Лесной бродяга (Обитатель лесов) - Ферри Габриэль

— Хорошо, — произнес индеец, — воин может помочь не только оружием!

С этими словами команч, а вслед за ним и Гайферос исполнили приказание старого охотника. Последний шел по одну сторону, Хосе — по другую. В таком порядке путники бегом направились по равнине. Ничто не указывало, чтобы вновь прибывшие индейцы заметили движение путешественников, тогда как со стороны их сородичей, засевших на правом берегу в ивняке, неслись крики разочарования и ярости.

— Если бы мне удалось увидеть хотя бы глаз одного из этих крикунов! — произнес Хосе, державшийся между рекою и носильщиками.

— Наблюдай лучше за теми, которые слева от тебя! — возразил канадец. — А, вот и второй отряд индейцев заметил нас! Слышите, как завыли? Однако не советую ни одному из них соваться под выстрел моего карабина! Видишь ли, Хосе, что там ни говори, а пехота, как в войнах с индейцами, так равно и в войнах цивилизованных народов, всегда предпочтительнее кавалерии. Прежде чем кто-либо из этих всадников успеет достаточно успокоить лошадь, чтобы толком прицелиться, я становлюсь и…

Говоря это, канадец встал как вкопанный.

— Знаю, что он хочет сказать! — проворчал Хосе, продолжая подвигаться бегом сбоку тащивших лодку команчей. — Я становлюсь и…

Грохот карабина канадца заглушил последние слова испанца.

— И один из индейцев, — продолжал он опять, — падает с коня как мешок! И прав, черт возьми!

— Живей вперед! — поторопил канадец, догоняя товарищей после удачного выстрела, тогда как с равнины, где его пуля настигла жертву, несмотря на значительное расстояние, грянули два ответных выстрела, и, конечно, впустую.

— Видишь, Сверкающий Луч, — продолжал Розбуа, — как в руках опытного стрелка обыкновенный карабин получает двойную дальность несмотря на то, что пули моего старого карабина маловаты для теперешнего, что отнимает у них много силы!

До сих пор неровности рельефа левого берега прикрывали беглецов от выстрелов индейцев, засевших за деревьями противоположного берега. Но теперь они приблизились к опасному месту, поскольку здесь ровный и низменный характер ландшафта не давал им никакого прикрытия. Несмотря на всю бдительность канадца и испанца, старавшихся приметить среди деревьев какую-либо мишень для прицела, сильный ружейный залп, произведенный невидимыми врагами, встретил беглецов при прохождении открытого участка. Один из тащивших пирогу команчей упал, тяжело раненный; друзья поспешили к нему на помощь. Впрочем, индейцы стреляли наугад, не рискуя показываться из-за деревьев, чтобы не подвернуться под карабины двух белых охотников, меткость которых они уже не раз испытали. Поэтому, за исключением пули, оцарапавшей кожу Хосе и оторвавшей кусок его рукава, залп этот не имел для беглецов других печальных последствий. Оставшись вдвоем, Гайферос и команч несли пирогу уже далеко не с прежнею быстротою. Другие два команча, обремененные раненым соплеменником, подвигались также крайне медленно, так что второй отряд апачей представлял для них опасность как по своей численности, так и по тому, что двигался по тому же берегу, что и беглецы, и стал явно настигать их.

Дважды обращались лицом к неприятелю неустрашимые охотники, составлявшие единственную защиту маленького отряда, и их пули сразили четырех противников. Во время отступления оба охотника, воодушевленные пороховым дымом, свистом пуль и стрел, летавших вокруг них, шли мерным шагом, не теряя из виду преследователей. Между тем их спутники, значительно далеко опередившие охотников, воспользовавшись тем временем, пока апачи, занимавшие противоположный берег, вновь заряжали ружья, достигли места уже недоступного их пулям и поспешили спустить пирогу на воду.

Неотступно следя за преследователями, канадец и испанец не замечали, как с противоположного берега индейцы оставили деревья, служившие им прикрытием, и поскакали к реке, намереваясь перехватить пирогу ниже по течению.

Громовой голос команча, сопровождаемый выстрелом, от которого лошадь одного из апачей рухнула в воду, предупредил друзей о грозившей им опасности. Быстро обернувшись, Хосе понял, в чем дело. Оставив товарища сдерживать своим грозным карабином неприятеля, наступавшего с его стороны, испанец пригнулся к земле с карабином наготове и змеей скользнул к берегу, крича канадцу:

— Отступай к пироге, Розбуа! Я сейчас последую за тобою, вот только сброшу в воду еще одного головореза!

Гром выстрела последовал за словами испанца, который внезапно с проклятием упал и исчез в траве. Горестный стон вырвался у канадца при виде упавшего друга — неизменного спутника всех его радостей и опасностей; охотника, которому, таким образом, приходилось, потеряв сына, лишиться затем и брата.

Пораженный новым несчастьем, охотник не заметил, как один их неприятельских всадников готовился выпрыгнуть на берег как раз близ того места, где недавно исчез Хосе. Еще минута — и будто оглушенный и неподвижный Розбуа, наверно, погиб бы, если бы в это мгновение из травы не вылетела огненная вспышка. Не успело смолкнуть эхо выстрела, как апач свалился с лошади в воду.

Тотчас из травы показалась голова испанца, смотревшего насмешливо и в то же время грозно. Он казался вполне цел и невредим.

— Беги сюда, Розбуа! — закричал он. — Прячься в яму, куда я сверзился по воле Провидения. Здесь место чудесное, ни один из этих негодяев не доберется до нас живым!

В два прыжка канадец очутился возле друга и скрылся в углублении, служившем убежищем его товарищу и совершенно невидимом для индейцев.

Подобно тому, как некогда возле Позо Хосе и Розбуа, стоя спина к спине, ожидали нападения ягуаров, так и теперь, засев в яме, они наблюдали: один за равниной, а другой за берегом, между тем как апачи несколько минут тщетно пытались выяснить их местонахождение.

Хосе вновь зарядил свой карабин, после чего оба охотника, выставив головы над травой, зорко следили за движением неприятеля.

Обескураженные безуспешностью своих попыток, апачи, бросившиеся раньше в реку, направились, преодолевая течение, обратно к правому берегу, чтобы там снова скрыться за деревьями. Индеец, сбитый с коня выстрелом команча, тоже напрягал усилия, стараясь достигнуть берега…

— Теперь наша лодка на воде, — сказал испанец, — задержка за нами! Вот негодяи выбираются из воды, мокрые и сконфуженные, словно выдранные пудели. С этой стороны нет более опасности, а потому вперед! К пироге!

— Постой, Хосе! — воскликнул канадец. — Чем больше мы убьем их сегодня, тем меньше врагов будет у нас завтра. Если река очищена от краснокожих, то обернись в мою сторону: здесь тебе дела хватит!

Растянувшиеся по равнине цепью индейцы искали двух внезапно исчезнувших врагов и при этом постепенно приближались к укрытию охотников. Последние могли наблюдать, как одни апачи рыскали по кустам, другие, скакавшие на конях, шарили в траве своими длинными копьями.

— Примемся сперва за всадников: оно будет вернее! — решил канадец. — Выстрелим вместе, так как второй раз зарядить ружья будет уже некогда! Идет?

— Ладно. Ты целься направо, а уж левая сторона — мое дело!

Две огненные вспышки вылетели из травы, и два команча упали с лошадей.

Едва охотники спрятались в свою яму, как над их головами засвистели пули, а несколько стрел впились совсем близко от них.

— Теперь пора, Розбуа!

Не окончив еще этих слов, испанец выскочил из ямы и бросился к пироге в сопровождении канадца.

Апачи заметили беглецов и пустились вдогонку за ними с ножами и томагавками.

Гайферос, Сверкающий Луч и его два воина, присев за лодкой, открыли огонь против краснокожих, засевших в ивняке противоположного берега. Этот непрерывный огонь, рев команчей, ни на минуту не смолкавший, внушили мысль как всегда осторожным индейцам, преследовавшим беглецов на равнине, что они имеют дело с многочисленным врагом, а потому они попридержали коней, что и сослужило пользу беглецам: под защитой огня Сверкающего Луча и его товарищей они благополучно пробежали открытое пространство.