Навстречу звездам - Игорь Алмазов

‑ А что, даже до этого доходило дело?!

‑ Да, представьте себе! Со стороны это виднее! Тем более ‑ это пишет человек, уже живущий при оккупации, разбирающийся в сущности этих страшных процессов... Когда я прочитал эти строки, меня с особой силой охватило беспокойство по этому поводу. У меня ведь тоже были те же самые мысли хотя я тогда и не принадлежал к старшему поколению, но все эти настроения я четко уловил ‑ долг ученого обязывал. И вот страшные впечатления от поездки в оккупированную Россию... Может, эти страхи и не были ни на чем основаны, кроме как на информации о величайшем предательстве Горбачева, но тогда от этого было не легче; ощущение обреченности, действительно, было у многих. Я всерьез задумался над тем, как сделать, чтобы гарантировать невозможность прихода кубинского Горбачева, и задал себе вопрос: а что это значит "гарантировать невозможность прихода"? Десять процентов, полагающих, что при капитализме они непременно будут "господами", все равно не переубедить ‑ оставим пока за скобками вопрос, что надо было бы сделать с потенциальными хищниками... И просто привить народу любовь к социализму недостаточно. Надо большинство народа так настроить против капитализма, чтобы при первых признаках перехода экономической и политической власти к капиталистам он смог этому активно воспрепятствовать ‑ а не надеяться на что‑то, как русские в начале девяностых... Меня мучил вопрос: как сделать, чтобы у этой молодежи "за живое" все‑таки "взяло"? Неужели лекций профессоров, даже из России, явно недостаточно? Неужели надо что‑то более существенное продемонстрировать?.. Да, страх тогда был, нечего скрывать все‑таки оккупация соцлагеря, почти полностью враждебное окружение, наступление империи по всем фронтам... А что, если у нас свой Горбачев уже созрел ‑ еще один Очоа [26], не выявленный в свое время, на вид даже более красный, чем остальные... А потом придет новый Батиста, появятся новые публичные дома... Еще раз обратимся к истории ‑ ведь среди гангстеров, проводивших у нас свой "досуг", были не только лица с "нормальной" ориентацией ‑ были и педофилы, и садисты. И в начале нового века их стало в несколько раз больше, чем было тогда. А если есть спрос, подкрепленный долларами, то есть и предложение... Жуть, одним словом... Вам очень повезло, что этого страха вы уже не почувствовали ‑ ведь вы все родились уже после 2005 года... Поразмыслив, я все же тогда понадеялся на то, что наш героический народ без посторонней помощи поймет, чем ему грозит капитализм. Я поверил в свой народ ‑ и не ошибся.

‑ Товарищ профессор, а что значит "первые признаки перехода экономической и политической власти к капиталистам"?

‑ А вы подумайте сами. Я как раз и учу вас размышлять... Что такое капитализм ‑ но не с точки зрения ученого‑политэконома, а с точки зрения самого обычного рядового человека?

‑ При капитализме меньшинство единолично определяет судьбы большинства людей в своих корыстных интересах.

‑ Совершенно верно. А если чуть‑чуть поподробнее? Что делают эти наиболее активные субъекты?

‑ Они по своему личному усмотрению определяют зарплаты ‑ как рядовым людям, так и себе; они устанавливают цены ‑ всегда гораздо выше суммарной производственной и торговой себестоимости; они определяют, быть или не быть предприятиям; они определяют структуру производства и экономические связи. Им принадлежат огромные производственные и финансовые капиталы, которыми они могут распоряжаться по своему усмотрению, бесконтрольно. И государство не вмешивается в их деятельность, оно предоставляет "свободу" одним добывать себе миллиарды, а другим умирать от голода, без крыши над головой.

‑ А как вы думаете, почему государство не защищало слабых?

‑ Да потому что если бы оно их защищало, то капиталисты не могли бы ими командовать по своему усмотрению. А так ‑ податься некуда, надо было терпеть унижения. Миллионы были столь богатыми только потому, что сотни миллионов были столь бедными.

‑ Я сейчас пишу научную работу о системе народного образования в оккупированной России, ‑ сказал один молодой ученый‑историк. ‑ И вот, изучая материалы, я наткнулся на характерный факт ‑ там чиновники от просвещения открыто заявляли, что они формируют у будущих граждан новую мировоззренческую систему. Они вдалбливали каждому, что "никто не будет заботиться о его благополучии, ему всего придется добиваться самому". Но ведь возможности у людей разные...

‑ А было ли разорительно для государства то, что оно до "перестройки" "заботилось о благополучии каждого"? ‑ задал вопрос профессор.

‑ Напротив ‑ это давало ему дополнительный доход! И советский человек никогда не жил за счет государства ‑ ведь не отдавали же ему госслужащие свои собственные средства! Просто оно так рационально организовывало жизнь и работу всех, чтобы суммарный полезный выход был максимальным ‑ достаточно сравнить экономические показатели Советской России и "Российской Федерации"! Человек не всегда сам может найти место, где он сумел бы принести максимальную отдачу ‑ но ведь это не значит, что он "лодырь" и "неповоротливый"! Да в принципе, никто ему и не указывал, куда идти ‑ он сам выбирал специальность, и работа на благо народа была ему гарантирована! "Забота" означала не столько прямое безвозмездное обеспечение ‑ это для детей и инвалидов, ‑ сколько рациональное распределение трудовых ресурсов; государство помогало обрести свое место в жизни тем, кто мог и хотел трудиться с максимальной отдачей! И, конечно, защиту от злоупотреблений и несправедливости...

‑ А почему всё же эти чинуши так говорили?

‑ Они не о благе государства заботились. Они как раз хотели, чтобы отдельные немногочисленные особи "добились бы своего" в максимальной степени. Это ведь закон сохранения материи: что в одном месте убыло, в другом прибыло. Если заботиться обо всех, то тот, кто как раз и "добивается своего", получил бы меньше из‑за того, что "дойные коровы" были бы защищены от его загребущих рук.

‑ Все правильно. Вернемся к методам раннего диагностирования капиталистической реставрации. Так вот ‑ первые признаки наступления капитализма как раз и состоят в резком снижении уровня жизни основной массы населения. Снижении уровня жизни без войны и стихийных бедствий, без внешней блокады. И еще один исключительно важный признак ‑ становится плохо далеко не всем. Наблюдается не менее резкое улучшение жизни отдельных личностей ‑ наиболее активных и предприимчивых, но заботящихся только о себе и своей семье в ущерб другим. А государство не только не смягчает страдания простых людей, но форсирует процесс, предоставляя капиталистам все новые и новые права и полномочия. Капиталисты рвутся в органы государственной власти... Если и пришлось у нас, на Кубе, в период оккупации СССР, допустить элементы капитализма, то только под строгим контролем народного государства. Мелкие частники тогда выполняли в некотором роде общественно полезные функции... А до 1991 года в Советском Союзе было по‑другому: так называемые "кооператоры" скупали на складах все товары и продавали их втридорога, в том числе за границу. В госторговле возник острейший дефицит потребительских товаров ‑ при том, что сельскохозяйственное и промышленное производство добросовестно выполняло свои социально‑экономические обязательства в этом отношении. Только распоряжались произведенными продуктами уже капиталисты. Они невероятно быстро богатели, они формировали новые социальные отношения. Они нагло лезли во власть. А народ ничего не мог с этим поделать. У простых людей исчезло чувство защищенности. Власть стала поддерживать "сильных". А после 1991 года капитализм развился уже "по полной программе"... Кстати, кумир их либералов ‑ палач русского народа и яростный сторонник закона джунглей Петр Столыпин ‑ в начале двадцатого века говорил: "Когда мы составляем законы, то мы имеем в виду разумных и сильных, а не пьяных и слабых". Но тут обер‑вешатель допускает гнусное передергивание: как будто все сильные разумны ‑ ну ладно, допустим, они действительно очень даже неглупые... Но вот что слабые отождествляются с пьяницами? Для того, чтобы "не везло", нужно обязательно напиваться?