Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

И тут за стенкой, прямо возле них, послышалось отчетливое «В-в-в-ах!», и следом — несколько тяжелых, громких выдохов.

Они подняли головы и, прислушавшись, переглянулись. Первой засмеялась Светка:

— Ага! Твоей маме сейчас было хорошо!

— Похоже… — с улыбкой, но чуть задумчиво ответил Сережка, и Светка, резко перекинув через него коленку, села на него верхом, прижав своим лобком член к его животу. Оперлась на руки, приблизила лицо:

— Эй, да ты, никак, ревнуешь? И не думай даже — мой папка твою мамку не обидит, вон как он на нее смотрел весь вечер, я ни разу такого не видела! И потом, — тут она приподнялась и, взяв его жезл в руки, приставила его к своей дырочке, — у тебя теперь я, — опустилась на него и уже хриплым голосом, выгнувшись — есть! Я! Есть! Я! У-е-е-е-сть…

Задохнувшись, упав на Сережкину грудь, она вся напряглась в очередном оргазме. Сережка прижал ее к себе, гладя голову, спину, и она, чуть успокоившись, сползла с него на бок. Так и не кончивший член с громким «Чмок!» вырвался из влагалища и закачался.

— Господи, Сереженька, что же ты со мной делаешь, а, я же от одного твоего вида скоро кончать буду… — горячечным шепотом сказала Светланка и, вздрагивая, уткнулась носом в его подмышку. Уже оттуда, глухо донеслось: — Хороший ты мой! И, после небольшой паузы, тихо-тихо: — Любимый…

Ее рука опять ухватила член и медленно ходила по нему, не заставляя двигаться кожу, лишь лаская.

У Сережки буквально остановилось дыхание, когда он услышал это слово.

Он повернулся набок — Светланка, почувствовав его движение, легла на спину, — увидел в полутьме комнаты, над улыбкой, блеск в уголках ее широко открытых глаз, наклонился и собрал этот чуть солоноватый блеск языком. Потом перевалился на Светланку, та тут же, своей рукой, едва не встав на мостик, запустила его в себя, и он, все наращивая темп, теряя голову, стал сначала ласкать ее своим колышком изнутри, а потом уже буквально долбить, чувствуя, как женщина внизу отвечает ему всем мечущимся, извивающимся в бешеной пляске любви телом — и вдруг взорвался, растеряв себя, чувствуя лишь тесно сжавшие его жезл любви, дрожащие, влажные, живые, любимые стеночки, и свое семя, наполняющее пространство между ними…

Светка, опять вся напрягшись, тихо, по-звериному завыла: «А-а-а-а-у!», и он, вынырнув на этот звук из белого мрака, неумело впился в ее раскрытые над сжатыми зубами губы своими сухими губами, не получив ответа, перевалился с нее на бок и почувствовал, что весь в поту.

Судорожно протянул руку и провел ей по Светиному животу, он тоже был весь мокрый и как-то странно дрожал, он не поверил — «может, пот мой?» и погладил ее бок под грудью, но он тоже был весь влажный. Понял, что Светка в прохладном ночном воздухе взмокла не меньше его, и все еще в тумане, удивился; «Господи! Что это было!? Это — я — так — кончил? Мамуля, прости и забудь…», потянулся за смятой простыней, укрыл ей свою женщину и, с чувством выполненного долга, отключился.

Очнувшись, он посмотрел на Светланку. Та лежала на спине, чуть поодаль, повернув к нему голову и держа его за руку. Почувствовав его движение, открыла глаза и улыбнулась.

Повернулся на бок, пальцами провел по самой кромке ее волос.

— М-и-и-лая моя… Светик… нет таких больше…

Та развернулась к нему, погладила по щеке:

— Твоя… Сереженька, твоя… ой, как хорошо, что я твоя…

И умолкла, глядя на него светящимися глазами.

— Светка, я… я не знаю, как тебе… хорошо сделать…

Светка тихо, глубоко засмеялась.

— Дурачок ты мой… Просто будь рядом, и все…

— Ох… и он, подвинувшись ближе, опять уложил голову девушки себе на плечо.

Так он полежали немного, замерев, а потом Света высвободилась и потянулась:

— Сереж… помыться надо бы…

Тот чуть напрягся:

— В душ?

— Нет… Пошли на озеро, рассвет уже, вода теплая…

Он вылезли в открытое окно, бегом, смеясь, добежали до озера. Сережка с разбегу нырнул, а вынырнув, увидел, что Светланка, быстро сделавшая свои дела, стоит на мелководье, задумчиво грызя сорванную по дороге травинку, и с улыбкой любуется им.

Выходя из воды, он взял ее за руку, но на самой кромке она вдруг высвободилась. Он сел на песок, а Света, улыбнувшись ему через плечо, вдруг начала танец, держа ритм щелчками пальцев. Из-за мимолетной тучи на горизонте выглянули первые лучи солнца, осветив ее всю, и Сережке показалось, что от его Светланки исходит слабое, но заметное сияние.

Воспоминания об этом рассветном танце белоголовой, юной, любящей его женщины потом много раз помогали Сергею в его долгой, не очень простой и очень богатой событиями жизни. Напоминая о том, что счастье — точно есть, и значит жить — точно стоит.

Оттанцевав, со смехом шлепнулась на песок рядом с ним, увидела, что он вполне готов к новому акту любви, подняла его на ноги.

Рукой смыла с них песок и потянула Сережу назад, в комнату, на уже, наверное, успевшие высохнуть в теплой июльской ночи простыни.

Но, стоило им залезть в окно, вдруг остановила его, встала перед ним на колени и, подняв глаза, хитро улыбнувшись, не очень умело взяла его палочку в рот и принялась ласкать. А Сережка, умом понимая, что Светке в этом деле еще далеко до его мамы, буквально подвывал от удовольствия, притягивая ее голову к себе руками, и кончил быстро и обильно, и Светка, довольная, глядя на него смеющимися глазами, запила лакомство минералкой прямо из горлышка бутылки.

Потом они упали на кровать, тихо смеясь, обнялись и, сами не заметив когда, так и заснули, обнаженные и совершенно счастливые.

Они не знали, сколько они спали в эту ночь, но проснулись, отдохнувшие и свежие, около одиннадцати, когда тяжелая июльская жара еще не полностью вступила в свои права.

Посмотрели друг на друга, засмеялись и опять вылезли в окно. Сережка чуть задержался — совсем без штанов среди дня вроде как непривычно, но Светка со смехом вытянула его из окна за руку, и они побежали на озеро.

С озера, еще покрытые каплями воды, зашли на пустую веранду. Есть хотелось зверски, на веранде ничего не было, и Светка, играя, прокралась к холодильнику на кухне, сделала пару огромных бутербродов, один из них протянула Сережке. Прихватила немаленькое блюдо с виноградом, и они, все так же почти бегом, оглядываясь друг на друга и смеясь, вернулись в спальню.

Там она с размаху бросилась на кровать и протянула к Сережке руки, тот лег рядом, и она прижала его голову к своей груди. Он, было, попробовал приласкать ее внизу живота, но Светланка забрала его мягкий член в кулачок, чуть помяла — реакции не было никакой, и, чмокнув его в макушку, тихонько сказала: «Сережка, никогда не делай этого со мной по обязанности, ладно?»