Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

тескомовца налетел К”ньец. Тикор лишь отмахнулся, стряхивая его с себя наземь. Он шёл на мальчика, уверенный, что тот сейчас прыснет в сторону и уступит ему того, кого надо будет уничтожить.

Вместо этого у мальчика появились в руках длинный нож и гладиус. Он держал их как-то необычно в обеих руках. Нож крутился как урлютка, а гладиус смотрел лезвием прямо в глаза Тикеру.

Тескомовец повёл мечом – убрать с дороги клинок мальчика. Его меч наткнулся на неодолимое препятствие – он упёрся в гладиус и остановился, сколько Тикер на него не давил

Когда Харан упал и к нему, неуклюже ступая, двинулся тескомовец, Камрат отстоял от них довольно далеко, чтобы каким-то образом отвратить или оттянуть неумолимое, что могло произойти. Тескомовца надо было остановить на время, пока Харан придёт в себя и сумеет обезопаситься, хотя бы убежав подальше от места схватки. Но ни напасть на Тикера, ни отвлечь его Камрат не успевал физически. Он отчаянно, до боли в напряженных мышцах и голове, захотел оказаться перед неумолимо подступающей к Харану могучей фигурой воина…

И вдруг увидел себя стоящим именно на том месте, где ему надо было быть в данный момент – между неподвижным телом Харана и тескомовцем.

Молниеносный перенос себя в пространстве мальчик воспринял как должное, словно до того он проделывал этот невероятный приём многократно.

Тескомовец опешил, закричал на него и стал угрожать мечом. Камрату пришлось второй раз после появления воздушного шара взять в руки оружие и встретить направленный на него клинок.

Он, казалось, не делал никаких усилий, удерживая меч тескомовца. Действительно, он практически не чувствовал усилий Тикера отвести его гладиус в сторону, мало того, он бы мог без усилий, одним поворотом кисти отбить большой меч вверх, вниз, в сторону.

Они смотрели в глаза друг другу, и каждый видел своё. Мальчик – расширенные потемневшие зрачки и совершенно побелевшие от бешенства мутные роговицы, а тескомовец – серьезный недетский взгляд внимательных изучающих глаз, перед которыми как будто происходило нечто странное или достойное интереса.

Неестественное противостояние поразило Тикера до жгучего любопытства и глубокого отчаяния. Два чувства переплелись с горечью от чего-то важного и упущенного в жизни и теперь навсегда. Ему вспомнились бессмысленные, как тогда показалось, наставления инструктора отдела самых важных дел Тескома, предупредившего, и неоднократно, о возможном вооруженном сопротивлении со стороны разыскиваемого мальчика.

Слушая его, ветераны Тескома, а именно их инструктировал представитель самого секретного отдела организации, были склонны списать предупреждения на неспособность самого инструктора правильно держать меч и защититься от кого-либо. Потому, де, и мальчик выступал для него источником страшной опасности. Ветераны Тескома, в том числе и Тикер, посмеивались, наперебой предлагая свои варианты противоборства, если им удастся найти мальчишку. Тикер, как он сейчас вспомнил, внёс в копилку подобных идей и свою. Он собирался дать мальцу пару щелчков в назидание на будущее.

«Да что же такое со мной происходит?!» – раздирал Тикера внутренний вопль. – «Вот он, мальчишка, осталось дать ему щелчков, чтобы…»

Мальчик спокойно, даже как будто небрежно, повёл рукой и отодвинул его мощные руки, сжимающие меч, в сторону, а кинжал с невероятным проворством метнулся к незащищенной меленраем шее.

Тикер ещё пытался отступить назад, увернуться, как делал такое несчётное число раз, но понял свою обречённость и неожиданно для себя смирился с этим. И тут же почувствовал освобождение от наваждения, захлестнувшего его сознание.

Всё стало на свои места – вот он, сильный мужчина, а напротив – мальчик. Всего лишь мальчик!

Он оценил ситуацию, преисполненный уверенности, что теперь его никто не удержит и не затуманит голову, ему удастся смести неожиданное препятствие в лице обыкновенного мальчишки, чего бы там о нём не рассказывали.

И с этой уверенностью Тикер умер.

Глава 38

Камрат с недоумением оглядывал тихое и уютное место недавнего их привала. Вокруг всё было истоптано, кусты помяты, земля взрыта, и не только кравелями. В неестественных позах лежали поверженные в схватке люди в едва различимых на бурой траве телесного цвета меленраях.

Из-за чахлого ближайшего кустика виднелись подрагивающие ноги хопса, а в двух шагах узкой полосой в сером комбинезоне вытянулось тело Харана; лица его Камрат не видел, у него не было желания рассматривать его, ведь Тикер как раз и ударил врача в лицо.

Невдалеке и вокруг мелькали тёмно-коричневые с проседью шубки кроликов. Они не прекращали заниматься раскапыванием земли в поисках полюбившихся им корешков. Трагедия, разыгранная о бок с ними, казалось, происходила от них так далеко, что они её даже не заметили и теперь не замечали результатов.

Мальчик долго не решался что-либо предпринять. Он ждал появления Свима и искал его глазами, но тот не появлялся. Куда-то запропастился торн, которого Камрат видел как будто совсем недавно. И Клоуды нигде не было видно. Впрочем, она могла быть где-то рядом со Свимом. Значит, надо искать Свима.

– Свим! – вначале негромко позвал он.

Потом крикнул громче.

На его призыв, встряхивая головой, из-под куста, куда его забросила отмашка Тикера, вылез К”ньец. Он как-то по-особому и долго вглядывался в мальчика.

– Ты жив? – наконец сказал он, и непонятно было, удивлён он или просто не верит увиденному.

– Жив, – озадачился его вопросом Камрат. – А ты? – спросил он на всякий случай; мало ли что преследовал хопс, подступая к нему с таким вопросом.

– Как видишь. А почему ты спрашиваешь, жив я или нет?

– Разве я тебя об этом спросил? – возмутился Камрат.

– Ах, да… В голове шумит и вот это, – К”ньец показал на окровавленный обрубок уха, не дотрагиваясь до него лапиной. – Жаль, – посетовал он, – не заметил, куда отрубок улетел. Можно было бы приложить. Думаю, прирос бы, а?

– К”ньюша, где Свим?

– Наверняка прирос бы…

– К”ньюша, ты слышишь меня?

– Конечно, а что?

– Где Свим?

– А-а… Не знаю. У них что-то произошло у шара. Мы тогда с тобой занялись тескомовцами, которые на нас напали, а они… И шара нет… – Оставшееся ухо встало у хопса торчком. – И Сестерция нет… И эта паршивая собака как всегда смылась. Трус несчастный. Встречу и откушу ему ухо. Пусть знает, как…

– Разве можно так нехорошо говорить о тех, кто всё время был рядом с вами и готов был прийти к вам на помощь в любой момент?

Ф”ент, отряхивая с себя былинки, предстал перед мальчиком и хопсом. Взгляд его был безвинен, зато активности ему было не занимать. Он не терпящим возражений голосом распорядился:

– Тебя сейчас покажем кравелям, пусть заживят твоё ухо. Я с ними уже договорился. Вон они стоят, ждут тебя. Теперь Харан и Клоуда…

– Где она? Где Свим?

– Не торопись, малыш. Всё по порядку. Итак. На Свима набросили липучку… Не знаешь, что это такое? Сеть такая. Тот, кто в неё попадёт, сам никогда не выберется. Так вот