Прокурор идет ва-банк. Кофе на крови. Любовник войны - Александр Григорьевич Звягинцев

Сарматов решительно вскинул винтовку. Пятнистый бок среднего вертолета попал в перекрестье его прицела… Майор плавно нажал на спусковой крючок. Звонко хлопнул выстрел…

Вертолет вдруг завис в воздухе и, как пес, укушенный под хвост блохой, начал крутиться на одном месте. Все вокруг него окуталось серым удушливым дымом.

– Сейчас, сейчас я его сделаю. Не уйдет… – прошептал Сарматов, поудобнее устраиваясь в своем «седле».

Один из вертолетов чуть не врезался в подбитую машину. Натужно свистя лопастями, вертушка стала почти на дыбы и медленно поползла вверх, меся лопастями влажный тропический воздух, карабкаясь все выше и выше в знойное, затянутое дымкой небо. Майор вновь нажал на спуск…

Столб пламени взвился прямо к небу. Единственный уцелевший вертолет, натужно ревя двигателями, ушел, уже не таясь, в сторону границы и через несколько секунд скрылся в облаках.

– Ну, вот и все… – Сарматов вытер пот со лба, провожая удаляющийся вертолет взглядом… Третьего взять не удалось…

– Ур-ра-а! – донесся откуда-то снизу радостный крик. – Вертушки горят!

Быстро скатившись с дерева, Сарматов попал прямо в объятия Бурлака.

– Молодец, командир! – не переставая озираться по сторонам, высматривая место, откуда продолжал стрелять снайпер, радостно прокричал Бурлак. – Четко сработано.

– Ладно, собирай наших, – устало сказал Сарматов, – давай потихоньку к лесу отходить.

– Да чего там к лесу?! Еще немного – и мы их всех, как клопов, передавим.

– Мне что, два раза повторять? Это приказ, – рявкнул Сарматов.

– Есть… – ответил Бурлак. Недоуменно глядя на командира, он быстро исчез в кустах.

Постепенно стрельба стихла. Солдаты противника исчезли, растворившись в джунглях, словно их и не было. Сарматов побежал вслед за Бурлаком.

Весь отряд уже в сборе. На всякий случай бойцы продолжали держать на прицеле опушку.

– Потери? – первым делом спросил Сарматов.

– Нет потерь, командир, – тихо-тихо, как-то удивленно пробормотал молодой розовощекий боец. – Представляешь, никого.

– Кроме тех двоих… – Сарматов посмотрел на часы. – Молодцы, кто на том берегу шумнул. Эти… придурки черные сразу купились.

– И к нам на подмогу вовремя поспели, – добавил Бурлак, перезаряжая автомат. – Тисочки просто обалденные вышли. Еще бы немножко, и…

– Кончай разговоры, ребята. За мной, бегом марш! – резко скомандовал Сарматов. – Бурлак и Силин – замыкающие. Глядеть в оба!

Прислушиваясь к каждому шороху, Сарматов начал углубляться в лес. Бойцы послушно направились за ним.

* * *

Заложники, сгрудившись, смотрели на догорающий остов вертолета. На лицах у людей был написан неподдельный ужас.

– Это ведь не наши? – тихо спросил у Сарматова подбежавший к нему Алан. – Или у наших маскировка такая?

– Не маскировка, чужие это вертушки, – на ходу ответил Сармат. – Всем встать и за мной! – скомандовал он. – Меньше чем за десять минут нам нужно пройти целый километр по непролазной чаще.

– Но люди устали! – возмущенно воскликнул кто-то из заложников.

– Уставшие могут никуда не ходить, – спокойно ответил Сарматов, не сбавляя хода. – Только сразу предупреждаю, никто за вами второй раз не полетит. Поэтому советую лучше слушаться меня. Всем понятно? – И обратился к своим: – Бойцам отряда, за исключением тех, кто в дозоре и охранении, оказать помощь детям, женщинам и больным!

Больше желающих поспорить не нашлось. Люди мигом вскочили на ноги и бегом бросились за Сарматовым. Он остановился, окинул взглядом всех освобожденных. Детей, тех, что поменьше, несли на себе бойцы. Те, что постарше, кое-как шли сами, цепляясь за взрослых. Счастье еще, что среди бывших заложников не оказалось ни одного сердечника. «Ну ничего, скоро все закончится», – думал про себя Сарматов, наблюдая, как высоко в небе уже заходили на вираж четыре вооруженных вертолета правительственных войск.

Вертолеты один за другим приземлились на небольшой поляне. Оттуда выбежали военные в форме правительственных войск и довольно вежливо провели людей внутрь вертушек. Один за другим вертолеты начали взлетать.

А Сарматов все никак не мог успокоиться. Напряженно вглядываясь в зеленое, дышащее удушливыми испарениями месиво тропического леса, он облегченно вздыхал каждый раз, когда очередная машина исчезала за горизонтом.

– Все кончилось, командир, – хлопнул его по плечу Бурлак, когда последняя горстка людей покинула поляну, исчезнув в утробе вертолета. – Пошли, наша очередь.

– Да, теперь, кажется, все… – Сарматов опустил винтовку.

– В каком смысле? – непонимающе вскинулся Бурлак.

– Не знаю, Ваня, может быть, зря я волнуюсь. Но ведь кто-то же был третий…

Бойцы побежали к вертолету. Стали запрыгивать один за другим в его стальное чрево.

– Быстрей, быстрей! Не спать на ходу! – кричал Алан. – Чего возитесь?!

Выстрела не услышал никто, просто один из бойцов вдруг споткнулся и упал на спину впереди бегущего. Из его развороченного горла на пропитавшуюся потом форму товарища хлынула розовая пена.

Те из бойцов, кто еще не погрузился в вертушку, отступая полукругом к вертолету, стали лупить по «зеленке» из автоматов. Раненого товарища подхватили и быстро втащили в вертолет.

Сарматов забрался в машину последним. Еще секунда, и, натужно взвыв, вертолет взмыл в небо.

– Что с ним? – тихо спросил Сарматов у сгрудившихся возле раненого бойцов, протискиваясь внутрь образовавшегося круга. Молодой паренек – из новеньких – лежал на спине. Кровь больше не хлестала из его растерзанного горла, и лицо парня было неестественно бледно. Широко открытые глаза, не мигая, смотрели в какую-то никому не ведомую даль.

– Готов… – ответил Шальнов чужим, надломленным голосом. – Сразу насмерть.

– Вот и снова третий… – устало заметил Сарматов и прикрыл ладонью открытые глаза мертвеца.

Восточный Афганистан

1 июля 1988 года

– Это ведь ты был тогда третьим, правда? – поймав ускользающую нить сознания, спросил майор и тут же вновь погрузился в забытье.

– Да, Сармат, это был я, – признался американец, зная, впрочем, что майор уже его не слышит. Полковник удивленно обнаружил, что к его глазам подступили слезы. – Я тогда был на другой стороне…

Конечно, он, полковник ЦРУ, не бегал по джунглям со снайперской винтовкой, но ответственным за операцию повстанцев Савимби был именно он – Метлоу…

Взгляд американца остановился на растрепанных пачках с долларами. Взяв одну из них, он задумчиво взвесил ее на ладони, не отводя взгляда от Сарматова. Майор выглядел совсем плохо, даже не посвященному в тайны медицины человеку было понятно, что долго он не протянет. Вдруг Метлоу чему-то усмехнулся и спрятал пачку в карман. Остальные доллары он запихнул в рюкзак. Положив его под голову, полковник растянулся рядом с Сарматовым и погрузился в сон, похожий на долгое падение в черную, бездонную пропасть.

Проснулся Метлоу от ударов и злобных, гортанных криков. Полковник открыл глаза и увидел людей в халатах и чалмах, ощетинившихся стволами автоматов. Остатки сна мгновенно слетели с него. Он сел,