Судьба: Дитя Неба - Элизабет Хэйдон

Он поднял руку и указал на священника-филида, Главного целителя, лежавшего распростершись на земле.

— Лахтгрин, — приказал он на языке филидов, что означало «вывернись». — Картанг. — «Оставайся таким».

Каддир почувствовал, как у него онемели ноги, а в следующее мгновение его ослепила вспышка боли — пальцы ног начали выворачиваться под совершенно невозможными углами. Он закричал, почувствовав, как невидимая рука сдирает с него кожу, обнажая нервы, мышцы, сосуды и кости… Ужас от осознания происходящего сковал его мозг, и Каддир потерял дар речи.

Он выворачивался наизнанку.

Каддир снова истошно закричал, не в силах справиться с охватившим его ужасом.

— Говори, — потребовал человек-тень. — Говори, или я оставлю тебя в таком виде, но ты будешь жив.

Колени Каддира взорвались с омерзительным звуком и начали выворачиваться внутрь.

— Умоляю, прекрати, — застонал Каддир.

Человек-тень и его вторая натура — парящий над ним дракон — медленно приблизились, человек остановился над Каддиром, на которого упала громадная тень окутанного дымом вирма. Каддир страшно кричал и корчился от боли на залитой кровью траве. Снова раздался треск, и бедренные кости вонзились в трепещущие мышцы и кожу, наружу выступили отвратительные на вид толстые артерии.

Каддир бормотал что-то нечленораздельное. Зазвенело оружие — это Эши выхватил Кирсдарк из ножен на спине и приставил его острие к шее старика. На мгновение глаза Каддира прояснились, и он посмотрел на мерцающий клинок, который обнимали бело-голубые струи воды, сродни океанским течениям, только уменьшенным в размере.

— Пожалуйста, — прошептал Каддир, грудь которого вывернулась, предоставив взору Эши пульсирующее сердце и сражающиеся за жизнь легкие. — Я тебе… понадоблюсь, Гвидион. Целитель. Рапсодии… будет нужно…

Острие меча глубже вонзилось в плоть.

— При чем тут Рапсодия? — потребовал он ответа, и от его голоса, стократ усиленного мощью дракона, с обожженных ветвей у них над головой слетели горящие листья. — Что будет нужно Рапсодии?

— Когда… она… — Каддир задыхался. Опустив голову, он смотрел на свои пальцы, которые мучительно медленно выворачивались наизнанку. — Когда… она…

Из глубины его обнажившегося чрева появился крошечный росток, но уже в следующее мгновение множество ему подобных выбралось на поверхность и опутало жизненно важные органы. Они быстро увеличивались в размерах, превратившись в толстые веревки, унизанные острыми шипами, потянулись к сердцу Каддира и неожиданно сильно его сжали. Вокруг тела бывшего Главного целителя разлилась отвратительная вонь, заглушившая запах гари.

— Что понадобится Рапсодии? Будь проклята твоя душа, Каддир, в кого вселился ф’дор?

Каддир издал пронзительный вопль, затем в последний раз повернулся к Гвидиону с остекленевшими от боли глазами.

— Убей меня, — прошептал он, и у него на лбу появились капли кровавого пота. — Пожалей…

Человек-тень наклонился над самозваным Главным жрецом филидов, чтобы тот услышал его слова.

— Передай своему господину, что я за ним приду, — пообещал он сквозь стиснутые зубы.

Ростки начали дико пульсировать, и сердце Каддира разорвалось. В воздух взметнулся фонтан крови, освещенный ярким пламенем пожара.

Эши отошел в сторону, глядя на то, как дюжины новых ростков окружают тело Каддира. Затем раздался резкий хлопок, и могучая сила протащила бывшего Главного целителя сквозь горящие кусты и деревья прямо в самое сердце пылающего костра. Когда языки пламени коснулись его тела, вокруг разлилась страшная вонь, и Эши пришлось прикрыть глаза — такой ослепительной была вспышка черного огня, пожравшего тело Каддира.

Ф’дор забрал своего слугу.

Второй раз за эту зиму Эши без сил стоял возле Дерева, а вокруг царило разрушение. Филиды бродили по пепелищу точно во сне, недоверчиво качали головами, глядя на то, что осталось от некогда великолепного дворца Главного жреца.

Эши чувствовал, как Гвен осторожно ходит по обгоревшим комнатам, где она так старательно поддерживала порядок для его отца; она заблудилась в доме, который знала лучше всего на свете. Закрыв глаза, он изгнал ее образ из своего сознания. Дракон, удовлетворив свою жажду разрушения, спал. Мысли о нем жалили Эши, словно заноза, от которой нет сил избавиться.

Священники-филиды, сохранившие верность Ллаурону, в ужасе смотрели на руины священного круга деревьев, еще несколько часов назад опоясывавшего Великое Дерево. До пожара здесь росло по одному представителю каждого существующего вида, порой единственному сохранившемуся в природе. Сейчас от них остались лишь почерневшие стволы, поднимавшиеся к небу, точно обожженные пальцы.

Только Великое Белое Дерево по-прежнему стояло в центре Круга, его не коснулось пламя, хотя ствол покрывал толстый слой сажи и копоти. Голые, лишенные листьев ветви сияли в тусклом свете солнца, тянулись вверх, несмотря на дым, висящий в воздухе.

«Огонь тебя не тронет».

Ветер начал набирать силу, растрепал золотистые локоны Эши, который вдруг услышал голос отца:

«Спасибо, старина».

Эши повернулся и зашагал в тлеющий лес, чтобы найти Ларк и остальных предателей.

58

Тириан

На каждом из холмов столицы лиринов, Тириана, располагалось одно из зданий огромного дворцового комплекса, а тронный зал венчал самый высокий из холмов, Томингоролло. У основания первого холма, Ньюид-Дда, находился Главный зал и пустующие покои монарха и его советников. Именно здесь Рапсодия договорилась встретиться с Риалом, лордом-протектором Тириана.

Она стояла с Элендрой в огромной ротонде, восхищаясь мастерством древних архитекторов и художников. В отличие от простого и сурового убранства тронного зала Томингоролло, дворец у подножия Ньюид-Дда поражал своей роскошью, ведь именно здесь размещались послы других держав и проводились встречи с ними. Он располагался в центре огромного двора, окруженного каменными сторожевыми башнями, по сравнению с которыми великолепные здания Роланда и Бетани казались приютами нищих оборванцев.

В центре ротонды находился огромный очаг, круглый год согревавший весь дворец и его пристройки. Здание выстроили вокруг множества высоких деревьев, теперь растущих внутри его стен. Пространство ротонды также украшали самые разные цветы и растения, вечно зеленые благодаря теплу очага.

Очаг был окружен экраном из горного хрусталя, и его блеск оказывал на Рапсодию гипнотическое воздействие.

Они с Элендрой уселись лицом к огню на деревянную скамью с мягкими подушками и стали ждать появления лорда-протектора.