Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1] - Константин Путилин

— Ну уж ладно, по рукам!

Тут же на месте условились о заключении купчей крепости на следующий день у нотариуса.

— Лучше всего, — надумал продавец, — завтра утром я заеду к вам, и мы вместе отправимся к нотариусу.

— Пожалуй!

Капиталисту не пришло в голову спросить у кого-нибудь о Семеновском плаце, принадлежащем казне. Он был очень доволен успешным ходом своего предприятия, и, кроме того, «приличный господин» не внушал ни малейшего подозрения.

На другой день утром «частный владелец казенной земли» с таким же апломбом, как и накануне, является к будущему фабриканту и вместе с ним отправляется на Невский к нота­риусу. Подъезжают к подъезду, на зонте которого красуется большая вывеска: «Нотариус такой-то», действительно проживавший в этом доме и пользовавшийся большою популярностью. Провинциал был даже доволен, что попадает к нотариусу, которого хоть понаслышке, но знал.

Помощники «приличного господина», оказавшегося завзятым мошенником, поджидали у подъезда «жертву», и, как только она показалась, моментально побежали по лестнице и заклеили бумагой вывеску, имевшуюся над дверью нотариуса.

Мошенник провел провинциала на третий этаж. Там на дверях имелась дощечка с надписью: «Нотариус». Вошли. Обстановка канцелярская, столы и конторки. На столе самого нотариуса печати разных форм, большие нотариальные книги, толстые тома законов. Несколько писарей усердно скрипят перьями, переписывая какие-то бумаги.

Вошедшие отрекомендовались. Нотариус осведомился, что им нужно, и принялся за составление купчей крепости. Вскоре она была готова. По исполнении некоторых нотариальных формальностей продавец и покупатель подписали бумагу, и второй вручил первому тут же, при нотариусе, как при благородном свидетеле, пятнадцать тысяч наличными деньгами, а остальную сумму чеком на банк.

Опять, перед выходом посетителей, один из конторщиков спустился вниз и снова заклеил бумагой дверную вывеску настоящего нотариуса.

Посетители, выйдя на улицу, расстались. Продавец направился в банк за деньгами, покупатель нанял извозчика домой, в гостиницу, где его поджидали уже подрядчики. Капиталист благополучно покончил и с ними.

К устройству фабрики он хотел приступить немедленно, и поэтому через два дня, раньше чем ходатайствовать о разрешении постройки через городскую управу и градоначальство, решил он отгородить свой участок земли забором и начать подвоз строительных материалов.

Ранним утром на Семеновском плацу появилось несколько подвод с бревнами и досками. Пришли рабочие и принялись было ставить забор.

Подошел местный городовой и спрашивает капиталиста, распоряжавшегося работами:

— Что это вы тут затеяли делать?

— Огораживаю, голубчик, свою землю.

— Какую такую свою землю?

— Вот этот уголок откупил я под фабрику.

Городовой, недоумевая, пожал плечами, однако более не воз­ражал, не представляя себе обстоятельства, чтобы начались работы зря, без законных причин.

Делавший служебный обход околоточный надзиратель тоже с удивлением остановился перед созидавшимся забором:

— Что это?

— Забор пока, — ответил строитель, — а потом сооружу фабрику.

— Кто вам позволил?

— Средства-с, — улыбаясь, продолжал тот. — Да-с, именно средства позволяют приступить к устройству весьма полезного предприятия.

— Да ведь земля-то казенная.

— Собственная!

— Как?

— Да так: купил — вот и все!

— Как и где вы могли ее купить?

— Чего вы все удивляетесь! — удивился, в свою очередь, капиталист. — Если не верите, взгляните на купчую.

Действительно, форменная нотариальная купчая крепость на участок земли Семеновского плаца.

Пожал плечами и околоточный, направляясь в участок с докладом к приставу. На место происшествия поспешил пристав.

— По какому праву огораживаете вы плац?

— По праву собственности.

— Откуда вы взяли эти права собственности?

— Купил. Не угодно ли взглянуть на купчую...

Пристав взглянул на бумагу:

— Кто такой потомственный дворянин Икс?

— Владелец всего этого пространства.

— Вздор! Вас обманули...

— Нет-с.

— Конечно, обманули. Эта земля казенная...

— Не может быть?!

Капиталист бросился к нотариусу.

Входит в подъезд и удивляется: нотариус переехал в нижний этаж. Проводят его в кабинет. Что за диковина? Совершенно другая физиономия. Посетитель подает нотариусу купчую и спрашивает:

— Вами заключена эта сделка?

— Гм... нет...

— Подпись-то ваша?

— Не моя...

— Как?

— То есть фамилия моя и печати мои, но поддельные...

— Стало быть, вы третьего дня наверху не жили?

Нотариус отодвинулся: не сумасшедший ли, мол?

— Нет-с, не жил!

— Грабеж! — закричал капиталист. — Среди бела дня ограбили!

Произвели следствие. Оказалось, действительно провинциал попал в руки мошенников. Пустовавшая над нотариусом квартира была нанята накануне грабежа будто бы под коммерческую контору. За нее был внесен только залог, а конторская обстановка была куплена на рынке, и деньги за нее, конечно, уплачены не были. Мебельщик, обрадованный хорошим заказом, должен был подать счет на следующий день. Но на следующий день на его звонки никто из конторы не откликался. Через два дня сломали дверь, и власти проникли в импровизированную нотариальную контору. Капиталист узнал обстановку.

— Вот за этим самым столом, — плакался он, — подписывали мы условие, тут я и деньги отдал.

На столе были поддельные печати, цепь нотариуса и прочие атрибуты, но мошенников, конечно, и след простыл.

Рабочие леса, поставленные около Исаакиевского собора, стоили казне больших денег. Они делались из хорошего материала, прочно и устойчиво, потому что ремонт предполагался на весьма продол­жительное время. Один из рыцарей легкой наживы обратил вни­мание на эту дорогую постройку, и в голове его сложилась хитроумная комбинация, доставившая ему несколько тысяч рублей. Изобретательный мошенник продал исаакиевские леса на снос самому продувному, опытному, ловкому, бывалому петербургскому подрядчику.

Случилось это таким образом.

К ночному сторожу, бодрствовавшему у ворот постройки до полу­дня, каждое утро стал подходить какой-то пожилой благообразный господин в дворянской фуражке с красным суконным околышем. Сперва он останавливался перед сторожем только для того, чтобы попросить спичку для раскурки сигары, а потом и для продолжительных бесед.

Господин этот усаживался близ мостков и долго расспрашивал сторожа, откуда он родом, как зовут его и всех членов его обшир­ной семьи, сколько получает жалованья и прочее. В свою очередь, и сторож стал однажды допытываться о социальном положении сво­его собеседника, на что тот ответил: