Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
13
Одновременно с лондонским митингом был внесен запрос о положении русских евреев в вашингтонскую палату депутатов. Палата одобрила резолюцию, где высказывалось сожаление, что «в дружественной стране, освободившей крепостных крестьян и заступившейся за турецких христиан, проявляется настроение, не соответствующее современной цивилизации, противное чувствам человеколюбия и напоминающее предрассудки давно минувшего времени».
14
Византийское коварство этой редакции заключалось в формуле «вышеупомянутые евреи», которая как будто относилась к «переселяющимся из черты» или вновь поселяющимся в Москве, между тем как на самом деле имелось в виду изгнать всех евреев «вышеупомянутых» категорий — ремесленников и мастеров, хотя бы они издавна законно проживали в Москве.
15
Часть еврейских революционеров, не отказываясь ни от ассимиляции, ни от классового принципа, возмущалась, однако, равнодушием своих русских товарищей к еврейскому горю. Павел Аксельрод написал в начале 1882 г. брошюру «О задачах еврейской социалистической интеллигенции», где доказывал, что южнорусские погромы обрушились главным образом на беднейшую часть еврейского населения, и призывал к защите интересов этого своеобразного пролетариата. Однако русские лидеры революционной партии (П. Лавров и др.) и даже еврейские товарищи Аксельрода (Л. Дейч и др.) нашли опубликование этой брошюры нецелесообразным. Сам Аксельрод, впоследствии лидер русской социал-демократической партии, не выделял интересов еврейского пролетариата в особую задачу и остался вне еврейских социалистических партий.
16
К ним принадлежал и автор настоящей книги, тогда еще начинающий писатель, статья которого «Вопрос дня» («Рассвет», 1881 г., № 34-35) усилила полемику по вопросу: куда, в Америку или Палестину? Потом ту же идею высказал Л. Заменгоф, позднейший творец эсперанто (Гамзефон в первых номерах «Рассвета» 1882 г.).
17
А. И. Гаркави (том II, § 48) дал в это время толчок новым исследованиям по истории центрального органа еврейского самоуправления в Польше, а в своих примечаниях к русскому и еврейскому переводам грецовской «Истории евреев» внес много ценных поправок. Переводчик труда Греца на еврейский язык Шефер-Рабинович («Дивре иемей Исраэль», тома I—VIII, Варшава, 1890-1900) дополнил в нем многое по талмудико-раввинским первоисточникам. Русский профессор Петербургского университета Сергей Бершадский положил материальное основание русско-еврейской истории своим обширным собранием документов в «Русско-еврейском архиве» (1882 сл.), монографией «Литовские евреи» (1883) и другими исследованиями, печатавшимися преимущественно в «Восходе» до смерти автора (1896). Там же печатались исследования по истории польско-русских евреев автора настоящей книги («История хасидизма», 1888-1893; «Исторические сообщения», 1893-1895, и др.). Особняком стоят исследования киевского юриста Германа Бараца, который задался целью проследить еврейское влияние в памятниках древнерусской письменности (печатались с 90-х годов преимущественно в киевских научных изданиях, а позже в виде отдельных монографий).
18
Во всех этих странах, вместе взятых, было в 1881 году свыше 200 000 евреев, а именно (в круглых цифрах): в Англии — 65 000, в Голландии — 82 000, в Бельгии — 8000, в Италии — 40 000, в Швейцарии — 7000, в Скандинавии — 7000. К началу XX века еврейское население почти везде значительно увеличилось вследствие иммиграции из России. (См. дальше.) было только то, что, не имея внешней истории в виде антисемитизма, гонений и погромов, они лишились и внутренней истории, в смысле живой национальной эволюции. Только группы переселенцев из Восточной Европы, которых судьба ежегодно забрасывала в эти страны, нарушали покой своих туземных соплеменников. Кое-где, вследствие наплыва «чужих», вспыхивали искорки антисемитизма, но скоро гасли в атмосфере, свободной от горючего материала. Зато общение с подлинными, не обезличенными массами еврейства ослабляло в этих оторванных частях народа процесс денационализации.
19
Это объяснялось преобладанием конкурирующей с евреями буржуазии в либеральной партии, между тем как в консервативной партии преобладали аграрии, бояры, которые нуждались в евреях-посредниках для сбыта своих сельских продуктов.
20
Официальным языком первого конгресса, как и дальнейших, был немецкий; речи делегатов, произнесенные на других языках, в том числе и на еврейском, переводились по-немецки особыми секретарями.
21
Система автономизма была развита автором настоящей книги впервые в серии статей под заглавием «Письма о старом и новом еврействе», печатавшихся между 1897 и 1907 годом в петербургском ежемесячнике «Восход» и в других периодических изданиях (в виде отдельной, систематизированной книги напечатаны в Петербурге в 1907 году). О деятельности Н. Бирнбаума в Австрии в том же направлении см. дальше в конце настоящего параграфа.
22
Эти цитаты приведены из брошюры «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения», где воспроизведена речь, произнесенная в Вильне в собрании еврейских агитаторов, в мае 1895 года. Автором ее был известный впоследствии лидер Российской социал-демократической партии Цедербаум-Мартов, внук редактора «Гамелица» (умер в 1923 г.).
23
Еще в брошюре «Еврей к евреям» (Лондон, 1892) политический эмигрант Житловский убеждал своих русских и ассимилированных еврейских товарищей по социально-революционной партии в существовании еврейской нации: «Евреи в России составляют не четыре процента русского народа, а сто процентов себя самих». Требование национальных прав в диаспоре высказано им в статье «Сионизм или Социализм?» (1901). На первом плане в системе Житловского стоит народный язык миллионов евреев, как сильнейший фактор национального объединения: он был первым «идишистом» в еврейской публицистике. Он требовал, чтобы еврейская интеллигенция связалась с народом этою общностью языка и стремилась к экономическому оздоровлению масс путем развития земледелия и других видов производительного труда.
24
Его идеологические статьи собраны в книжках «Al em ha’derechi», «Nemuschot» и др., а рассказы в «Sefer chasidim», «Machnaim» и др. (Берлин—Варшава, 1899-1901).
25
По русскому переводу В. Жаботинского.
26
Братья, сестры, пожалейте: горе страшно велико. Дайте саван мертвецам, дайте хлеб живым!