Скарлетт - Александра Риплей

— Вот это брод, где Бриди купалась, — сказал Колум. — Может быть, ты тоже захочешь принять ванну?

Скарлетт задрожала.

— Я же не такая смелая. Вода, наверное, ужасно холодная.

— Попробуй, ты можешь только слегка плеснуть водой. Мы сейчас будем переправляться. Держи поводья как следует.

Его лошадь осторожно ступила в воду. Скарлетт подобрала юбки и заткнула их за пояс, потом последовала за ним.

Достигнув противоположного берега, Колум спешился.

— Слезай и давай позавтракаем, — сказал он, — я привяжу лошадь к дереву.

Деревья росли здесь же неподалеку, и тень от них ложилась на лицо Колума. Скарлетт плавно соскочила на землю и передала Колуму поводья. Она выбрала солнечное местечко на тропе и села, прислонившись к стволу дерева. Берег был покрыт ковром из маленьких желтых цветочков с листьями, напоминающими по форме сердечко.

Она закрыла глаза и прислушалась к спокойному шуму реки, шелесту листьев, птичьему пению. Колум сел подле нее, и она медленно открыла глаза. Он разломил хлебную ковригу надвое и дал Скарлетт большую часть.

— Я хочу рассказать тебе одну историю, пока мы едем, — сказал он. —

Местность, где мы находимся, называется Баллихара. Двести лет назад, совсем недавно, это был дом наших людей. Это земли О'Хара.

От неожиданности Скарлетт выпрямилась и открыла глаза. Это? Вот эти земли принадлежат О'Хара? «Баллихара — разве не так называлась та опустевшая деревня, через которую они так быстро вчера проехали? Она нетерпеливо повернулась к Колуму.

— Теперь успокойся и ешь свой хлеб, Кэти-Скарлетт. Это долгая история, — сказал он.

Улыбка Колума не дала вопросам Скарлетт сорваться с губ.

— Две тысячи лет назад первый О'Хара поселился здесь и сделал землю своей собственностью. Тысячу лет назад викинги, или скандинавы, как мы их сейчас называем, открыли зеленые богатства Ирландии и захотели присвоить их. О'Хара, как и другие ирландцы, охраняли реку, когда по ней могли вторгнуться завоеватели на длинных лодках с драконами на носу. Они строили прочные укрепления против неприятеля.

Колум отломил кусочек хлеба и положил в рот. Скарлетт нетерпеливо ждала, пока он прожует. Так много лет она даже представить себе не могла. Что же происходило дальше, тогда, тысячу лет назад?

— Викинги отступили, — сказал Колум, — и О'Хара возделывали свою землю и поили свой скот еще лет двести или больше. Они построили укрепленный замок для себя и своих слуг. У ирландцев хорошая память, и они знали, что завоеватели могут прийти опять, как когда-то давно приходили викинги. Так оно и случилось. Но пришли не викинги, а англичане. Больше половины Ирландии было отдано им, но О'Хара выдержали их натиск за прочными стенами и сохранили свои земли еще на пятьсот лет до битвы на Бойне. Эта печальная история тебе известна. После двухтысячелетнего в падения О'Хара эта земля стала английской. Вдовы и дети О'Хара, которые остались в живых, переправились через брод. Один из этих детей вырос, стал фермером-арендатором и женился на нашей бабушке, Кэти-Скарлетт. И он уже мог смотреть с другой стороны темных вод Война на замок О'Хара, который был разрушен, и на выросшие на его месте дома англичан. Но название осталось прежним — «Баллихара».

Папа видел этот дом, знал, что эта земля принадлежала О'Хара. Скарлетт заплакала при мысли о папе, она поняла ту боль и ярость, которую видела на его лице, когда он рассказывал о Воинской битве. Колум подошел к реке, стал пить из ладони. Он вымыл руки, потом вновь набрал в пригоршню воды для Скарлетт. Когда она попила, он стер слезы с ее лица своими нежными влажными пальцами.

— Я не хотел тебе это рассказывать, Скарлетт…

Она сердито перебила его:

— Я имею право знать это.

— Я тоже так подумал.

— Я вижу по твоему лицу, что это не все, расскажи мне остальное.

Колум побледнел, как будто от боли.

— Да, это не все. Английская Баллихара была построена молодым лордом. Про него говорили, что он был прекрасен, как Аполлон, а сам он приравнивал себя к Богу. Он решил сделать Баллихару самым лучшим поместьем во всей Ирландии. Его деревня — Баллихара — принадлежала ему вся, до последнего камешка, она должна была быть больше всех остальных, может, даже больше Дублина. Так оно и было. Конечно, она оставалась меньше Дублина, но ее единственная улица была шире, чем центральная улица столицы. Конюшни у него были как собор, окна — чистые, как алмазы, сады его мягким ковром укрывали берега Бойна. Павлины расправляли свои великолепные хвосты на лужайках, и прекраснейшие женщины, все в драгоценностях, приезжали к ним в гости. Он был господин Баллихары.

Но у него была печаль: только один-единственный сын. Он дожил до того времени, когда родился внук. И внук этот тоже не имел ни брата, ни сестры. Он был красив и великолепен и стал господином Баллихары вместе со всеми ее конюшнями, похожими на соборы. Как потом и его сын.

Я помню молодого хозяина Баллихары. Я был совсем ребенком и думал, какой он чудесный и хороший.

Он ездил на высокой чалой лошади. Если его джентри вытаптывали наше зерно во время охоты на лису, он всегда бросал монетки нам, детям. Он сидел такой высокий и стройный в своем розовом плаще, белых бриджах и начищенных сапогах. Я не мог понять, почему отец забирал у нас монетки, ломал их и проклинал лорда.

Колум вскочил и начал ходить взад-вперед по берегу. Когда он продолжил, голос его был тонким и напряженным.

— Начался голод, люди болели и умирали. «Я не могу видеть, как страдают мои крестьяне, — сказал лорд. — Я куплю два крепких корабля, дам им свободу и отправлю в Америку, где есть еда и всего в изобилии. Мне все равно, что мои коровы ревут от того, что их некому доить, мне все равно, что мои поля заросли крапивой. Меня больше заботят мои люди, а не скот и зерно».

Крестьяне и поселенцы целовали ему руку и благодарили за заботу.

Многие собрались в дорогу. Но далеко не все могли вынести боль разлуки с

Ирландией. «Мы останемся, хотя и умираем от голода», — сказали они молодому лорду. Потом он объявил на всю округу, что всякому, кто попросит, дадут любой дом с радостью и совершенно бесплатно. Мой отец проклял его. Он очень разозлился на двух своих братьев за то, что те приняли дар англичанина. Но они настаивали на том, чтобы ехать… Они утонули вместе с остальными, когда гнилые корабли попали в первый же шторм. Корабли эти получили горькое название «гробы».

Мужчина из Баллихары лежал в конюшне и ждал. Ему было наплевать, что она похожа на собор. И когда молодой лорд пришел, чтобы оседлать свою высокую чалую лошадь, он схватил его. И он повесил золотоволосого хозяина Баллихары в башне близ Бойна, где когда-то один из О'Хара стерег корабли.