История Чешского королевства - Вацлав Владивой Томек

однако с окончательного выезда из неё императора Матвея в 1617 г. императоры пребывали уже постоянно в Вене и только лишь на время приезжали в Чехию.

Земским управлением заведовали непосредственно так называемые наивысшие урядники и судьи земские, как бы только на время отсутствия короля из земли, и обыкновенно пользовались титлом чешских наместников. Но ни тот, ни другой титул не гармонировал с действительностью. Один из этих высших урядников королевства чешского, которого чиновническая деятельность в некоторых делах издавна распространялась и на другие земли чешской короны, теперь имел власть только в Моравии и Силезии, а наивысший канцлер долженствовал быть везде при особе императора и поэтому пребывал уже теперь постоянно в Вене. Чрез него сообщал отсутствующий в земле король все приказания должностям земским в Праге. Наивысшей инстанцией управляющего Чехией, Моравией и Силезией была земская канцелярия в Вене, которой наместничество было подчинено в действии. Сверх сего новым устройством земским вся власть законодательная была отдана королю; проекты законов для земель чешской короны выходили теперь из тайного совета императорского в Вене, в котором канцлер чешский имел только голос на ряду с советниками из других земель императорских. Таким образом тайный совет ныне коснулся глубже внутренних дел чешских, чем это было до тридцатилетней войны.

Высшие чиновники земские, которые имели только стародавние права, но не соблюдали надлежащей правильности управления целой землей, были: высшие бургграфы, высший судья и писарь земский, высший придворный ленный или президент суда по апелляциям, управляемого некогда королем Фердинандом I, и помощники земских чиновников. Иные высшие должности, как напр: должность наивысшего гофмейстера, гофмаршала и т. п., остались теперь, по уничтожении императорского дворца в земле, только почетными названиями, с которыми были соединены почетные обязанности при короновании короля и при некоторых других торжественных обрядах. Деятельность чиновников, прежде нами поименованных, относилась только к делам административным, политическим, судебным и финансовым. Первые две отрасли состояли под властью чешского канцлера; в делах же финансовых распоряжалась придворная палата в Вене, общая для всех земель имперских. От канцелярии и наместничества чешского совершенно независимо было войско, которое с тридцатилетней войны, как надежнейший залог силы императора, приобрело такую важность, какой прежде никогда не имело. С битвы Белогорской в Чехии, равно как и в других землях имперских, стало содержаться большое войско, расположенное гарнизонами во всех значительных городах, разделенное на полки или отряды с постоянными сборными пунктами, которое употреблялось во всей империи, кроме земель венгерских. Самым высшим местом управления его был придворный военный совет в Вене.

Вследствие существования императорского войска не требовалась уже открытая готовность к военной службе со стороны земства, как это было по старому порядку, но все-таки кроме обыкновенного для войны найма войска военачальниками, и сеймы эти изъявляли готовность выставить некоторое число войска, которое непосредственно по определению их собиралось и выставлялось обывателями, равно как сеймам же принадлежала и забота о надзоре и месте жительства войска, расположенного вообще в земле. Назначение войска к своим занятиям, равно как и построение сильных крепостей предоставлено было сначала отдельным земским панам, а потом новым земским собраниям. Только в королевских городах оставались еще вооруженные местные собрания, большей частью из чести, нежели по необходимости, исключая особенных случаев. После высших земских должностей существовали областные гетманы для управления краем, как было со времени областного мира в XV веке. Их было в каждом крае или области два: один из сословия панского, другой из рыцарского. Им надлежало заботиться о всеобщей безопасности, — именно преследовать преступников и уничтожать беспорядки, также собирать подати, одобренные земским сеймом, и относить их в казнохранилища, сеймом устроенные и для этого назначенные. Высшие чиновники земские долженствовали быть по новому устройству Фердинанда II из сословия дворянского или рыцарского, находящегося в Чехии, а областные гетманы должны были жить каждый в своем крае. Города управлялись своими бургомистрами и советниками, однако под строгим надзором императорских гетманов и судей. Ремесленники же управлялись чиновниками своего магистрата.

Во всем этом управлении долгое время не было жизненного и деятельного духа к возрождению земли. Между лицами, которые помогали императору Фердинанду II составить новую систему неограниченного управления, мало было таких, которые бы делали это без какого-нибудь предвзятого политического убеждения. Некоторые, напр., высший канцлер Вильгем Славата, служил этой системе из убеждений религиозных, иные, и таких было большинство, — из негодного эгоизма, что и было с одной стороны причиной нравственного упадка Чехии ХVII-го века. Эти-то лица, кои долгое время не имели иного дела, как штрафование, преследование и уничтожение каждой возможности свободного проявления народа, сообщили земским должностям на долгое время ту же цель, исполненную жестокости и чуждую участия к народу. Но еще худший дух владел тогдашними правительственными лицами, которые, лишившись большей части своих прежних прав, безнаказанно притесняли народ, оставленный совершенно без всякой законной защиты. После конфискации при императоре Фердинанде III-м и по удалении значительного числа старой шляхты из земли, лучшая часть земских владений в Чехии находилась в руках иностранцев, к тому же еще по большей части суровых воинов, которые не имели никаких связей с народом, теперь им подчиненным, и не чувствовали к нему никакого сострадания. С этого времени заведен был ими (а им подражала потом и туземная шляхта), новый порядок отношений к народу, какого никогда прежде не было в Чехии. Работы и другие тяжести во владениях сельских чрезвычайно увеличивались и вводилось чрез это угнетающее рабство личное со всеми своими последствиями, которые прежде известны были только по наслышке. У крестьян отнимали имущество и законные права, и не было вовсе никакой возможности требовать справедливости в судах земских, которым одинаково были подчинены и дворяне собственники. Притеснения чиновников и писарей панских, негодный продукт этого времени, увеличивали иго, под которым стонал наибольший класс жителей. При таком угнетении не могло никогда восстановиться ни ремесло, ни хозяйство от ран, полученных в тридцатилетнюю войну. Вследствие сего земля потеряла цену, так что земледельцы часто убегали от своих владений и должны были к ней прикрепиться законом.

Одно зло прошедшего состояния земли чешской, именно несогласие в религии, со времен Белогорской битвы было прекращено. Обращение к старой вере католической было проводимо совершенно. Скрывались впрочем там и сям в зеле последователи и иных исповеданий, особенно из братского общества, но число их было незначительно, народ же обратился вообще к старой вере, сначала внешним образом, но довольно скоро и настоящим, чрез что приобрел себе при всяком несчастий, физическом и духовном, сердечное утешение и нравственное укрепление, необходимое для восстановления в будущей новой жизни.

Вместе с обращением