Музыка Имматериума (СИ) - "Cyberdawn"

Очевидно, как демонстрация силы, так и подстраховка, ежели у Вели шарики за ролики заехали в прямом смысле слова.

И вот, через пяток минут, распахнулись двери, и ввалился десяток преторианцев, со стягами и прочими финтифлюшками. И впорхнул то ли серафим, то ли нефилим — варп знает, я в этом отродье генеторов не разбирался. Уж слишком поганым был процесс создания крылатого и младенцеобразного киборга. Глянул некогда данные, плюнул слюной, да и забил. А вон, летает, пакость такая, оценил я летающую пакость. В зал тем временем начал шествовать этот самый Коул. Вот паук-пауком, оценил я панцирь с гребнем, из под которого торчало посадочное место для сенсоров (в том, что башки там давно нет, я не сомневался). Ну и запредельное количество механодендритов, мантия техножреца под которыми была фактически незаметна.

— Встречайте Мастера Мастеров, Владыку Жизни и Смерти, Архимагуса Доминус Магнус, — заголосила крылатая пакость детским голосом, голосила с полминуты, пока железяка шествовала, а при остановке киберпаука закончила голошение. — Велизарий Коул! — подитожила пакость длинный список фигни.

— У меня есть дело к Ордену Инквизиции, — прогудел магос.

— Терентий Алумус, Инквизитор, — вышел вперёд я, ограничившись этим. — А вот кто ты такое, тварь? — вырвалось у меня, фактически себе под нос, совершенно непроизвольно.

Дело в том, что я, естественно, стал рассматривать визитёра в свете и ветре. И то что было передо мной… было душой ЛЮДЕЙ. Не человека, а именно людей: какая-то запредельная химера, из варп подери, восьми душ, не менше! Или я всё же вижу не души, а сознания, задумался я, но махнул рукой. Моё бормотание под нос химероид проигнорировал, так что я решил ответить нормально.

— Орден Священной Инквизиции Человечества изволит выслушать ваше прошение, магос, — выдал я, на что химера в свете и ветре дёрнулась недовольно (не нравится, тварь, порадовался я). — Вас голоса не мучают, магос? Восемь, к слову? — тихо проронил я, на что химера совсем задёргалась в свете и ветре, но делала это недолго.

— Не мучают, — так же негромко прогудел Веля. — Я заинтересован в изучений технологий вида, обнаруженного Инквизицией. Результатами исследований я с вами поделюсь, — величаво бросил он.

— Инквизиция… не заинтересована в предоставлении вам, магос, доступа к изучаемому. На данный момент, — огорошил я не только собеседника, но и ряд коллег, судя по свету и ветру. — В силу доверия, оказанного вам Императором, орден Инквизиции находит, что через год после ознакомления с технологиями, целесообразно провести ковен. На котором будет принято решение, имеет ли смысл подключать вас к исследованиям. В вашей квалификации, магос, никто не сомневается, но ваше участие в изучении на данный момент несвоевременно.

— А вы уверены… — полыхнул раздражением в свете и ветре химероид.

— Абсолютно, магос, — полыхнул я расплавленным золотом глаз, нежно мацая химеру в свете и ветре, от чего от Вели шибануло ужасом. — Бессмертие — вещь весьма условная, не находите?

— Возможно, — буркнул собеседник. — Кто вы?

— Терентий Алумус, Инквизитор, я уже представлялся магос, — улыбнулся я. — Вам не кажется…

— Нет, мой разум и память в прекрасном состоянии. Я понял вас. Принимаю ответ, жду оповещения через год, — бросил Коул, кивнул(!) мне и потопал из залы.

— Погодите, магос, — негромко произнёс я, на что фигура замерла, а один из множества сервочерепов Вели повернулся в мою сторону. — Имя того, кто оповестил вас о нашем открытии? Хочется, — широко улыбнулся я, — поблагодарить коллегу.

— Маркус Синтий, — буркнул Веля. — Инквизитор Терентий Алумус, прощайте, — с этими словами шестерёнка засеменил из залы гораздо быстрее.

— И вы прощайте, магос Велизарий Коул, — задумчиво пробормотал я.

И что это было? Нет, ну я помацал эту химерную душонку, страшно, наверное: судя по всему, этот тип душевно-чувствителен. Но всё равно: принял и свалил, как будто и не щемился перед этим нагло и дуром в место, куда его не звали. Странно это, но, похоже, сложилось всё к лучшему. А как он себе восемь душ-то заимел, задумался я. И на кой варп он вообще это сделал? Или это изначально был некий коллективный проект "Велизарий Коул"? Или реально, Импи пошалил некогда?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ничего не понимаю, очень интересно, но варп что сейчас пойму, заключил я.

А, пока я думал, коллеги догрызали стукачка. Стукачок, в виде пары обглоданных костей и бледного взора, вяло оправдывался, что, мол, Веля лучший в Империуме специалист, да всё ради дела, но коллег не убедил. Посмотрел я останки инквизиторского пиршества, да и решил не пинать скорбные остатки. Дурак, но может ведь поумнеть. Да и без меня пинателей немало найдётся, как бы до зал правды и покаяния трепача не допинали.

А через день линкор Инквизиции с исследовательской миссией стартовал в Геллефирианский Сектор. Я посоветовался с парой коллег, которые ни варпа не понимали, как и я, но сошлись мы на том, что “свалил Коул — и слава Императору, Омниссии и всем, кому надо, слава!”.

Ну и решил я из Императорис Клайтеус выдвигаться. Нужное дело сделал, а остальное в варп. Возьму расследование какое, а по пути отдохну нормально.

Взял расследование какое, попрощался со знакомыми, поднялся на Милосердие, да и махнул рукой на базу назначения: подкинули мне аналитики Крепости дело на самоходной звездной крепости Рамилес, где народ начал с завидным постоянством на демонятину натыкаться. Причём, всё не просто, но судя по всему, связано сие безобразие с некоей долговременной диверсией: демонюки появлялись только после варп-перехода, бузили, если не прибивали их сразу, примерно сутки и благополучно проваливались в варп. Поле Геллера прекрасно работало, генераторы так же, но вот уже шестой прыжок повторялось демоническое нашествие. В варпе же тварей не появлялось, как и после выхода в материум. Точкой материализации-призыва-чёрт знает чего демонятины был выход из имматериума.

Любопытно, с внутренней улыбкой думал я, расположившись в музыкальной, ожидая переход в имматериум уже Милосердия.

И, переход этот совершился. А в груди у меня, в момент, когда поле Геллера мигало, под первым воздействием имматериума, оказался клинок. К клинку крепилось полтела астартес, заливавшего клавиатуру органа кровищей и требухой. Пропищал, паразит такой, что несёт слово, и издох!

Причём, варп подери, все колебания света и ветра произошли ПОСЛЕ, ну максимум, в момент, когда я уже на еретическое пыряло оказался нанизан. Ну реально, паразиты какие, негодовал я в сопроцессоре, когда почуял неладное. Тело, невзирая на весьма сильное ускорение… разрушалось. Фактически молниеносно, причём не из-за варпа, а варп знает из-за чего, яд какой-то особо подлый? Впрочем, не до того, начал легонько паниковать я, зовя Кристину.

Тереньтетка явилась, по-моему, раньше, чем я позвал, кинулась ко мне и ожгла меня в свете и ветре виной.

— Терентий, я ничего не могу сделать, этот яд разрушает вашу плоть слишком быстро, проник в жизненно важные органы, даже ампутация не поможет, разве что сразу головы… да и то, уже не поможет, — печально отмыслеэмоционировала тереньтетка.

— Вот же козёл, — в сердцах отметил я, чувствуя, как тело осыпается прахом. — Так, хрен я всем им сдохну, Кристина! Я тебя позову, сразу же как приду в себя. Корабль не отдавай, прибереги сопроцессор, и да: я, тебя, наверное, лю…

На этом мои глаза осыпались прахом, вместе со всем остальным мной.

27. Звёздный человек

А, через несколько мгновений, занятых бешенным калейдоскопом света и ураганом переливов ветра, сидел я на весьма мне знакомом летучем островке, в окружении летучих островков. Даже дырка оплавленная в камне наличествовала, весьма знакомая и собственнохаосно сделанная. Первой моей эмоцией было удовлетворение, поскольку “хрен я всяким им сдох”. Второй попыталась накатить этнически-верная хандра, на тему: “что же делать, что же делать?”, которую я подавил: предаваться ей — вполне традиционное занятие, но не до того мне сейчас.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})