Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР - Юрий Богданов

Первый заместитель министра Серов И.А. получил в своё ведение 6-е управление (контрразведка на транспорте), Главное управление милиции (ГУМ — начальник генерал-лейтенант Стаханов Н.П.), Управление службы местной противовоздушной обороны (УС МПВО), Главное управление пожарной охраны (ГУПО), Отдел по контролю и инспектированию Вневедомственной охраны (ВОХР) и Тюремное управление.

Заместитель министра Масленников И.И. контролировал войсковые подразделения: Главное управление пограничных войск (ГУПВ), Главное управление внутренней охраны (ГУВО), Управление конвойной охраны (УКО), Управление военного снабжения (УВС) и Военно-строительное управление (ВСУ) [4].

Как видно из приведенного перечня, структура Министерства внутренних дел (если рассматривать только это интересующее нас ведомство) коренным образом изменилась по сравнению с тем, что было всего лишь месяц назад. Конечно, данная структура не оставалась неизменной, и через некоторое время в составе подразделений стали происходить определённые изменения, среди которых выделим следующие. Приказом МВД СССР от 29 апреля 1953 года (заметим, здесь и далее без обычного ранее постановления Совета Министров) на базе Бюро № 2 бывшего МГБ была организована при 1‑м Главном управлении МВД Специальная оперативная группа (СОГ) по розыску вражеских агентов-парашютистов, начальником которой министр назначил полковника Прудникова М.С. Через две недели СОГ реорганизовали в 11‑й отдел 1‑го Главного управления МВД СССР. Затем приказом МВД СССР от 30 мая 1953 года на базе Бюро № 1 бывшего МГБ СССР был создан 9‑й отдел МВД СССР, предназначенный для проведения актов индивидуального террора и диверсий, во главе которого министр поставил широко известного в узких кругах прославленного советского мастера секретных операций генерал-лейтенанта Судоплатова П.А. [4]. Вполне возможно, что формирование данных подразделений явилось простым продолжением образования тех самых «наступательных средств борьбы», которые хотел иметь Сталин. Министр Берия Л.П. лишь завершил эту работу, дав на это себе собственную санкцию как заместитель председателя Совета Министров СССР. Как эти силы планировалось им использовать, теперь возможно только гадать.

Освободившись от сталинского авторитаризма, Берия Л.П. развил бурную деятельность, которая даже напугала других его соратников по власти, показавших в делах завидную пассивность. Прежде всего, Лаврентий Павлович проявил собственную инициативу по освобождению из тюрем хорошо известных ему работников органов госбезопасности, попавших за решётку в период руководства МГБ Абакумовым В.С. и Игнатьевым С.Д. 11 марта 1953 года он направил на имя Маленкова Г.М. и Хрущёва Н.С. письмо, в котором нарисовал удручающую картину, сложившуюся в последние годы в МГБ: «Значительная часть чекистских кадров, имеющих опыт, разгромлена… Необходимо будет рассмотреть материал на арестованных чекистов и в зависимости от результатов принять решение об использовании их на работе в МГБ». Здесь имелось в виду не только освобождение из тюрем «своих людей», но и пополнение нового объединённого МВД старыми, проверенными кадрами. Проявляя «чудеса оперативности», Берия Л.П. начал освобождать своих соратников ещё до формального решения этого вопроса на Президиуме ЦК КПСС. В то же время эти меры не касались бывшего министра Абакумова В.С. и людей его круга [76].

Одним из первых своих приказаний новый министр внутренних дел распорядился создать следственные группы по пересмотру ряда особо важных дел, которые теперь формулировались следующим образом: «дело арестованных врачей», «дело арестованных бывших сотрудников МГБ СССР», «дело арестованных бывших работников Главного артиллерийского управления Военного министерства СССР», «дело арестованных МГБ Грузинской ССР группы местных работников». Руководство работой по пересмотру этих дел министр возложил на своих заместителей Круглова С.Н. и Кобулова Б.З., а также на начальника 3‑го управления МВД (контрразведка в Советской армии и ВМФ) Гоглидзе С.А. По представленному МВД докладу 3 апреля 1953 года Президиум ЦК КПСС принял резолюцию, в которой говорилось о полной реабилитации и освобождении из-под стражи врачей и членов их семей, арестованных по так называемому «делу о врачах-вредителях», в количестве 37 человек. Теперь к уголовной ответственности следовало привлечь работников бывшего МГБ СССР, «особо изощрявшихся в фабрикации этого провокационного дела» и грубо нарушавших советские законы. На этом заседании Берия Л.П. информировал Президиум ЦК о том, что «Министерством внутренних дел СССР проводятся меры, исключающие возможность повторения впредь подобных извращений в работе».

Затем состоялась реабилитация военных и руководителей авиационной промышленности, осуждённых в 1946 году по «делу авиаторов», поскольку, согласно заключению МВД, не было найдено состава преступления в обвинениях, предъявлявшихся наркому авиапрома Шахурину А.К., командующему ВВС Новикову А.А. и другим работникам, связанным с этой отраслью. После проведенного разбирательства были приняты меры по возвращению на Родину людей, «незаконно выселенных с территории Грузинской ССР» на основании решения Особого совещания МГБ СССР. По распоряжению Берия Л.П. готовились также предложения в ЦК КПСС о положении немцев, граждан СССР, высланных в годы войны в спецпоселения [64].

Из всех инициатив Лаврентия Павловича не вызывало энтузиазма у некоторых членов Президиума и секретарей ЦК предложение досконально разобраться с делом бывшего министра госбезопасности Абакумова В.С. с тем, чтобы выяснить, кто стоял за ним. В этом случае возникала угроза, что следствие может добраться не только до исполнителей, но и до заказчиков. Ведь уже было признано, что «ввиду допущенных серьезных ошибок в руководстве бывшим МГБ» невозможным оказалось оставить Игнатьева С.Д. на посту секретаря ЦК КПСС, а ниточка могла потянуться и дальше [83].

Наряду с реабилитацией обвинённых по отдельным политическим процессам, Берия Л.П. предложил внести ряд изменений в существовавшую тогда судебную систему, а также предложил провести амнистию в стране. В тюрьмах, колониях и исправительно-трудовых лагерях находилось тогда 2526402 заключённых, в том числе 221435 человек «особо опасных». Предлагалось выпустить на свободу около одного миллиона человек, осуждённых на срок до 5 лет, попавших за решётку за должностные преступления, женщин, имевших детей в возрасте до 10 лет, несовершеннолетних, тяжелобольных и престарелых. По указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года, подписанному Ворошиловым К.Е. (которому и досталась вся слава), было освобождено по амнистии более трети советских заключённых. Министр внутренних дел внёс предложение об ограничении прав Особого совещания, но пока что не считал возможным в то время ликвидировать этот внесудебный орган, поскольку имелась необходимость пересматривать дела, «которые по оперативным или государственным соображениям не могут быть переданы в судебные органы». 4 апреля 1953 года Берия Л.П. подписал приказ, в котором содержалось требование о запрещении применения к арестованным «мер физического воздействия», а также предписал ликвидировать в Лефортовской и Внутренней тюрьмах все пыточные помещения [83].

В соответствии с постановлением правительства первый заместитель министра внутренних дел Круглов С.Н. передал по актам из МВД в другие министерства главные производственно-хозяйственные управления, строительные управления, промышленные предприятия, подсобные хозяйства, научно-исследовательские и проектные учреждения со всеми их материальными ресурсами, производственными и строительными программами, фондами на материалы и оборудование и денежными ассигнованиями, которыми только что сам распоряжался. Так, например, в Акте приёма-передачи Главного управления лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС) в Министерство путей сообщения (МПС) было перечислено, помимо всего прочего, 24 крупных строительства железнодорожных линий и других объектов, осуществлявшихся этим Главком по постановлениям правительства, и 14 объектов, строившихся с разрешения Совмина СССР по договорам.

В этот период министр внутренних дел Берия Л.П. выступил с новой инициативой. 21 марта 1953 года он написал записку в Президиум Совета Министров СССР с предложением о прекращении ряда строительств, «осуществление которых в ближайшие годы не вызывается неотложными нуждами народного хозяйства». Постановлением правительства «Об изменении строительной программы 1953 года» были прекращены работы на двадцати объектах, в число которых попали следующие гидротехнические сооружения: Главный Туркменский канал, самотечный канал Волга-Урал, Волго-Балтийский водный путь, гидроузлы на Нижнем Дону, Усть-Донецкий порт; транспортные пути: железная дорога Чум — Салехард — Игарка, судоремонтные мастерские, порт и посёлок в районе Игарки, железная дорога Комсомольск — Победино и тоннельный переход под Татарским проливом (о чём рассказывалось в главе 21), железные дороги Апатиты — Кейва — Поной, Варфоломеевка — Чугуевка — бухта Ольга, Красноярск — Енисейск и другие, автомобильные дороги на Камчатке, Кольском полуострове, в Архангельской и Мурманской областях, на побережье Балтийского моря; промышленные предприятия: Черногорский и Араличевский заводы искусственного жидкого топлива и верфь металлического судостроения в Осетрове.