то пытаясь решить, в чем можно признаться судьям, не скомпрометировав себя. Употребляя глагол «скомпрометировать», мы вовсе не имеем в виду причастность к убийству. Эфи была так же невиновна, как мы с вами. Более того: она твердо верила в невиновность Фрэнсиса Ливайсона, равно как и в то, что ее отца убил Ричард Хэйр. И, тем не менее, она понимала, что ее поведение в то время отнюдь не представит Эфи Хэллиджон в выгодном свете, скорее наоборот — даст пищу для сплетен всем ее досужим землякам.

Глава 16

В ПРИСУТСТВЕННОМ МЕСТЕ

Мировые судьи заняли свои места на скамье, которая с трудом вместила всех, кто носил это почетное звание и в любой другой день, конечно, оказался бы за пределами Вест-Линна. Что же касается самого зала, то в него набилось такое количество людей, что, казалось, теперь это помещение никогда не опустеет снова. Сторонники и друзья Фрэнсиса Ливайсона, явившиеся дружной группой, кричали, что не верят ни единому слову этого обвинения, возможно, состряпанного партией красно-фиолетовых.

Лорд Маунт-Северн, почтивший заседание суда своим присутствием, сидел на скамье вместе с судьями, а лорд Вейн устроился, как мог, прямо в толпе. Г-н судья Хэйр восседал на председательском месте, суровый, мрачный и непреклонный сверх обычного. Он не собирался принимать чью-либо сторону, и даже ради спасения собственного сына от виселицы не признал бы сэра Фрэнсиса виновным, если бы голос совести сказал ему, что он неправ. Полковник Бетел, не менее суровый на вид, также сидел на скамье для судей.

В этом непритязательном месте — что в равной степени касается и помещения, и господ судей, не все и не всегда решалось в строгом соответствии с буквой закона. Серьезные дела обычно рассматривались в Линборо; здесь же не приговаривали ни к чему серьезнее недельной отсидки, месяца принудительных работ, или же хорошей порки для малолетних правонарушителей. В данном слушании, впрочем, как и во многих других, рассматривались показания, неприемлемые для традиционной судебной процедуры: доказательства, основанные на слухах, и прочие мелкие нарушения подобного рода.

М-р Рубини представлял в суде сэра Фрэнсиса Ливайсона.

М-р Болл открыл слушание, сообщив присутствующим то, что поведал ему Ричард Хэйр, но не указывая, что получил эту информацию лично от него. На вопрос об источнике подобных сведений он ответил, что пока не может этого сообщить.

Камнем преткновения для мировых судей оказалось опознание Ливайсона как Торна. Суд вызвал для дачи показаний Эйбнезера Джеймса.

— Что Вы знаете об этом человеке, находящемся под стражей? — спросил судья Герберт.

— Немногое. Мне он был известен под именем капитана Торна.

— Капитана Торна?!

— Эфи Хэллиджон называла его капитаном, хотя, насколько я понял, он в те поры был лейтенантом.

— Как Вы узнали об этом?

— От Эфи. Она была единственным человеком, о которой мы говорили о нем.

— И Вы утверждаете, что часто видели его в Аббатском лесу?

— Я постоянно встречал его там, равно как и возле коттеджа Хэллиджонов.

— Вы разговаривали с ним, называя его Торном?

— Два или три раза. Я обратился к нему, и он отозвался на это имя. У меня и в мыслях не было, что его зовут как-то иначе. Отуэй Бетел, — он быстро взглянул на м-ра Отуэя, все еще одетого в свой косматый дорожный костюм, — также знал его как Торна; я не сомневаюсь, что и Локсли, который вечно торчал в лесу, тоже был знаком с ним.

— Кто еще?

— Сам Хэллиджон, бедняга, тоже знал его под этим именем. Он как-то сказал Эфи в моем присутствии, что не позволит этому расфуфыренному щеголю Торну приезжать к ним.

— Он именно так и выразился?

— Да, «этому расфуфыренному щеголю Торну». Эфи, помнится, дерзко ответила, что он может приходить к ним, как и всякий другой, и она не позволит отцу придираться к ней, словно она сама не может о себе позаботиться.

— Это не имеет отношения к делу. Кто-нибудь еще знал этого Торна?

— Полагаю, его знала Джойс, а уж лучше всех — молодой Ричард Хэйр.

«Старый» Ричард Хэйр грозно нахмурил брови, представив своего сына.

— Зачем он так часто бывал в лесу?

— Он ухаживал за Эфи.

— С намерением жениться на ней?

— Ну… нет, — воскликнул м-р Эйбнезер, скривив рот. — Полагаю, у него не было подобных намерений Он приезжал сюда откуда-то из-под Свейнсона, на прекрасной лошади.

— Каким Вам представлялся род его занятий?

— Я считал, что он вращается в высших кругах общества. В этом и сомневаться не приходилось. Одежда манеры, голос — все выдавало в нем аристократа. Он явно не хотел, чтобы кто-то видел его, и поэтому редко приезжал до наступления сумерек.

— Вы видели его в тот вечер, когда был убит Хэллиджон?

— Нет, меня самого не было там в это время.

— Не возникало ли у Вас подозрений, что он может быть виновником убийства?

— Никогда. В этом ведь обвинили Ричарда Хэйра. Мне и в голову не приходило, что он может быть невиновен.

— Скажите, Бога ради, когда все это случилось? — вмешался м-р Рубини, который счел, что свидетельские показания на этом закончились.

— Так… — ответил м-р Эйбнезер. — Не скажу с точностью до года, но, думаю, лет двенадцать назад, если не больше.

— И Вы готовы поклясться, что сэр Фрэнсис Ливайсон — тот самый человек, когда прошло уже столько лет?

— Я клянусь, что это он. Я так же уверен в этом, как в том, что я — это я.

— При том, что Вы никогда не встречались с ним с тех пор! — насмешливо заметил юрист. — Чушь, господин свидетель!

— Этого я не говорил, — парировал м-р Эйбнезер.

При этих словах господа судьи навострили уши.

— Так Вы его видели? — спросил один из них.

— Однажды.

— Где и когда?

— Это было в Лондоне года через полтора после убийства.

— Какое у Вас было дело к нему?

— Никакого. Я увидел его совершенно случайно.

— И за кого же Вы его приняли: за Торна или же Ливайсона?

— За Торна, разумеется. Я ни сном ни духом не ведал, что он Ливайсон, пока этот человек не приехал сюда противником м-ра Карлайла на выборах.

При этих словах сэр Фрэнсис яростно выругался — в душе, разумеется Что за черт дернул его сунуть свою голову в пасть льву! Какая-то непонятная сила — даже не боязнь встретиться с Карлайлом — удерживала его от этого. Почему же он, безумец, не послушался ее!

— Возможно, Вы обознались в Лондоне, свидетель. Может быть, это был вовсе не тот, кого Вы знали здесь как Торна.

М-р Эйбнезер загадочно улыбнулся.

— Нет, я не обознался, — многозначительно ответил он. — Клянусь.

— Вызовите Афродиту Хэллиджон.

Все тот же полисмен ввел в зал Эфи. М-р Болл попросил м-ра Эйбнезера Джеймса выйти из зала на то время, когда она будет давать показания. Несомненно, у него были свои, веские причины для такой просьбы.