Петербург. Стихотворения (Сборник) - Андрей Белый

Друзьям

Н.И. Петровской

Золотому блеску верил,А умер от солнечных стрел.Думой века измерил,А жизнь прожить не сумел.

Не смейтесь над мертвым поэтом:Снесите ему цветок.На кресте и зимой и летомМой фарфоровый бьется венок.

Цветы на нем побиты.Образок полинял.Тяжелые плиты.Жду, чтоб их кто-нибудь снял.

Любил только звон колокольныйИ закат.Отчего мне так больно, больно!Я не виноват.Пожалейте, придите;Навстречу венком метнусь.О, любите меня, полюбите —Я, быть может, не умер, быть может,проснусьВернусь!

Январь 1907Париж

Туда

К небу из душных гробовГоловы выше закинем:Видишь – седых облачковБледные пятна на синем.

Ринемся к нимСквозь это марево пыли.Плавно взлетимВзмахом серебряных крылий.

Память о прошлом уснет.Робко на облако встанем.В синий пролетРобко заглянем.

В страхе замремГрустны и немы,И не поймем,Где мы.

Белый атлас.Свод полнозвездный…Приняли насВечные бездны.

1904Серебряный Колодезь* * *

Я в струе воздушного тока,Восстану на мертвом одре.Закачается красное окоНа упавшем железном кресте.

Мне подножие – мраморный камень,Но я встану, омят бирюзой.На ланитах заискрится пламеньСамоцветной, как день, слезой.

Скоро, скоро – сквозным я духомНеотвратно приду за ней,Облеченный бледным воздухом,Как вуалью все тех же дней.

И к ней – воздушный скиталец —Прижму снеговое лицо.Наденет она на палецЗолотое мое кольцо.

Знаю все: в сквозные вуалиИ в закатный красный янтарь,Облечемся, – царица, царь.

Был окован могилой сырою,Надо мною качался крест.А теперь от людей укроюЕе колыбелью звезд.

1907Москва

Просветы

Поповна

З.Н. Гиппиус

Свежеет. Час условный.С полей прошел народ.Вся в розовом поповнаИдет на огород.

В руке ромашек связка.Под шалью узел кос.Букетиками баска —Букетиками роз.

Как пава, величава.Опущен шелк ресниц.Налево и направоВсе пугала для птиц.

Жеманница срываетТо злак, то василек.Идет. Над ней порхаетКапустный мотылек.

Над пыльною листвою,Наряден, вымыт, чист, —Коломенской верстоюТорчит семинарист.

Лукаво и жестокоБлестят в лучах зари —Его младое окоИ красные угри.Прекрасная поповна, —Прекрасная, как сон,Молчит, – зарделась, словноВесенний цвет пион.

Молчи. Под трель лягушекЕй сладко, сладко млеть.На лик златых веснушекЗагар рассыпал сеть.

Кругом моркови, репы.Выходят на лужок.Танцуют курослепы.Играет ветерок.

Вдали над косарямиОгни зари горят.А косы лезвиями —Горят, поют, свистят.

Там ряд избенок вьетсяВ косматую синель.Поскрипывая, гнетсяТам длинный журавель[9].

И там, где крест железный, —Все ветры на закатКасаток стаи в бездныЛазуревые мчат.

Не терпится кокетке(Семь бед – один ответ).Пришпилила к жилеткеЕму ромашки цвет.

А он: «Домой бы, Маша,Чтоб не хватились насПапаша и мамаша.Домой бы: поздний час».Но розовые юбкиРасправила. В ответОн ей целует губки,Сжимает ей корсет.

Предавшись сладким мукамПрохладным вечерком,В лицо ей дышит лукомИ крепким табаком.

На баске безотчетноРаскалывает брошьСвоей рукою потной, —Влечет в густую рожь.

Молчит. Под трель лягушекЕй сладко, сладко млеть.На лик златых веснушекЗагар рассыпал сеть.

Прохлада нежно дышитВ напевах косарей.Не видит их, не слышитОтец протоиерей.

В подряснике холщовомПрижался он к окнуКорит жестоким словомПокорную жену.

«Опять ушла от делаГулять родная дочь.Опять не доглядела!»И смотрит – смотрит в ночь.

И видит сквозь орешникВ вечерней чистотеЛишь небо да скворечникНа согнутом шесте.

С дебелой попадьеюВсю ночь бранится он,Летучею струеюЗарницы осветлен.

Всю ночь кладет поклоныСедая попадья,И темные иконыЗлатит уже заря.

А там в игре любовной,Клоня косматый лист,Над бледною поповнойСклонен семинарист.

Колышется над нимиКрапива да лопух.Кричит в рассветном дымеДокучливый петух.

Близ речки ставят вершиВ туманных камышах.Да меркнет серп умерший,Висящий в облачках.

1906Москва

Город

Клонится колос родимыйБоже, – внемли и подъемлиС пажитей, с пашниКлубы воздушного дыма, —Дымные золота земли!

Дома покой опостылил.Дом покидаю я отчий…Облаков башниВ выси высокие вылил, —Вылил из золота Зодчий.Юность моя золотая,Годы, разбитые втуне!..К ниве озимойЛасково льнут, пролетая,Легкие, легкие луни.

Лик мой, что в высь опрокинул,Светочем, Боже, исполни!Светоч родимый —В просветы светлые хлынулХладными хлябями молний.

Буду я градом исколот.Вихрь меня пылью замылитВ неба лазурного холод —Город из золота вылит.

1907

Тройка

Ей, помчались! Кони бойкоБьют копытом в звонкий лед;Разукрашенная тройкаЗакружит и унесет.

Солнце, над равниной кроясь,Зарумянится слегка.В крупных искрах блещет поясМолодого ямщика.

Будет вечер: опояшетНебо яркий багрянец.Захохочет и запляшетТвой валдайский бубенец.

Ляжет скатерть огневаяНа холодные снега.Загорится расписнаяЗолотистая дуга.Кони встанут. Ветер стихнет.Кто там встретит на крыльце?Чей румянец ярче вспыхнетНа обветренном лице?

Сядет в тройку. Улыбнется.Скажет: «Здравствуй, молодец…»И опять в полях зальетсяВольным смехом бубенец.

Июнь 1904Серебряный Колодезь

Странники

А.С. Петровскому

Как дитя, мы свободу лелеяли,Проживая средь душной неволи.Срок прошел. Мы былое развеяли.Убежали в пустынное поле.

Там, как в тюрьмах, росло наше детище;Здесь приветствовал стебель нас ломкий.Ветерок нежно рвал наше вретище.Мы взвалили на плечи котомки, —

И пошли. Силой крестного знаменьяТы бодрил меня, бледный товарищ,Над простором приветствовал пламень яДогоравших вечерних пожарищ.

Ветерки прошумели побегами.Мы, вздохнув, о страданье забыли.День погас. На дороге телегамиПоднимали столбы серой пыли.

Встало облако сизыми башнями.С голубых, бледнотающих вышекНад далекими хлебными пашнямиБрызнул свет златоогненных вспышек.Зорька таяла пологом розовым.Где-то каркал охрипший галчонок.Ты смотрел, как лесом березовымСерп луны был и снежен, и тонок.

1904Москва

В лодке

Лишь прохладой дохнул водяною,Порастаяли черные мысли.И цветов росяных надо мноюБелоснежные кисти повисли.

Затомлен поцелуем воздушным.И поклоны зеленого стебляЯ веслом отклоняю послушным,Легкоструйные ткани колебля.

Что со мною? Восторг ли, испуг лиВ пенном кружеве струйном уносит?Золотые, закатные углиУходящее солнце разбросит.

Прокипев, хрустали золотыеРазбежались от пляшущих веселИ смеясь, росяные цветы яВ бирюзовое зеркало бросил.

День сгорел – отошел: он не нужен…И забила по ясности зыбкойПузырьками воздушных жемчужинЛегкоплавная, юркая рыбка.

1907Париж

Жизнь

В.И. Иванову

Всю-то жизнь вперед иду покорно я.Обернуться, вспять идти – нельзя.Вот она – протоптанная, торная,Жаром пропыленная стезя!

Кто зовет благоуханной клятвою,Вздохом сладко вдаль зовет идти,Чтобы в день безветренный над жатвоюЖертвенною кровью изойти?

Лучевые копья, предзакатныеИзорвали грудь своим огнемНапоили волны перекатныеАроматно веющим вином.

Как зарей вечернею, зеленою, —Как поет восторг, поет в груди!Обрывутся полосой студеноюНадо мной хрустальные дожди.

Все поля – кругом поля горбатые,В них найду покой себе – найду:На сухие стебли, узловатые,Как на копья острые, паду.

Август 1906Серебряный Колодезь

Вечер