Счастливый билет - Маурин Ли

Нет! Лиза быстро отвернулась. Только привидений ей не хватало, особенно в новогоднюю ночь!

Лиза присела на край дивана. Ей не хотелось ложиться, пока не вернется Рэмбо. Он, наверное, уже привык к холоду и сейчас гонял крыс или еще каких-нибудь ничего не подозревающих созданий.

Бросив взгляд на телевизор, Лиза заметила, что предыдущая передача уже закончилась и на экране появилось знакомое лицо. Мило Ханна! Его губы шевелились, но слов слышно не было.

— Твое здоровье, Мило! — Лиза отсалютовала ему стаканом, надеясь, что знакомых физиономий больше не будет, иначе к утру она напьется в стельку. Она так и не решила, притворщик он или нет, но тем не менее он помог ей разобраться в своей жизни. «Не до конца, — напомнил ей тоненький противный голосок. — А как насчет Джима?»

Джим Харрисон! За весь прошлый год, отвечая на трагические письма телезрителей, Лиза ни разу не вспомнила о нем, но ведь она забыла почти обо всех. Смогут ли теперь они быть вместе? И хочет ли она этого? И, что более важно, хочет ли этого Джим, особенно учитывая их последнюю встречу, закончившуюся столь печально? Лиза вспомнила ночь, которую они провели вместе. Да, тогда у них все было очень хорошо, даже замечательно, но сейчас это не имело никакого значения. «Почему?» — спросила она себя.

Время близилось к полуночи. Лиза сделала звук громче; было бы славно, если бы кто-нибудь, тот же Мило Ханна, поздравил ее с Новым годом, но вскоре знакомые и так начнут осаждать ее звонками. Больше всего ей хотелось поговорить с Кевином. Когда Лиза начала работать над своей книгой, то поняла, что ей понадобится его совет, чтобы воспроизвести атмосферу прошлого. Он поможет ей разобраться в событиях, происходивших на Чосер-стрит. Может быть, он даже вспомнит ту ночь, когда она появилась на свет…

До наступления Нового года оставалась ровно одна минута. Вдалеке, заглушая еле слышный голос Мило Ханны, заревел двигатель автомобиля. Приближаясь к дому, он становился громче. Машины появлялись здесь нечасто, а эта, судя по реву мотора, делала, пожалуй, не меньше ста километров в час. Лиза поморщилась, когда авто промчалось мимо, но тут вдруг раздался визг тормозов, глухой удар, и она закричала:

— РЭМБО!

От автомобиля остались лишь тающие вдали красные огоньки стоп-сигналов. Рэмбо не шевелясь лежал на боку. Лиза снова закричала, подхватила его на руки, кутая в полы халата, и побежала к дому. Пес обмяк и не подавал признаков жизни, но крови нигде не было видно. Лиза села, зарылась лицом в его еще теплую шерстку и заплакала, раскачиваясь взад и вперед, прижимая к груди его отважное маленькое тельце.

Она проплакала всю ночь, сотрясаясь от рыданий, которые царапали ей душу и надрывали сердце. Вскоре она перестала оплакивать Рэмбо и заплакала о своей маме, о Ральфе, Нелли и ее погибшем сыне, о Джекки и Сабине, обо всех, кого могла вспомнить, и даже о своем отце. Словно издалека до нее донесся телефонный звонок, который, кажется, и не думал умолкать. Заглушая его перезвон, на экране разразились радостными криками люди, запели и захлопали в ладоши. Потом начался какой-то фильм, и Лиза даже подумала, что это одна из тех картин, в которых снималась она сама, потому что музыка показалась ей знакомой: страстная, навязчивая, западающая в память, отчего Лиза заплакала совсем уж безутешно. Наконец она стала оплакивать себя. Больше в ее жизни не будет ничего хорошего. Никогда.

— Я умру сегодня ночью, — прошептала Лиза. Была какая-то высшая справедливость в том, что она умрет в этом уединенном месте вместе с Рэмбо, еще теплое тельце которого по-прежнему лежало у нее на коленях. — Я больше не хочу жить.

Закрыв глаза, она откинулась на спинку кресла. Она тонула, погружаясь все глубже и глубже, как будто фильм перематывали вперед, и перед внутренним взором Лизы промелькнула вся ее жизнь, от жестокого и несладкого начала до горького конца. Она вновь была маленькой и жила на Чосер-стрит, где было так много ненависти и любви. Молоденькая девушка в своем лучшем платье ехала на свой день рождения в Саутпорт, затем ее сменила Джекки в розовой атласной пижаме с ямочками на щеках, гладкой кожей и улыбкой на пухлых губах. Потом Лиза увидела Гарри Гринбаума в его книжном магазине, такого мудрого и понимающего. Его фигура подернулась туманной дымкой и исчезла. Патрик! О господи, Патрик, мой любимый братик! Голливуд, Басби, золотое время, когда они вместе снимали кино. Дент, чудовище Дент, который, улыбаясь своей плутовской улыбкой, принес к ней в спальню Сабину. Ральф, дорогой Ральф. Умирающий Гэри… Время тоски и печали, но эти воспоминания каким-то непонятным образом вдохнули в Лизу силы, возвысили и преобразили ее. Тони Молино, ты — ублюдок, Тони. Мило Ханна, и письма, письма, письма…

Ей снова восемь лет, и по всему Бутлю рвутся бомбы, а в дверь барабанит отец, требуя, чтобы его впустили.

— Не открывайте! — жестким голосом говорит мама, и дети отвечают злорадными воплями:

— Не откроем, не откроем!

Затем во дворе раздается взрыв, входная дверь слетает с петель, и в дом вваливается отец. Добежав до лестницы, он тоже взрывается и валится на пол, разбрызгивая повсюду кровь. Дети начинают радостно подпрыгивать, крича:

— Он мертв! Мертв!

По застеленному линолеумом полу прокатывается гулкое эхо их прыжков, и мама тоже начинает подпрыгивать, и поднимается такой шум, что он заглушает грохот взрывов.

Лиза распахнула глаза. Какой странный сон, даже не сон, а зловещий кошмар. Господи, как же здесь холодно! Она вздрогнула и уже собиралась встать, чтобы разворошить горку серого пепла в камине и отыскать едва теплящийся огонек, как вдруг осознала, что на коленях у нее лежит Рэмбо, и громко всхлипнула. Гулкий грохот преследовал ее и наяву, и Лиза поняла, что он раздается на самом деле. Кто-то изо всех сил барабанил во входную дверь.

Лиза встала, по-прежнему не выпуская из рук Рэмбо, и открыла. Снаружи валил снег, а на пороге с поднятой рукой застыл Джим Харрисон, вновь собираясь постучать. На нем была старая куртка с капюшоном и деревянными пуговицами, и ему не мешало бы побриться. Лиза повернулась, оставив дверь открытой, и вернулась на свое место. Джим вошел и остановился, глядя на нее.

— С вами все в порядке?

Лиза уставилась невидящими глазами в пол и ничего не ответила.

— Да, пожалуй, это был глупый вопрос, — мягко сказал Джим. — Выглядите вы ужасно. Давайте сначала разведем огонь, потом я приготовлю вам выпить. А пока глотните вот этого.

Он налил ей на два пальца бурбона и присел рядом, поднеся ей стакан к губам, словно она была инвалидом. Янтарная жидкость обожгла ей воспаленное горло. Лиза заморгала и обнаружила, что ее глаза слипаются от слез.

Под пеплом еще тлело несколько поленьев. Джим разворошил их, и вскоре в камине вновь запылал небольшой костер.

— Зачем вы пришли? — спросила Лиза.

Он бросил на нее быстрый взгляд, словно радуясь тому, что слышит звук ее голоса.

— Мне позвонила Джекки. Она очень беспокоится. Похоже, она звонила вам всю ночь, но вы не отвечали.

— Я заснула, — солгала Лиза. — И ничего не слышала.

Было совершенно очевидно, что он ей не поверил.

— Новый год — не тот праздник, который можно встречать в одиночестве. Я бы приехал раньше, если бы… — Джим умолк на полуслове. «Если бы вы хотели меня видеть», — похоже, собирался сказать он.

— Дело не в этом, — попыталась объяснить Лиза. — Просто на меня навалились разные мысли и воспоминания. Они выбили меня из колеи. — Она не станет рассказывать о смерти Рэмбо, иначе Джим сочтет ее чересчур сентиментальной и глупой, ведь она хочет умереть только потому, что погибла ее собака. Лиза переложила еще теплое тело Рэмбо на диван, аккуратно подсунув ему подушку под голову. Теперь, вдали от нее, он окоченеет и остынет. После того как Джим уйдет, она похоронит Рэмбо в саду.

— Именно это я имел в виду. Вы слишком долго были одна. Пришло время вернуться в мир живых, — серьезно сказал Джим.

— Как у вас все легко и просто! Вы признаете только два цвета — белый и черный. А для меня жизнь состоит из полутонов.

— Вы опять спешите с выводами. — Он улыбнулся. — Я давно научился жить сегодняшним днем и не загадывать наперед. Знаете, у меня ведь тоже были взлеты и падения. Когда-нибудь я расскажу вам о них.

— Прошу прощения. — Лиза плотнее запахнула халат, и тут зазвонил телефон.

Джим поднял трубку.

— Да, с ней все в порядке. Жива и здорова, просто выпила чуть больше, чем нужно, и заснула. — Лиза расслышала смех Джекки. — Да, конечно, передам. До свидания.

— Она говорит, что ей без конца названивают люди, которые не могут связаться с вами и оттого очень беспокоятся. — Джим помолчал. — Вам повезло, что у вас столько друзей, которым вы небезразличны. Кое-кто отдал бы все на свете, чтобы оказаться на вашем месте.