Синто. Героев нет - Пушкарева Любовь Михайловна

Я был в шоке от ее слов, почему то мне не приходили в голову эти простые и очевидные мысли. Ведь, правда, опасны, но не столько Ара-Лин, сколько лорд Викен. Мало ли кто и что может сопоставить и вычислить Викена, а поскольку он почти не сидит на Синто, а мотается по мирам, то его легко перехватить, выкрасть и выкачать всю имеющуюся информацию. Если русы и решат сохранить ему жизнь, то при условии поднадзорного пребывания в РФ, а дочь будет гарантом.

— Ара-Лин, — я взял ее лицо в ладони — Судьбой клянусь, что найду способ вытащить ТЕБЯ с РФ.

— Не надо, Даниэль…

— Нет надо! Ты нужна дома.

— Нужна. Нужны мы оба. И отец нужен. Очень нужен нам всем. Ты поклялся вытащить МЕНЯ, но без тебя я лишь половинка, сама я бы не…выполнила контракт Шур — она не рискнула сказать вслух о предателе, — и предложение было сделано нам обоим, а не только мне. Нет. Или все, или никто.

Судьба, ну что с ней делать?

— Ара-Лин, будь реалистом, у нас с тобой еще есть шанс. А у лорда Викена его нет.

Она подняла горящие ненавистью глаза.

— Да, но ты прав лишь наполовину. Нас шанс столь мал, что я предпочитаю не рассчитывать на него. Я им устрою….

Сумасшедшая…

И устроила… Генератор неприятностей, Криста Шур попала этим прозвищем точно в цель, в саму суть моей сестры-половинки.

У русов через три дня был праздник, что-то вроде «День города» или «Рождество столицы», на развлекательные мероприятия пригласили нескольких послов и нас, нас — особо. Сестра заставила себя ждать и послы уже бросали на меня красноречивые взгляды, мол, пойди поторопи, когда она появилась. Дар речи пропал у всех. Выглядела она… как модификант, странно, необычно и опасно. Оделась в обычные обтягивающие штаны из черной м-замши, высокие сапоги, строгую черную шелковую рубашку, армкамзол выставила на черный с блеском. Но не в одежде было дело, обведенные глаза, бледные губы, все не главное. Взгляд, единственное определение которому «отмороженный», вот от чего бросало в дрожь. И при всем при этом она еще ухитрялась оставаться привлекательной, извращенно привлекательной, я б сказал.

— Леди, вы… Вы нас оскандалите — все же сказал старший посол. И получил порцию ледяного внимания.

— Пойдемте, господа — голос оказался под стать внешности, неживой и завораживающий.

Судьба помоги, хорошо, если только оскандалимся.

Всю дорогу послы оскорблено молчали, а как же, мы все — представители Синто, и вдруг такое вот… опасное недоразумение.

Мероприятия являли собой фуршет, а также небольшой концерт, причем люди пили, ели, разговаривали, потом кто-то выступал на небольшой сцене, все затихали, а потом вновь возвращались к прерванным делам. Непринужденно в общем. Могло бы быть… Люди спотыкались взглядом на Аре-Лин, послы быстренько отмежевались от нас и делали вид, что не знают нас, какое-то время мы просто стояли вдвоем в одиночестве, под прицелами удивленных и озадаченных взглядов.

— Ну и? Что дальше? — поинтересовался я.

— Ждем — было мне ответом.

Оппа, первая ласточка, Рад Назаров. Он охмурял какую-то барышню, но было заметно, что она его особо не интересует, а галантничает он со скуки.

— Иди, поболтай — шепнула сестра. Ну что ж, пожалуй я вполне готов к встрече с прошлым.

— Здравствуйте, господин Назаров — обратился я.

В ответ я получил слегка высокомерный и удивленный взгляд.

— Не припомню, нашего знакомства, господин синто — ответил он.

Я внутренне засмеялся, ничего более приятного для меня этот рус сказать не мог.

— Не ужели я так сильно изменился за неполные два года?

В глазах у Рада мелькнула озадаченность, сменившаяся неверием, мы отошли от дамы.

— Как вас, там…? Мне… — начал он. Я перебил

— Рад. Это — я… Дэни.

— Дэни? Кукла-Дэни? — ошарашено промолвил он. Ничто во мне не дрогнуло и не отозвалось…

— Уже нет, как видишь. Викен-Ташин. Прошу обращаться ко мне именно так — сказал я, сдерживая смех. Не ожидал, что удивление и неверие Рада будет так приятно. Я чуть задрал рукав, чтобы показать не выведенные следы от шрамов на запястье. Рад посмотрел и, наконец, поверил.

— Ты очень изменился. И не столько внешне…

— Да. Я не успел тебя тогда поблагодарить. Спасибо, что спас меня…, дважды.

— Дважды? — переспросил он.

— Ну ты же вытолкал леди некст Викен, чтоб поговорила со мной.

— Ну да, клятва… Она сдержала ее — сказал он утвердительно.

— Да.

— Странно. Неужели бывают такие вот чудеса… добрые.

— Рад, все бывает. Крайне редко, даже добрые чудеса.

Рад глянул на меня опять с каким-то сомнением и подозрением.

— Рад, да ты прав, модификанта крематорий очистит, я остался все тем же примороженным психом, только научился это скрывать, да и жизнь у меня теперь намного лучше.

— Я рад за тебя — сказал он тихо и серьезно.

— Надеюсь, что когда-нибудь я тоже смогу тебе это сказать — ответил я.

Рад лишь криво улыбнулся. Похоже, время его не лечит.

— А что ты здесь делаешь? — сменил он тему.

— Да вот, сестру сопровождаю — и я оглянулся на Ару-Лин.

— Она? А я то думал, кого мне это извращение ходячее напоминает… Чего это она?

— Да так… Недобрые чудеса — я улыбнулся, сглаживая сказанное.

— Ну-ну… И почему я не удивлен.

— Рад, а ты вообще часто на таких мероприятиях бываешь?

Он понимающе усмехнулся.

— Впервые вообще-то. Я живу не на Святорусской, в командировке здесь.

— Удачно — заметил я, думая кого же благодарить, Старика или Молодого.

— Ага. Ну бывай. Если что, еще пересечемся.

— Рад был тебя видеть — сказал я на русском, каламбуря.

Аре-Лин не хватало плаката над головой «Помните о смерти», ничего другого глядя на нее на ум не приходило. Она здорово отравляла всем настроение, и это при том, что она молчала. Не приведи Судьба заговорит… Накаркал. К нам приближался Молодой — Александр Викторович, на его лице слегка проступали удивление и заинтересованность.

— Леди некст Викен-Синоби, господин Викен-Ташин — раскланялся он.

— Наше почтение, Александр Николаевич — отозвалась сестра своим странным голосом.

— Как вам праздник?

Ара-Лин вперила в него свой мертвый взгляд.

— Замечательно — это прозвучало как «Чтоб ты сдох».

— Вы, я вижу, грустите… — осторожно заметил Представитель, которого поведение Ары-Лин похоже, даже забавляло.

— Нет. Я не грущу. Я размышляю на отвлеченные темы.

— Да? Как интересно. И какие же, позвольте полюбопытствовать?

— Да вот думаю, что могла бы испытывать пешка, имей она разум и душу — от Ары-Лин полыхнуло обжигающей ненавистью, заставляющей быстрей биться сердце и быть готовым к драке. Она смогла пробить даже невозмутимость и поблажливость Представителя, маска беспечного богача слетела, показался хищник. Да она его на дуэль провоцирует… Ну нет.

— Старшая сестра, вряд ли господину Представителю интересны столь отвлеченные темы, — пока говорил, я встал практически между ними, лицом к сестре и взял ее за руку. Ненависть обрушилась на меня сметающим потоком и иссякла, оставив меня с бешено бьющимся сердцем.

— И правда, странная тема для размышлений для столь молодой и привлекательной девушки — Представитель взял себя в руки. — Кстати, сейчас будет выступать венецианская куртизанка Дольче Велено, она почти оправдывает свое имя, по крайней мере от ее танцев не возможно оторваться.

Тут уже я уставился на него как на отбракованного, предлагать травмированной лучшей танцовщице смотреть на танцы куртизанки, как мелко и низко. Сестра смолчала, она вообще «замерзла». И действительно, на сцену вышла гибкая и горячая девушка, наверное, неплохо станцевала испанский танец со стуком каблуками и какими-то костяшками на пальцах. Ей громко аплодировали, презрение Ары-Лин можно было замерять приборами, как вредное излучение.

— Вам не понравилось? — спросил представитель. Вот слизняк неугомонный.

— Отчего же. Фламенко это то, что у них получается лучше всего. — процедила сестра. Девица-танцовщица спустилась со сцены, и направилась в нашу сторону. Вот только здесь ее и не хватало. Она подошла и молча закрепила на лацкане Молодого маленькую алую розу, и все это не сводя с него глаз, обрушивая на него волны желания и восхищения. С кем-нибудь другим это сработало на все сто, но только не с Представителем. Тот также молча поцеловал ей руку, а потом демонстративно поправил обручальное кольцо. Куртизанка подняла бровь и обидно рассмеялась, не любят они, когда им отказывают.